боя, прямо посередине между двумя войсками в молочном сиянии опустился крылатый силуэт. И в ту же секунду души людей, дрожащие от страха и гнева, заполнили покой и умиротворение, а над обоими военными лагерями разнёсся чистый и звонкий женский голос.
— На этой земле больше не будет насилия, прекратите сражаться и найдите милосердие в своих сердцах! И пусть выйдут сюда те, чьими помыслами началась эта война!
Интересующиеся Ангелом люди могли бы повторить эту фразу на память, каждое своё появление она говорила одни и те же слова. Поначалу, когда о Белом Ангеле Милосердия никто ещё не знал, да и имени этого ещё не было, эти слова воспринимали как шутку, максимум как бессмысленные потуги идеалистки. Кто-то тут же атаковал крылатый образ, кто-то пытался поймать неизвестную, вмешивающуюся в такое серьёзное дело, как война, пару раз отправляли переговорщиков. Но после осознания того, что за явившейся с такими абсурдными требованиями личностью не стоит никакая крупная сила, переговоры тут же заканчивались.
И во всех перечисленных случаях исход был один. Маги, которые пытались что-то сделать с Агнелом, включая Мастеров, неожиданно понимали, что ни одно их заклинание не действует, то же было и с магическим оружием всех калибров. А тех, кто пытался справиться грубой физической силой, останавливал неизменный сопровождающий Ангела, человек прозванный Рыцарем Милосердия. В итоге через несколько месяцев появление крылатого силуэта уже начали воспринимать, как серьёзную угрозу планам обеих сражающихся сторон. Через год — как сигнал к неизбежному завершению военных действий. А через два года — почти как явление самого настоящего ангела, несущего на своих крыльях свет мира. И эти несколько слов, когда-то походивших на шутку, стали символом того самого милосердия, о котором она говорила.
Спустя несколько минут со стороны войск королевства к центру поля выдвинулась небольшая группа из пары десятков человек. Почти всё высшее командование армии плюс несколько Мастеров в качестве охраны. Все знали, что рядом с Агнелом никакая магия не действовала и по сути невозможно было найти места безопаснее, но это уже был вопрос имиджа. А ещё спустя минут пять соответствующая “делегация” отделилась и от передних линий армии хунты.
Вот только… их было всего двое. Первого знали все заинтересованные, это был Ару Удад, новоиспечённый лидер сепаратистов. А вот второй никому из командования королевской армии не был известен, хотя они, казалось, собрали досье на всех высокопоставленных людей хунты. Ещё более странным было то, что Ару, никогда не снимавшего с лица улыбку и ко всем, даже к худшим врагам и тем, кого он собирался казнить, обращавшегося приветливо и дружелюбно, словно подменили. Молодой лидер хунты, бледный, осунувшийся, похудевший настолько, что сшитая по меркам офицерская форма висела на нём мешком, с остекленевшим и пустым взглядом, вряд ли был способен даже о себе нормально позаботиться, не то, что начинать войну. В командовании Каниллара тоже не дураки сидели и все быстро поняли, что причиной такого состояния Ару стал неизвестный человек рядом с ним.
Однако на них мужчина в сером костюме даже не взглянул. Его глаза были направлены на окутанную сиянием фигуру, известную в этом мире как Белый Ангел Милосердия. Он же знал её под другим именем.
— Здравствуй, Айна.
— Здравствуй, Лаз… — белый ореол вокруг неё исчез, а вслед за ним исчезли и крылья за её спиной. — Я знала, что ты однажды вернёшься. Ты ведь всегда возвращаешься.
— А ты… ждала моего возвращения?
Она не ответила.
— Да что тут происходит?! Кто ты такой, чтобы… — один из генералов Каниллара, не выдержав неопределённости ситуации, с покрасневшим от гнева лицом ткнул в Лазариса пальцем и едва не поплатился за это жизнью.
Мастер Хаоса, поморщившись, скосил на нарушителя спокойствия глаза и взмахнул рукой, словно отгонял муху. В ту же секунду Айна почти в точности повторила этот жест — и воздух в полуметре от мигом побледневшего как полотно генерала вспыхнул огненным протуберанцем, ушедшим высоко в небо.
— На земле, где стою я, не место насилию, — холодно произнесла Мастер Порядка.
— Никаких исключений?
— Никаких исключений.
— Понятно… Ты стала сильнее, я рад.
— Спасибо. Я даже думаю, что теперь моей силы достаточно, чтобы стоять с тобой на равных. Вот только ты… что с тобой произошло, Лаз?
Мастер Хаоса тяжело вздохнул.
— Ты ведь тоже не магию имеешь в виду, да?.. что со мной произошло… прекрасный вопрос. Я умер, моя любовь, вот что произошло. Лаз, которого ты знала, умер.
— Который из трёх?
— Все… и ни один… это уже не важно.
— Действительно…
Несколько мучительно долгих секунд они простояли, просто глядя друг на друга. Молчание нарушил Лазарис.
— А как Фауст? Где он?
— Остался с малышкой. У неё режутся зубки, постоянно плачет.
Мастер Хаоса, невозмутимость которого поколебать не смогли бы все армии мира, поперхнулся собственной слюной.
— Что? Зу… зубы? Молочные?
— Да.
— Погоди-погоди, сколько ей сейчас?
— Два с половиной. Но она… — Айна замялась, — растёт не так, как обычные дети. Медленнее.
— А сколько же тогда…
— Одиннадцать с небольшим лет.
— Да уж… это поэтому ты начала свою… деятельность только недавно?
— Да, поэтому.
— Понятно… а как… как её зовут?
— Эльма. Твою дочку зовут Эльма.
На лице Мастера Хаоса расплылась столь редкая для него мягкая и тёплая улыбка.
— Эльма… — он помолчал, словно прокатывая это имя по нёбу, как глоток вина. А потом, вдруг сорвавшись с места, широкими шагами направился к Айне. — Пойдём, я хочу её увидеть.
— Нет.
Лазарис застыл, словно врезался в каменную стену.
— Повтори?
— Я сказала: “Нет”. Я не позволю тебе… ТАКОМУ встречаться с моей дочерью.
— Вообще-то она и моя дочь тоже!
— Нет. Как ты сам сказал, отец Эльмы умер.
— Туше… ты права. Моя память — память твоего мужа, во мне его переживания и чаяния, его разочарования, радости, боль и любовь. Но я — не он. Какой пример я могу подать ребёнку? Чему научить? Как убивать? Как ненавидеть? Такие как я и правда не должны приближаться к детям, тут ты права. Вот только ты, должно быть, неверно расслышала. Я не спрашивал твоего разрешения. Я сказал, что ХОЧУ увидеть её.
— Я всё услышала.
— И ты собираешься мне помешать?
— Да.
— Интересно, каким же образом?
— Если будет нужно — силой.
Гробовую тишину разорвал оглушительный хохот, жуткий, неестественный посреди поля боя. Отсмеявшись и утерев выступившую в уголке глаза слезу, Мастер Хаоса подошёл и остановился перед Мастером Порядка.
— Знаешь, любовь моя, мне бы очень хотелось посмотреть на
