— Да, мам, — кивнула Хурра. — Я помню. И я ни к кому не пробираюсь. Только к тебе. Но к тебе же можно, да? Ты же моя мама!
Я вздохнула… Ага, ни к кому, кроме тебя. А ты мама, значит не в счет.
— И ко мне нельзя, Хурра, — я улыбнулась и протянула руки к дочери, показывая, что хочу обнять ее. А когда она с разбега влетела в мои объятия, прошептала на ухо, — у меня тоже могут быть свои тайны?
— Пффф, — так же тихо фыркнула моя дочь. — Мам, ну какие у тебя тайны?! Я уже большая. И если вы с Дишланом целуетесь, то я просто ухожу и все. Я же все понимаю, мам. Виктория уже подросла, и ты хочешь еще одного ребенка. Мне Лиська все объяснила…
Как я ни старалась, а не покраснеть от смущения у меня не вышло. Ох, уж эти детки. Вряд ли у кого-то другого получилось бы так легко вогнать меня в краску. Тяжело быть матерью маленькой наследницы взбалмошной Богини Аддии.
— Ладно, — дочь отстранилась, — я пойду. Целуйтесь уж, — тяжело вздохнула она, всем своим видом показывая, что делает мне великое одолжение. Шагнула в тень и растворилась…
— Хурра, нет! — остановила я ее, — не так. Уходи по-человечески, через дверь. Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты вот так исчезаешь.
— Ага, — ответила пустота голосом мое дочери, а потом дверь открылась и Хурра, появившись в дверном проеме, наконец-то, покинула мою комнату.
Я повернулась к Дишлану, сидевшему в кресле у кровати. Пока мы болтали с Хуррой он успел одеться… Плюхнулась на колени и обняла.
— Прости, — выдохнула в ухо, взглянула на кусочек неба в окне, прислушалась к шуму в коридорах первого этажа. И с сожалением произнесла, — Нам уже пора… Вчера вечером вернулся герцог Форент, и сегодня он выступит с докладом. Возможно ему удалось обнаружить старые шахты. Нам так нужны источники дохода. Мой брат, его величество Фиодор, конечно, не оставит меня без помощи, но ты же знаешь, я привыкла рассчитывать только на себя.
— Знаю, — кивнул он, обхватив меня за талию, — я все про тебя знаю, Елька… и всегда знал, — улыбнулся он.
И это было правдой. Когда я жила в Нижнем городе, среди бедноты и продавала на ярмарке пиво и взвар, чтобы выжить, он первый догадался о том, кто я есть на самом деле. И именно он помог мне переступить через свои страхи и признаться Жерену, что на самом деле я принцесса, избежавшая смерти от рук заговорщиков, убивших моего отца.
Тому самому Жерену, который спас меня от разъяренной толпы в самые первые и самые тяжелые дни моей новой жизни, помог найти крышу над головой, получить у местных криминальных авторитетов разрешение на торговлю, открыть в харчевне бандитский притон и опекал меня много лет, пока я не стала достаточно сильна, чтобы постоять за себя.
Тому самому Жерену, который считался лучшим наемным убийцей Грилории и получил от моего двоюродного брата, занявшего трон, заказ государственной важности: найти и убить беглую принцессу Елину.
Неудивительно, что я отчаянно боялась предательства.
Но все мои страхи оказались напрасны. После признания Жерен принял мою сторону, ведь к этому времени он уже стал мне верным другом. Я до сих пор доверяла Жерену больше всех остальных. К сожалению, сейчас его не было рядом, я попросила его остаться в Яснограде и присмотреть за юным королем, моим братом Фиодором.
Принцу было всего три года, когда я вытащила его из захваченного заговорщиками королевского замка. Я вырастила его, как своего сына, и до сих пор чувствовала себя больше матерью, чем сестрой. И до сих пор беспокоилась о нем больше, чем, возможно, следовало бы…
Сразу после завтрака мы с Дишланом спустились вниз, и сейчас глядя на нас никто не подумал бы, что утром мы проснулись в одной постели.
Я была королевой, а он моей незримой и незаметной тенью. За все годы, пока мы вместе, он ни разу не воспользовался нашей близкими отношениями, ничего не потребовал и не попросил. Даже тогда, когда на самом деле нуждался в помощи.
— Ваше величество, — герцог Форент встретил меня прямо у лестницы, и привычно поморщился, увидев Дишлана за моей спиной. Он терпеть не мог моего любовника, считая его наглым, безродным выскочкой. — У меня для вас очень интересные новости. Возможно, вам больше не придется просить деньги у вашего брата. Но прежде, чем продемонстрировать результаты Совету, я хотел бы, чтобы вы выслушали мой доклад наедине.
Я согласно склонила голову. Я слишком хорошо знала старого герцога. Если он настаивает на разговоре тет-а-тет, значит для этого есть серьезные причины.
— Хорошо, — кивнула я и сделала шаг влево, — прошу вас пройти в мой кабинет, ваше светлость. Дишлан позаботится, чтоб нас никто не потревожил и предупредит Совет о задержке…
Я не видела, но спиной ощутила недовольство моего телохранителя. Он не любил оставлять меня без охраны. Но я знала, герцог Форент не будет откровенным при Дишлане.
Мой кабинет располагался сразу за лестницей. Он был таким крошечным, что в нем с трудом помещался небольшой рабочий стол, шкаф для документов и книг и два кресла. Баронесса Шерши каждый раз подшучивала, мол, какое королевство, такой и кабинет у королевы.
— Прошу вас, — кивнула я, приглашая герцога присесть, — рассказывайте.
Герцог Форент невозмутимо достал из обшлага своего роскошного камзола сложенный в несколько раз лист бумаги и развернул. Это оказалась копия старой карты, с которой несколько седьмиц назад герцог отправился на поиски медных рудников, находившихся недалеко от Златого града.
На карте, слега испачканной грязью путешествия, рукой баронессы Шерши, были сделаны загадочные обозначения. Неугомонная старушка ни в какую не желала сидеть дома и сопровождала своего возлюбленного во всех походах.
— Как чувствует себя госпожа баронесса? — спросила я, не в силах отказать себе в удовольствии немного позлить герцога. В отместку за его пренебрежение к Дишлану.
У герцога Форента и баронессы Шерши тоже все зашло гораздо дальше, чем сам он хотел бы признать. На людях он по-прежнему презрительно кривился, изображая из себя высокоморального недотрогу. Но баронесса, которую в высшем свете называли «глупышкой Ирлой» и совершенно не зря считали весьма легкомысленной в любовных отношениях особой, в свойственной ей манере поведала мне такие подробности их интимной жизни, что я просто диву давалась. Никогда бы не подумала, что такой сухарь, как герцог Форент, может быть таким затейником.
Герцог мой вопрос не понравился. Он недовольно поджал губы и почтительно, как и подобает при общении с королевой, которой присягнул на верность, ответил:
— Благодарю вас за беспокойство, ваше величество, с госпожой баронессой все хорошо. Она вернулась из похода в добром здравии. Но я был бы вам благодарен, если бы вы запретили моей будущей супруге подобные путешествия. В ее возрасте это совершенно небезопасно…
— Будущей супруге?! — ахнула я. — Ваша светлость, вы женитесь на Ирле Шерши?!
Не знаю, что там за значки на картах нарисовала баронесса, но герцогу Форенту уже удалось поразить меня в самое сердце. Он, неловко теребя карту в руках, кивнул и с тяжелым вздохом произнес:
— Я знаю, общество нас осудит за подобный поступок. Мы уже давно перешагнули тот возраст, когда создаются семьи. Но это больше не может продолжаться, — внезапно его голо обрел твердость, — и мне пора признать, мы с Ирлой отлично ладим и очень давно живем как муж и жена. И, знаете, моя невеста совсем не так глупа, как всем думается. Она просто очень ловко скрывает себя настоящую под маской глупой и развратной старухи.
— Да, что вы говорите?! — округлила я глаза в притворном удивлении, еле сдерживая смех. А потом встала и вышла из-за стола чтобы обнять герцога Форента и поздравить его с таким замечательным событием.
Этот человек, бывший посол Абрегорианской империи, стал мне почти родным. Я много лет притворялась его дочерью, герцогиней Форент, которая погибла в темной и узкой подворотне Нижнего города незадолго до того, как мы с Фоидором оказались там…
Она решила сбежать из дома со своим возлюбленным, вместо того, чтобы выйти замуж за Абрегорианского принца. В жилах Абриты Форент текла кровь наследницы старшего из Древних Богов. Император мечтал вернуть силу Абрегора, потерянную много веков назад, в свой род. И ему было плевать на то, что невеста на добрый десяток лет старше его сына.
