сотворить хаос. А возможно, она пришла за нашими душами.
— Или только за твоей, — усмехнулся воин.
— В любом случае Белые ведьмы непредсказуемы, они творят зло, потому что их суть состоит из зла. Тебе ли не знать об этом, Акихар! В твоём роду однажды была Белая ведьма, скрывавшая злой лик под маской смирения и добродетели, и она чуть не погубила наш мир. Слава предкам, её вовремя обезглавили и остановили тьму, что могла отравить твой славный род, — Ияр похлопал мужчину по плечу. — Если бы не это, вряд ли бы ты сейчас стоял тут.
— Служу на благо и процветание Амманека! — поклонился Акихар, прижимая кулак к сердцу. — Созываем совет?
— Да, через час в тронном зале. Нужно предупредить остальных, чтобы были предельно внимательны. Не забывай: скоро моя свадьба, и я не хочу, чтобы она омрачилась какой-нибудь гадостью. Яффит напугана, хоть и старалась это скрыть. Прошу оградить её от любых упоминаний о ведьме и каких-либо домыслов и слухов. Её голова должна быть забита лишь свадебными приготовлениями. Дайте ей больше воли, пусть сама выбирает на празднество, что ей нравится. И пошли к ней лекаря… и Найру — пусть проведёт ритуал очищения. На всякий случай.
— А как же другие претендентки?
— Думаешь, им тоже нужно отчиститься?
— Нет, думаю, им не понравится, что ты так открыто выделяешь Яффит, сея преждевременные домыслы и ревность. Женская зависть коварна: Лунная дева тебе еще покажется цветочками.
Ияр усмехнулся:
— Мы же прекрасно понимаем, что это всего лишь дань древним традициям, выбор без выбора. Яффит единственная, кто сможет выносить и родить мне наследника. Мой дракон ещё в юношестве указал на неё.
— Или твои родители, пусть дух их вечно покоится в чертогах Небесного Дракона.
— Неважно, главное, что Яффит достойна и готова к этому.
У друга на лице заиграла коварная ухмылка:
— Готова настолько, что решила часть свадебной церемонии перенести на сегодня? А она не промах, знает, что делать.
Ияр нахмурился:
— Мне показалось, или ты назвал мою невесту легкомысленной?
— Нет, что ты, как можно оскорбить светлоликую Яффит из рода изумрудных драконов! Она, неоспоримо, единственная, кто тебе нужен и кто тебя осчастливит. Вон едва из платья не выпрыгнула. Только слепой не заметил её…
— Акихар-р-р… — зарычал Ияр, намереваясь ударить не в меру болтливого друга.
Но тот прытко отскочил в сторону и направился к выходу:
— Теперь всю ночь будут мучить непристойности. Придётся позаимствовать у тебя наложницу или одну из невест. Всё равно они тебе не нужны, а так, возможно, я и себе присмотрю будущую жену или двух. Мой дракон, в отличие от тебя, не обременен моралью. — Бронзовая статуэтка полетела в голову Акихара, но тот уже выпрыгнул за дверь: — Соберу совет, и через час ждём тебя в тронном зале!
Правитель Амманека поджал губы:
— Ты неисправим!
Акихар поклонился и был таков, а Ияр, кинув внимательный взгляд на купальню, направился в свои покои. Нужно было кое-что проверить.
Там, за потайной деревянной панелью, он спустился по крутой и, казалось, бесконечной лестнице, неся перед собой чадящий факел. И оказался в небольшой комнатке, запечатанной не только увесистым замком, но и сильными чарами.
— Невозможно! — ярость исказила его лицо и породила вспышку энергии, которая разнесла в щепки древний постамент, на котором прежде хранилась книга Тьмы.
Невозможно! Но, похоже, ведьма украла книгу, что вмещала само зло.
***
Оливия
— Лора, ты представляешь?! Нет, ты представляешь?!
Я потрясла подругу за плечи, как только она переступила порог моей квартиры.
— Тш-ш, успокойся! Давай глоточек коньячку, и тебе станет легче. Или, может, врача? Мне кажется, у тебя жар.
— Да нет у меня никакого жара! — я резко скинула руку подруги со своего лба и подскочила к двери в ванную, из которой торчал клинок. — Ты это видишь? Мне же это не приснилось, нет?
— Вижу. Какой-то старый кинжал, — подруга подошла к двери и прищурилась, деловито потирая подбородок. — Красивый. Что это, древняя Индия? Персия, Китай? Не могу понять. И камни как настоящие. Неплохая подделка: имитация рубинов изумительна, как и ящер на эфесе. Очень искусно.
— Дракон.
— Что?
— Это не ящер, а дракон, — я нервно мерила комнату шагами, обдумывая весь бред, что со мной произошёл.
— Только непонятно, зачем ты его воткнула в дверь. И чем вбивала. Молотком, что ли?
— Это не я.
— Кекс? — подруга засмеялась и потянула клинок на себя.
— Там была купальня какого-то восточного правителя, будь он неладен! Благовония, музыка. Я разомлела. А потом эти девицы! Они закричали, и явился он! И метнул клинок в дверь…
Лора упала в кресло, не воспринимая мою бессвязную речь.
— Слушай, завтра поговорю с Сухарем, пусть даст тебе отгул. Нельзя же себя доводить до такого состояния.
— До какого? — поинтересовалась я, с тревогой глядя на дверь в ванную и боясь, что она вновь исчезнет.
— До галлюцинаций. А может, тебе МРТ головы сделать?
Нервно передёрнув плечами, я уселась напротив подруги и плотнее запахнулась в махровый халат.
— Помнишь, я тебе рассказывала про случай в Иордании?
— Конечно, ты его рассказываешь всякий раз, как только тот сумасшедший тебе снится. А снится он тебе с завидной регулярностью. Извращенка!
— Да, только во сне он еще юн, а сегодня вырос. Ну, в смысле возмужал, стал суровее.
— Настолько суровее, что без лишних слов решил тебя заколоть? Ах нет, наверное, вновь обвинил в колдовстве и обозвал Лунной девой?
— Нет, девой меня назвали девицы… одна из них. Впрочем, неважно. Важно вот это, — я вновь указала на клинок. — Он настоящий!
Лора закатила глаза:
— Хорошо, пусть так. Давай предположим, что тебе не померещилось. Но как объяснить, что вы разговаривали на одном языке? Разве такое возможно? Ты историк, филолог, переводчик, в конце концов. Ты должна понимать, что это невозможно.
— И правда, как?
Я ведь не только понимала чужую речь, но легко могла сама на ней изъясняться, прекрасно осознавая, что этого языка я никогда не слышала и не встречала ни в одной книге. Я напрягла память, пытаясь вытащить на волю хоть одно слово, но память упрямо молчала.
Подруга устало потерла переносицу и поднялась, взяла из холодильника полупустую бутылку с красным вином, плеснула в два бокала, один
