Затем, словно спохватившись, спросил:
— А кто будет от Гижицких? Кто твою невесту поведет к алтарю?
Анджей пожал плечами.
— Понятия не имею, — честно ответил он, — в роду Гижицких больше нет мужчин. Король и мой отец постарались.
— Какие демоны только дернули князя Гижицкого начать этот переворот, — сказал Генрих, — на что он только рассчитывал?
— Мне то откуда знать! — Анджей не упустил шанса словно бы невзначай прикоснутся к бедру разносчицы, вернувшейся с кувшином пива. Девушка хихикнула и посмотрела на молодого мужчину одобрительно, а затем собственноручно разлила пиво по кружкам друзей.
— Расслабься, Генрих! — произнес Анджей и улыбнулся другу, а затем одним взглядом велел разносчице не обойти вниманием молодого князя Велке.
Девушка поняла правильно и уже спустя минуту оказалась рядом с Генрихом. Пышная грудь в глубоком вырезе колыхнулась прямо у самого лица князя, когда девушка подливала ему пиво. Мужчина взглянул на ее полуобнаженную грудь и внезапно схватил девушку за талию и усадил к себе на колени. Она шутливо посопротивлялась больше для виду, а затем осталась сидеть на его руках.
— Вот таким ты мне больше нравишься! — рассмеялся Анджей и взял в руки кружку, думая о том, что жизнь прекрасна, когда ты молод.
Молодая княжна была хороша так, как только бывают хороши девушки в ее возрасте. Свежая, белолицая, большеглазая, с тонким станом и длинной косой, змеящейся по спине, она сидела перед зеркалом и смотрела на свое отражение, пока одна из служанок закрепляла замысловатый гребень в ее волосах. Девушка рассматривала свои черты, не скрывая довольной улыбки. Она уже давно знала силу обаяния молодости и нередко пользовалась красотой, подаренной ей природой.
Опустив взор, она начала перебирать украшения в богатой расписанной шкатулке, что стояла на столике перед зеркалом.
— Как думаешь, Ирэнка, — проговорила она, доставая пару серег с крупным фиолетовым камнем, — мне подойдут эти или выбрать другие? — она приложила серьги к ушам и тут же сама ответила на свой вопрос, швырнув украшения назад в шкатулку. — Нет, совсем не то!
— Вы правы, княжна, — проговорила девушка, что стояла за ее спиной.
— Не молчи, как дура, а скорее посоветуй мне, что надеть! — вырвалось у княжны и служанка, закончив с гребнем, отошла назад на шаг, глядя на девушку испуганным взглядом.
— Что вылупилась? — княжна поднялась со стула, горделиво распрямила плечи и повернулась к Ирене.
— Простите меня, княжна, — тут же потупила взор служанка.
Молодая панна бросила взгляд на шкатулку и махнула рукой.
— После выберу! — заявила она и прошла мимо согнутой в три погибели девушки, направляясь к двери. Распахнула ее и вышла в коридор, шагая к комнатам матери, расположенным чуть дальше от ее собственных покоев. Зашла без стука, заметив, как вздрогнула прислужница, помогавшая Малгожате Гижицкой натягивать платье на чуть располневшую фигуру.
— Ты опять не в духе! — даже не глядя на дочь, произнесла княгиня. — Смотри, увидят тебя королевские прихвостни…
— Ой, мама, бросьте! — отмахнулась девушка и прошла к софе, занимавшей половину гостиной ее матери. Присела на край и стала дожидаться, покуда мать закончит с туалетом. Это заняло достаточно долгий период времени и Тереза заскучала. Она даже позволила себе зевнуть, пока прислужница укладывала волосы княгине Гижицкой, и стала смотреть в окно на клочок синего неба, просвечивающий через тонкую тюль. Когда Малгожата отпустила служанку и, оглядев себя в зеркале, осталась почти довольна увиденным, она, наконец, обратила внимание на дочь.
— Сегодня на приеме Его Величество объявит о твоей помолвке, — и посмотрела пристальным зеленым взглядом в лицо дочери. — Я надеюсь, ты будешь себя вести как уговорено и не удивишь меня всплеском своего характера!
— Я буду, как договорились, чистый ангел! — нежным голоском пропела Тереза и захлопала длинными ресницами, изображая невинность. Мать смерила ее долгим оценивающим взглядом. Когда-то Малгожата надеялась продать дочь подороже, а теперь приходилось отдавать просто так, по воле короля. И ведь ничего не изменить.
Княжна Тереза была красива. Глядя на дочь, Малгожата вспоминала себя в молодости и это почему-то навевало грусть на женщину. Она вздохнула и, отвернувшись от Терезы, склонилась обратно к зеркалу, рассматривая тонкие стрелочки морщинок в уголках глаз — ее единственное напоминание о настоящих годах. Пока единственное.
Княгиня Гижицкая понимала, что скоро ей придется провести очередной обряд по омоложению и чем раньше она это сделает, тем легче будет вернуть назад молодость. Каждая ночь старила женщину, возвращая ее медленно, но верно, к истинному возрасту. А Малгожата не хотела стареть и превращаться в развалину, как те женщины, что приняли старение, как должное. Только не она, не княгиня Гижицкая, потомственная ведьма в пятом колене рода Вихняж. Уж если жить, так жить по полной.
Так думал и ее муж. Князь Гижицкий приходился двоюродным братом королю Ришарду, но имея власть и богатство, всегда мечтал о престоле. И однажды решился свергнуть брата. Он собрал единомышленников и уже даже назначил день, когда должен был совершится переворот, но среди преданных Гижицкому людей оказался предатель. Малгожата подозревала, что сам король подослал кого-то из своих подданных, чтобы следить за братом. Не доверял…
Княгиня распрямила спину. Вспомнила позорную сцену своего унижения, когда целовала сапоги Ришарда, заливалась слезами и умоляла короля на коленях не губить ни ее, ни Терезу.
«Мы не знали!» — кричала она и лгала. Знала ведь. С первого самого дня, когда муж задумал недоброе, но обезглавленному князю уже не помочь, а ей хотелось жить. Жить, чтобы отомстить, иначе, какая после этого из нее ведьма?
— Мама, вы уснули? — дерзко поинтересовалась Тереза у княгини, застывшей перед зеркалом. Малгожата вздрогнула и повернулась к дочери.
— Прикрой свой рот и следи за тем, что оттуда вылетает! — сказала она раздраженно. — У слуг тоже есть уши. Несколько слов, сказанных как бы невзначай там, где не надо, и все мои ухищрения будут напрасными! А я не для того унижалась перед королем, чтобы ты, разрушила все мои старания!
Тереза усмехнулась.
— Вы называете облизывание сапог стараниями? — проговорила она. — Тогда вы и вправду преуспели, мама.
Глаза княгини Гижицкой опасно сверкнули и Тереза, хотевшая было что-то добавить к сказанному выше, закрыла рот, благоразумно решив промолчать.
— Еще раз услышу подобные речи, и ты пожалеешь о своей дерзости! — предупредила она. В зеленых глазах разлилась тьма.
