Вскоре я стал понимать, что чувствовал Робинзон Крузо, оставшись один на необитаемом острове. Занятий кроме поиска пищи и обследования пещеры было никаких, говорить было не с кем и это сильно меня напрягало, ведь в последнее время на поверхности я всегда был в гуще события и привык находиться в круге постоянного внимания, а также постоянно решать какие-то проблемы. Тут же мне представилась куча времени, чтобы подумать о себе, о своем окружении, о родителях, о своем пребывании в этом мире вообще - привести многие мысли в порядок, так как времени для размышлений было предостаточно. К тому же действие галлюциногенных грибов после постоянного их поедания стало значительно меньше, чем при первых пробах, но все равно легкая эйфория совместно с ясностью мышления постоянно присутствовала. Я старался не думать, во что мне это выльется в дальнейшем.
Прошел месяц, а выхода я так и не нашел, были найдены несколько засыпанных боковых туннелей, и мне осталось обследовать последний не изученный сектор пещеры, в который я собирался пойти сегодня. Натянув на себя подсохшую одежду, которая давно не отстирывалась от пропитавшей её насквозь слизи грибов и стала похожа на застывший доспех, стирка лишь немного разминала её до следующего похода по пещере. Грибы были везде, поэтому их люминесцентная слизь стала для меня настоящей проблемой, не говоря уже про ужасный запах который они издавали в жаренном виде, но я привык затыкать нос и быстро запихивать в себя белковую массу, запивая все водой - главное было здесь выжить.
Подкрепившись и взяв себе в сумку еще немного жаренных грибов, чтобы перекусить по пути, я заполнил мех водой и направился туда, где еще не был. Привычная легкость, после поедания грибов вскоре прибавила мне сил и я запев, бодро зашагал вперед. Интересности начались, когда пройдя обычные светящиеся грибные поля, я уперся в другие ряды гигантских грибов, которые явно были посажены рукотворно, слишком ровные ряды, похожие на грядки, они образовывали. К тому же они не светились и были выше меня в два раза. Сердце забилось чаще, а я начал жалеть, что не взял с собой в качестве оружия хотя бы кувалду, я так привык к одиночеству и как-то совершенно выпустил момент, что под землей могу скрываться и хищники.
- «Что делать? задумался я, - идти вперед или вернуться за оружием?».
В раздумьях победила лень, думаю не последнюю роль в этом сыграл кусок гриба, которым я перекусывал осматривая насаждения и как-то не совсем понял, когда на меня вышло бледно-белое создание с огромными ушами и маленькими черными глазами. Открытый рот полный мелких и острых зубов, длинный высунутый язык и частое сбивчивое дыхание из-за тяжёлой волокуши, которую оно тащила за собой заставила меня замереть на месте и убрать кусок гриба ото рта. Создание также заметило меня, его уши затрепетали, затем оно издало явно испуганный писк, бросив волокушу с кусками грибов и повернулось, чтобы убежать.
Не знаю почему, а точнее все же уверен, что во всем виноваты проклятые грибы, я громко свистнул и на гномьем языке крикнул ему.
- Стоять бояться. Упасть отжаться.
Странно, но существо тут же остановилось, замерло и повернулось ко мне.
- Великий? просвистело оно на страной смеси гномьего и неизвестного мне языка, который я однако знал.
- Конечно, ты сомневаешься червь? наглость второе счастье, почему бы и не попробовать.
Создание пискнуло и упало на колени, ударившись лбом о пол.
- Простите Великое Божество, ничтожный Грых не в праве разговаривать с вами, это прерогатива жреца.
- С жрецами потом разберемся, - я насторожился, поскольку обычно от жреческого сословия ничего хорошего не стоило ожидать в любом мире и народе, - встань и расскажи мне кто ты и где обитает твой народ.
Поскольку он продолжал валяться, пришлось затрещиной вернуть его к реальности. Она реально помогла, он восторженно смотря на меня своими маленькими черными глазами без радужки, быстро затараторил. Оказалось, что он кобольд, живет в селении, которое находится далеко отсюда и занимается грязной работой по вырубке и перетаскиванию грибов, которые они выращивают для еды. На мой вопрос почему их грибы не светятся, и такие огромные, он ничего не смог сказать по причине незнания.
- Ладно, пойдем в твое селение, - принял решение я.
- «Может кроме грибов пожрать еще что раздобуду, - мысли о еде превалировали сейчас перед всеми остальными, - не могут же они, как и я, одними грибами питаться все время».
- Но Великий, - затрепетал он, - если я не принесу груз, меня накажут!
Очередная затрещина привела его в чувство.
- Споришь с Великим? удивился я.
Он быстро помахал своими локаторами и в припрыжку засеменил в сторону, противоположную откуда я пришел. Плантации грибов были огромными и вскоре мы стали встречать все больше и больше кобольдов, которые также рубили гигантские грибы каменными топорами и ими же разрубали их на куски, складывая в волокуши. Едва завидев нас они бросали работу, а когда мой сопровождающий быстро верещал о возвращении Великого, они падали на колени и прижимали голову к полу. Мы шли дальше, но краем глаза я видел, как они поднимались и бросая работу, следовали за нами.
Пройдя грибные плантации мы подошли к тоннелю, прорытому явно ручным трудом, а не тем странным способом, что я видел раньше. Если в прошлых тоннелях порода была словно проплавлена до спекшейся корки, то тут стены и потолок носили следы явно ручной работы примитивными инструментами, к тому же постоянные каменные подпорки, которые укрепляли потолок наводили мысли о том, что можно будет заставить местных аборигенов прорыть мне ход на поверхность.
Едва мы вышли с пещеры, как попали в непроглядную темень, причем мой сопровождающий не почувствовал никакой разницы от этого перехода и спокойно, как и следовавшая за нами толпа пошел вперед. Я в принципе тоже спокойно шагал, поскольку моя одежда начала сразу ярко светиться зеленым светом, но я запомнил на будущее, что существа отлично видят в темноте. Раздавшийся кругом писк и падения затормозили наше движение, даже шагавший впереди Грых едва обернулся и увидев меня в тусклом зеленом свете, как тут же бухнулся на пол. «Магические» подзатыльники снова сработали, а я стал подумывать, что пора завести себе посох, чтобы каждый раз самому не наклоняться, чтобы отвесить им оплеуху, после которой они вставали и шли дальше.
Селение действительно оказалось далеко, к тому же все встречаемые нами кобольды, выныривавшие из многочисленных проходов, которым изобиловало тут все, тут же посвящались сородичами в суть происходящего и повторялась процедура с паданьем на пол, а затем последующим присоединением к процессии все новых последователей.
