Улучив всего лишь одно спасительное мгновение, чёрно-белый, что было мочи рванул к девочке, прыгнув ей на руки и, впившись когтями в платье.
Ингрид не обращала на это внимание, она бежала назад, в сторону улицы, как можно быстрее к свету, слыша, как за спиной визжат и догоняют недовольные голодные крысы.
Долгожданное солнце! Девочка не знала, как быть дальше, ведь опасные грызуны непременно её нагонят!
Над ухом послышалось спокойным басом:
— Плюнь через плечо три раза. Скорее!
Не было времени о чём-либо спрашивать. Ингрид, на бегу, трижды произнесла «тьфу» через левое плечо, как когда-то её учила бабушка.
Опять послышался ровный голос:
— Можешь не бежать, теперь они заперты.
Девочка перешла на шаг, снимая с себя ослабившего хватку кота:
— Так ты фамильяр? — удивилась она.
— Мяу. — только и прозвучало в ответ.
Чёрно-белый боец выглядел совсем плохо, закрывая янтарные глаза.
Малышка Ин прижала его к себе сильнее и побежала к дому.
Глава 3. Случаются трудности, но нет непреодолимых
— Мама! — вбежала она в дом. — Мама!
Но та не откликалась. Уложив кота в лежанку, наспех сооружённую из корзины и снятого с крючка шарфа, Ингрид оставила раненного на кухне, а сама побежала разыскивать Софию.
Магазин был закрыт. Внизу ни мамы, ни сестры не оказалось. Последняя, должно быть, спала.
Девочка бегом вбежала по лестнице на второй этаж, где в рабочей коморке нашла Софию, работающую над новой шляпкой.
— Мама…
— Ты принесла, что я просила? — не отрываясь от шитья, поинтересовалась женщина. — Положи пока в кладовую.
— Я… нет, прости…
— Что же, в лавках вовсе мясо закончилось? Ох, эта чума, — устало выдохнула мама.
— Нет, оно есть, просто стало дороже…
— Тебе не хватило денег? Всё дорожает. Придётся открыть коробку, что на чёрный день. После обеда должна прийти миссис Бимгейм, она невероятно охотлива до дорогих продуктов, а нам никак нельзя, чтобы хозяйка подняла для нас аренду.
— Хватило… — Ингрид мало что скрывала от родителей, да и вовсе не имела поводов обманывать. Однако, сейчас девочка почувствовала, что, рассказав правду, только больше огорчит, и без того уставшую, расстроенную маму. Нужно ли детям становиться родителями для взрослых? — Прошу, пойдём со мной.
— Дорогая, у меня так много работы…
— Всего минуточку, прошу, — чуть не тянула её за рукав Ингрид.
София подняла глаза на дочь и, в очередной раз устало выдохнув, встала из-за стола, полностью заставленного нитками, тканью и соломенной лентой.
Спустившись на первый этаж, София неохотно плелась за Ингрид, но, если та позвала, значит, случилось действительно что-то важное.
— Светлые духи, — ахнула София. — Совсем бедолага! Кто же его так?
— Крысы…
— Не подхватил бы он от них чуму… — беспокоилась мать.
— Могу я пойти к мистеру Еллоу, взять для него лекарств?
— Милая моя малышка, — погладила её по голове мама, — у тебя доброе сердце, однако мы не можем взять на своё попечение ещё и его. Прошу, не огорчайся, но отнеси его назад, быть может, найдутся другие люди…
Что может больнее уколоть доброе сердце, имеющее возможность чувствовать и сострадать⁈
София продолжила:
— У него может быть хозяин.
— Но я его пока не нашла. Пожалуйста… — с нахлынувшими слезами упрашивала Ингрид. — Я буду больше работать!
— Если бы было возможно, дорогая, я бы обязательно разрешила, и дала тебе денег. Но взгляни, к нам приходит теперь не так много людей, да, к тому же, я была вынуждена сегодня закрыть лавку раньше, дабы не раздражать миссис Бимгейм шумом посетителей. И, как она того требует, уделить ей всё своё внимание.
— Если же я выполню поручение мистера Еллоу, и тем получу от него лекарства, могу ли я тогда оставить котика?
Что могла поделать София? Она сама воспитала дочь нежной, доброй и заботливой, потому, если сейчас запретит, то какой урок девочка выучит? К тому же, той пора учиться и ответственности:
— До выздоровления. — согласилась мама, — Только отнеси его на чердак, это единственное место, куда не сунет нос миссис Бимгейм, с её-то пожилыми суставами.
— Спасибо! — Ингрид радостно чмокнула в щеку маму. И, уже убегая с корзинкой наверх, вдруг на полпути обернулась: — А где наш камень от сглаза?
— Зачем он тебе? На этом коте порча?
— Это чтобы не было чумы… — отнекивалась Ингрид. Что же сегодня такое? Чтобы родители разрешили ей спасти слабого, как сами тому учили, ей приходится сейчас лгать. Девочка боялась, что узнай мама ещё и про тёмную магию, окутавшую, трудно дышащего в бессознании чёрно-белого усатика, то обязательно потребует отнести его на улицу.
— Тёмные чары рассеиваются заклятьями и амулетами, но сама чума лечится врачами. — объяснила София.
— Поняла. — не стала дальше клянчить Ингрид, дабы не вызывать подозрений. А про себя подумала: «Сама поищу».
Спрятав корзинку с больным подальше от любопытствующих, в углу за коробками, в которых когда-то, предприимчивый, ныне покойный, мистер Бимгейм хранил бумагу, Ингрид поспешила в лавку аптекаря. Интересно, спрячут ли коробки от пытливых шпионов-теней и чёрной магии?
— Здравствуйте, мистер Еллоу! — почти ворвавшись в аптеку, поприветствовала Ингрид.
— О, юная мисс Кук! Чем обязан? — ответил приветствием низкорослый, полноватый мужчина с лысиной на голове и густыми смолёными усами.
— Скажите, мистер Еллоу, есть ли у Вас мази и снадобья для кота?
— Кота? — удивился травник. — Хм, с этим нужно быть предельно осторожным. Не все людские травы, коренья и соли подходят животным. Дав не то, можно и навредить… Может, Вы поведаете, что же с ним приключилось?
— Его покусали крысы. — запыхаясь, коротко ответила Ингрид.
— Простые ли крысы, мисс? — допытывал девочку аптекарь.
— Наверное, нет… — осторожно начала малышка Ин, опасаясь того, что и здесь ей в помощи откажут.
— Не скрывайте от аптекаря и доктора ничего, юная мисс. Как иначе мне назначить лечение?
— Те крысы были в чёрном дыму.
— Хм, — пригладил усы мужчина, — это будет сложнее. Вначале мне нужно посоветоваться со своим давним приятелем, доктором Паркинсоном. Он превосходный врач. Не так давно защитил труд по алхимии. Случай не из простых…
— Что же мне делать? — поникла девочка, — Продержится ли он?
— Сейчас, — аптекарь достал из-под прилавка банку с заспиртованным чудиковатым кореньем: — Всего пару минут!
Вместе с ингредиентом мистер Еллоу удалился во внутреннюю комнату, где готовил снадобья и мази. Ингрид осталась одна.
Лавка была небольшая по размеру. Сильно уменьшали пространство громоздкое шкафы из тёмного дуба, полностью заставленные склянками со всеразличными редкостями: корнями, листьями, сверчками, ящерицами, креветками, порошками из перетёртых насекомых, солями и минералами, пудрой из белого, голубого и жёлтого жемчуга, пылью целебных камней, и наконец, целебными маслами. На стенах висели разнообразные сушёные травы, лотки были заполнены ветками, щепками стволов, сушёными плодами и цветами, измельчёнными орехами, грибами и неизвестными девочке пряностями. Остальное же скрывалось в многочисленных маленьких ящичках шкафов. А сколько ещё интересного таилось за дверью, ведущей в кладовую?
Ингрид слышала, как аптекарь колотит ступкой, готовя необходимое лекарство. Вот только, она не сказала, что у неё совсем нет денег…
— Готово. — вернулся мистер Еллоу, передавая в руки девочке железную коробочку с, пахнущей лечебными травами, мазью и две склянки, золотистого и зелёного настоя: — Мазь из подорожника с полынью и настой из ромашки и черники. — пояснил он. — Трижды в день протирайте раны, — аптекарь поставил на прилавок золотистый настой, — а, затем наносите мазь. А этот, — он показал зелёную склянку, — нужно давать пить по паре капель за раз, дважды в день. Приходите дня через три, лучше, четыре вместе с больным, к тому времени, надеюсь, мистер Паркинсон мне ответит.
