повлекшая за собой долги. О, нам известно о гневных письмах Гацонского банка. — Третий палец. — Голодная зима после извержения вулкана на севере — всходы не видели солнца дюжинами дней…
— Я понял, — резче, чем хотел, остановил старика Брайс. — Не нужно продолжать.
— Мы не можем заставить солнце светить, это верно, — мягко улыбнулся Вигге Магнуссен. — Однако объединенная армия в силах дойти до юга и наполнить ваши амбары пшеницей.
Брайс изучал лица гостей. Вигге наверняка пошел в отца — статен, широкоплеч, не лишен грации и обаяния. Довольно симпатичное даже по имперским меркам лицо светилось спокойствием и уверенностью. Словно он уже все решил. Словно вся эта встреча — лишь формальность и дань уважения к статусу самого Брайса. Попытка играть цивилизованно.
Аллантайн аккуратно осмотрелся: всего один приказ, один его крик — и стража перережет здесь всех. Приказ атаковать господский дом по первой команде был отдан задолго до того, как северян впустили в крепость. Быть может, такой вариант и есть истинно верный? Да, он нарушит закон гостеприимства, убив мирных посланников. Но он хорошенько попортит кровь северянам и Волдхарду. Лишит Огнебородого наследника, основной опоры. Ввергнет в смятение Хайлигланд. Да и император наверняка оценит. Один приказ, всего один — и Брайс станет имперским героем.
Однако и рунды, и Волдхард, так просто этого не оставят. В одиночку Освендису не выстоять под их натиском. И если император не пришлет своего войска…
Он тряхнул головой. Оказался между молотом и наковальней — в той ситуации, какой всегда старался избежать. Но на раздумья время еще было. И, кроме этого, кое-что в проникновенных речах рундов заставило Брайса врасплох.
— Откуда вам известно о моих долгах перед Гацонским банком? — спросил он, подойдя к стоявшему у стены высокому сундуку, на котором слуги оставили запас пива. — Переписка была конфиденциальной.
Вигге непонимающе уставился на герцога. Очевидно, от него ускользнул смысл незнакомых слов.
— Тайная переписка, — подсказал Долгий язык. — Конфиденциально — это тайком.
— Ааа… — протянул сын вождя и кивнул. — Ну что ж, немного приоткроем карты — так ведь у вас говорят? Словом, в ваших рядах есть… информатор.
Брайс похолодел. Ойвинд выбросил вперед сухую руку и указал на монаха:
— Кто пишет письма за герцога, ведает делами герцога. Брат Кюндаль уже несколько лет наблюдает за Освендисом для брата Аристида. А брат Аристид служит королю Грегору.
Герцог метнул яростный взгляд на секретаря. Тот с неохотой оторвался от размышлений и пожал плечами, глядя господину прямо в глаза:
— Грешен.
Аллантайн подивился спокойствию церковника. Не всякий предатель относился к раскрытию столь безмятежно. Впрочем, если Кюндаль в действительности служил еретикам, должен был понимать, что давно стал ходячим мертвецом.
— Хорошая работа, — только и отозвался Брайс.
И отдал приказ. Он оглушительно свистнул — так, что у северян едва не заложило уши.
Дверь дома распахнулась, и в зал влетело трое стражников.
— Этого, — указал герцог на брата Кюндаля, — бросить в карцер немедленно. Никого не пускать, пока я не поговорю с ним.
Монах понимающе улыбнулся и с готовностью отдался в руки солдатам. Один из них вопросительно кивнул в сторону гостей. Брайс мотнул головой: дескать, все в порядке. Воины больше вопросов не задавали и вышли, таща монаха под мышки.
Едва за ними закрылась дверь, Долгий язык поставил локти на стол и положил подбородок на скрещенные пальцы.
— Мудро — не убивать сразу. Небось, надеетесь вытащить полезные сведения?
— Должен попытаться.
— Многого не ждите. Брат Аристид готовит своих посланников к смерти с самого первого дня их службы. Таков путь ереси.
— Знаю, — глухо отозвался Брайс и устало опустился на скамью.
— О нашем предложении, — напомнил Вигге, тряхнув рыжей косой. — Мы не торопим. Решение важное, и у вас есть несколько дней, чтобы все взвесить. Отправьте посыльного с ответом в местечко Гофшин — мы будем дожидаться там.
Брайс поднялся на ноги, заканчивая аудиенцию. Северяне легко поклонились — лишь затем, чтобы выказать уважение, и направились к выходу.
— Благодарю за то, что не совершили глупостей, — проговорил Долгий язык на прощание. Герцог испугался пронзительного взгляда старика, словно тот читал мысли и знал, что намеревался сделать Брайс. — Помните, что вы в ответе не только за свою жизнь.
Когда рунды ушли, Аллантайн без сил привалился к стене, вдыхая смолистый запах дерева.
— Мне нужен новый секретарь.
— Давай, девочка. Сосредоточься. У тебя получится.
Демос наблюдал за стараниями Десари, прислонившись спиной к столу. Кабинет заливал холодный свет: солнце светило, но еще не грело. Императорские покои были слишком просторными, а потому зимой приходилось поддерживать огонь в камине и обкладываться грелками даже во время сидячей работы.
Но юная Магистресса вцепилась обеими руками в резную шкатулку, забыв о холоде.
— Не могу, — жалобно проскулила она. — Не вижу. Никак.
— Старайся еще, — строго приказала Виттория. Императрица застыла у двери, кутаясь в меховую накидку. С каждым словом из ее рта выходило облачко пара. — Ты сможешь. Соберись.
Десари обреченно кивнула, снова зажмурилась и принялась беззвучно шевелить губами — то ли молилась об успехе, то ли ругала требовательных учителей. Демос отлип от подоконника и бесшумно, стараясь не отвлекать девочку, подошел к жене.
«Ну же, милая. Ты сильнее, чем думаешь», — подумал он. — «Сильнее всех нас».
Это, казалось бы, простейшее упражнение никак не давалось их воспитаннице. Демос поражался, сколь великую силу она в себе носила, и в то же время как мало своих возможностей могла контролировать. У Десари внезапно получалось увидеть происходящее на другом конце материка, но специально заглянуть внутрь запертой шкатулки ей было пока что не под силу. И все же девчонка не сдавалась, раз за разом брала в руки ларец и пыталась сконцентрироваться.
— Ладно, на сегодня все, — устало взмахнул рукой император. — Завтра попробуем снова. Но сейчас мне нужно работать, а тебе — отдохнуть.
— Погодите, — не разжимая век, процедила Десари. — Кажется… Я… Почти…
Виктория накрыта ладонь Демоса своей и красноречиво на него взглянула. Он кивнул. Несколько мгновений ничего не решат в его распорядке дня, а рвение воспитанницы он ценил. Десари действительно достигла определенных успехов за время, что жила при дворе Миссолена и занималась с Демосом, но этого все равно было недостаточно, чтобы отпускать ее в самостоятельную жизнь.
«Эннийский Магистрат не прощает ошибок. И чем выше статус Дома, тем пристальнее за ним наблюдают. Десари еще слишком многому придется научиться, чтобы выжить на юге, вступив в законные права».
— Вижу, — изменившимся, куда более низким и утробным голосом, сказала девочка. — Шкатулка обита изнутри красным бархатом. Внутри ключ.
