В приемной кабинета двое казаков из президентского конного конвоя с удивлением наблюдали за поведением своих свирепых подопечных. Здоровенные болотные коты ластились к ногам и брали мясо из рук высокого человека, закутанного в светлый кожаный плащ. Заслышав шаги, мужчина откинул капюшон. Перед президентом стоял валдайский отшельник Кристиан, лучший из Хранителей памяти.
– Нам не нужны уши. – Хранитель говорил глухо, лицо его закрывала влажная волосяная маска, пропитанная целебным отваром.
Президент отослал караульных, гадая, кто же такой, низкорослый и молчаливый, прячется под серым капюшоном. Наконец, и третий гость разоблачился. Перед изумленным взором президента предстал… книжник Лева Свирский! Первый библиотекарь Зимнего дворца, давным-давно покинувший столицу. Любитель древностей, полиглот и, пожалуй, единственный серьезный ученый, которого встретил Коваль в разоренном эпидемией Петербурге. Свирский немного сгорбился, усох, но глаза глядели все так же остро, чутко обшаривали все интересное вокруг. Для старика семидесяти лет он выглядел на удивление молодо.
– Я рад тебе, Лева, – только и произнес Артур. – Я рад, что ты вернулся.
– Я уехал в Миасс, когда увидел, как ты берешь власть… – Свирский нервно откашлялся. – Мне нелегко было бросить Эрмитаж, ведь я прожил в коммуне папы Рубенса всю жизнь, с детства… Мне нелегко было бросить библиотеку, ведь я собирал ее в подвалах, вырывая книги из рук тех, кто топил ими костры. Но когда я увидел, как твои псы стреляют и вешают, когда ты расправился с соборниками всех мастей, а затем вышвырнул в Сибирь семью губернатора и дочку Рубенса, Арину… А ведь именно она подняла тебя к власти! Так вот, я сказал себе, что не вернусь, но нынче вижу, что твоя правда. Только так и можно сильное государство собрать, через лишения да через кровь. А коммуны никогда бы Думу не собрали – так и дрались бы между собой…
– Лева, я… – начал Коваль, но книжник остановил его неожиданно властным жестом:
– Мне неплохо жилось в Миассе, но я вернулся. Потому что меня попросил об этом Дед Касьян.
Артуру оставалось только молча изумляться. Похоже, этой ночью все сговорились преподносить ему сюрприз за сюрпризом.
– Лева, вот уж не думал, что ты знаком с Озерниками! Дед Касьян, а ты знал, где прячется Свирский, и не сказал мне?! Да Леву же давно в Питере ждет министерское кресло. Мы так искали тебя, чтобы образование в стране поручить…
– Не до кресел теперь, – отмахнулся книжник. – Дед Касьян – умный мужик. Он меня отыскал, потому как мы одним делом занимались, и оба запутались. Видать, донесли люди добрые Озерникам о моих расчетах. А ведь я двадцать два года по старым рукописям считал, да по доносам караванщиков, вот так… Потому и вернулся, что срок подходит.
– О чем ты? Какой срок?.. – Коваль вспомнил, как в свое время Левушка энергично отстаивал теорию возрождения сказочных существ на Земле. – Ты говоришь о Книге Качалыциков?
– Мне предсказания волхвов неинтересны, – отмахнулся Свирский. – Я ученый, книжник, и горжусь этим. По всем данным, что удалось собрать, выходит так. После Большой Смерти население Земли сократилось где-то в пятнадцать раз. Дальше численность не возрастала примерно сорок лет. Зато количество новых видов, мутантов, полуразумных тварей и прочих – тех, кого я сумел как-то классифицировать, – росло с каждым годом. Затем появились Мамы… Ты сам помнишь, как мы раньше охраняли тех, кто был способен рожать. Мамочек на руках носили, платили за них стадами коров. Я еще мальцом был, застал дни, как за мамочек дрались… Но вот что странно. Я думал, что народ народится, заселит снова деревни да города, а нечисть сама передохнет. Но вышло иначе…
– Потому мы и едем в Китай за вакциной… – попытался вставить Артур.
– Я покажу вам кое-что… – Свирский полез за пазуху, расстелил потертую, заштрихованную разными цветами карту Российской Федерации. – Дайте сюда огня… Да, вот так. Смотрите, это Россия. Все что вокруг – меня не интересует, я болею за свой дом. Так вот, рождаемость так и не достигла точки, после которой прогресс необратим. Где эта точка, я сам не пойму… Вот, синим я зарисовал города, где рожают почти все Мамы, где в семьях по трое-пятеро детишек. Зеленым цветом я рисую там, где детей меньше…
– Выходит, что к Уралу дела хуже обстоят? – моментально включился Артур. – А Сибирь у тебя практически не показана?
– Так откуда у меня данные по Сибири? – Свирский приладил на нос потрепанные очки. – В Европейской части караванщики ходят, клерки данные для вас собирают и со мной делятся. Только вы здесь в этих цифрах одно видите, успех сплошной, а я – другое…
– Получается, что в районе Екатеринбурга самая низкая рождаемость? – помрачнел президент. – И вот здесь еще, и здесь… Если я верно понимаю твою штриховку. Мне об этом не докладывали. Но почему именно там? Ведь промышленность сосредоточена на западе страны. По идее…
– Это по идее, – перебил книжник. – Я тоже ожидал, что мать-земля затрясется здесь, под Питером… Но кто-то оказался хитрее нас. И даже хитрее Качальщиков. А теперь гляди сюда, – книжник ловко раскатал на карте остродефицитную прозрачную пленку. На пленке тоже имелась слабая карандашная штриховка. – Эти карты я составлял двадцать два года, и начинал еще в Петербурге. Вот тут, где крупная клетка, – смещение Вечных пожарищ. Они потихоньку собираются в кольцо. И чем ближе к сегодняшнему дню – тем быстрее идет процесс. Как будто кто-то в курсе ваших планов с переселением бывших каторжан. Как будто их намерены отрезать от западной части страны… А вот это… – он кинул поверх пленки еще одну, – здесь я помечал все места, где встречали упырей, оборотней, водяных, рыб ползучих, говорунов, кикимор и прочую братию… Ага, ты заметил?
– Эти цифры… это даты? – придвинулся Артур. – Брат Кристиан, отчего Хранители равновесия ничего не сообщали?
– Не все к тебе относятся так, как мы, – мрачно вздохнул отшельник. – После гибели Бердера… Они, как и прежде, будут охранять твою жену и детей, но…
– Скажи уж прямо, – ехидно гоготнул Озерник, – что твои уральские братишки спят и видят, как Петербург провалится в море, хе-хе…
– Даты еще здесь… – Свирский добавил третью пленку. – Последние три года процесс ускоряется. Но в Эрмитаже этого не замечают, – поднял глаза ученый. – В Эрмитаж докладывают, что от нечисти и разбойников зачищены огромные области, что переселенцы заселяют заброшенные поселки, и все славят любимую власть. И это правда. Но правда и другое…
Артур не отрывал глаз от карты. В самом центре Уральского хребта жутковатой кляксой растекалось лиловое пятно. Вечные пожарища наползали на Екатеринбург двумя хищными языками. Пятно, отмечающее активность нечисти, пестрело цифрами и сносками. Все зловещие изменения, нараставшие за два десятка лет, тяготели к одной точке…
– По всему выходит, что мы поедем в самое пекло? – нахмурился Артур. – На твоих четырех картах все сходится. Это вроде эпицентра?
– И очень скоро рванет… – Лева протер кривые, составленные из разных оправ, очки. – Последние новости мне принесли Сыны Касьяна – женщины нечисть рожают. Я стал искать, с Дедами советовался, с ворожеями, травниками. Выходит, что вот-вот в тонком месте лопнет. Качалыцики зовут это Звенящим узлом, когда землю качать начинает… Только на сей раз не просто тряска, не лес дремучий с волками народится.
– Будто пупырь гнойный, капля вывернутая, – привел пример Озерник. – Того глядишь, лопнет. А Качалыцики оттого и злятся, что ничего поделать не могут. Они нарыв давят, а заводы грязью исходят…
– Лева, я не верю, что дело в заводах! Кристиан, а ты что скажешь?
– Сложно с маху решить, – потупился Хранитель. – Грязи много, это так…
Президент походил из угла в угол:
– Лева, если я верно понял, земля может рвануть именно тогда, когда наши эшелоны придут на Урал? Как же нам найти тех, кто рождает Слабые метки?
– Я держал в руках то, что родила одна молодка… вместо ребенка, – Свирский скривился от неприятных воспоминаний. – Я зарисовал и записал то, что было внутри этой твари. Мало похоже на внутренности человека. Но кое-что мне напомнило. Я уговорил Деда Касьяна, его Сыны провели меня под землей в старую Москву, в книжное хранилище. Да, я хотел вначале сам убедиться, прежде чем поднимать панику… Теперь слушай. В одной из Черных Книг Шестокрыла записано… Ты о таком и не слыхивал? Эх ты, ученый! Самих трактатов давно не сохранилось, их сожгли еще во времена Ивана Грозного. Но сохранились отдельные перепечатки, выписки… Там было сказано, как можно остановить падение мира. Первым признаком будет рождение бесов вместо людей, и даже описаны эти бесы…
