— А для чего, стесняюсь спросить, ты под окном уши грела? — Она прищурила подведенные шамаханской сурьмой вдруг потемневшие глаза. — Чтобы я тебе все снова рассказала?
— Да я… почти ничего не поняла! — Я виновато шмыгнула носом и, сделав бровки домиком, протянула: — Ну пожа-а-а-а-луйста!
— Ладно-ладно, не ной! Расскажу я тебе страшный секрет твоего папани. — Тетка деловито придвинула к себе какую-то высохшую птичью лапку и принялась ею обмахивать большой стеклянный шар. — Значит, так. Когда-то давно твой отец на ярмарках и городских базарах подрабатывал вором. И вот однажды возвращался он на вечерней зорьке в свою деревню, смотрит — а впереди на дороге четверо здоровяков какого-то бедолагу мутузят. Может, Еремей бы и не вступился за бродягу, кабы можно было их обойти. Да там с одной стороны болото к дорожке подходило, а с другой — овраг глубокий. По крайней мере, это твой папаня мне так набрехал. — Тетушка усмехнулась и снова принялась рассказывать, рассеянно вглядываясь в белесую пустоту магического шара: — Так вот. Вступился Еремей за бедолагу, хотел начистить рожу супостатам, а они возьми да и обратись нечистью. Ну Ерема не из робкого десятка, как ты знаешь. Начал им молитву Воскресения читать. Те взяли да и подевались куда-то, только жертва обстоятельств на дороге лежит, не шевелится. Ну батя твой подошел ближе, и тут человек возьми да и открой глаза. А они — что твоя серебряная монетка! Перепугался Еремей, уже сбежать хотел, да тут спасенный Фениксом назвался и протянул ему колечко. А прежде чем исчезнуть, посоветовал желание самое заветное загадать. Ну папаня твой и загадал, не будь дурень, чтобы в него влюбилась принцесса из ближайшего царства-государства. А какая — не сказал… чтоб его! — Тетка печально вздохнула. — И в него влюбилась моя милая старшая сестренка.
Меня озарила внезапная догадка.
— Вы обе влюбились в него?
— Угадала. — Тетя поджала губы и обиженно процедила: — Но этот кобель выбрал твою мать. Возможно, потому что она была первой претенденткой на трон. А потом для него все удачно сложилось. Наш отец, король Федор, умер, и корону приняла моя сестра. Так твой отец и стал правителем Ромашкового королевства и переименовал его в королевство Еремеево…
— Замечательно! — Я побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. — Ладно. С этим фактом биографии моего папочки разобрались. А чего этому Фениксу от меня-то надо?
— Понимаешь, он вчера на охоте к Еремею явился и ну давай колечко дареное требовать назад. Мол, от него теперь многое зависит. А Еремей только руками развел. Говорит — нету! Бери чего хочешь! Вот тут Феникс у него и попросил. Тебя. За долг.
— Здорово! — Мотивы папеньки теперь понятны, но мне от этого не легче!
— Здорово-то здорово — у ворот Егоровых, а подальше от ворот все совсем наоборот! — передразнила Мафа, не вставая, дотянулась до полки, где ровным строем стояли шесть расписных глиняных чашек. Подцепила две и, подставив к пузатому самовару, по очереди принялась их наполнять зеленоватой, исходящей паром жидкостью. — Хочешь?
Передо мной появилась чашка с еще бурлящим варевом. Я с опаской принюхалась. А ничего… пахнет мятой и еще какой-то травой.
— Это что?
— Чай. Бодрит. — Она звонко помешала ложкой напиток и отхлебнула. — У тебя аллергии на мухоморы нету?
— Есть! — вздохнула я, с сожалением отодвигая чашку. Пока не знаю, хочу ли я свести счеты с жизнью или нет, а посему с чайком, настоянным на мухоморах, повременю. — Так что мне делать-то?
— А чего делать? — Громко прихлебнув чаек, она причмокнула и посоветовала: — Выходи замуж за Феникса! Пусть он не твой ровесник, зато богат. Колдун. А настоящих колдунов всегда уважали. Будешь как сыр в масле кататься.
— А сколько ему лет? — Я насторожилась и принялась буравить Мафу взглядом судьи.
— Ну… — замялась она. — Постарше меня будет. Точно. Насколь — не знаю. Да только по нему и не скажешь!
— Нет, замуж я категорически не хочу! Тем более за старика!
— Да, может, и хорошо, что старик! — отмахнулась чертовка. — С супружеским долгом приставать не будет.
— А зачем тогда ему жениться? — Я пытливо прищурилась.
Тетя занервничала:
— Так… может, одиноко ему? Вот и будешь кашки варить да сказки по ночам рассказывать. Как подружка моя Шакира Зада — дал же бог имечко… Вышла замуж за маньяка-убийцу с прогрессирующим склерозом и промывала ему мозги, пока тот не забыл, зачем на ней женился.
— Нет, тетя! Я не настолько сумасшедшая. И я здесь не для того, чтобы выслушивать жуткие истории о моем будущем. — Я встала с кресла и подошла к ней. — Ты же можешь мне помочь избежать этой свадьбы?
— Мм… — Мафа пожевала губу и вдруг решительно помотала головой. Черный локон снова выбился из высокой прически и пружиной запрыгал у виска. — Нет. Не получится. Но! — Заметив мои раздувающиеся от возмущения и отчаяния ноздри, тетя поспешно подняла вверх указательный палец. — Думаю, что Феникс затеял эту женитьбу, чтобы досадить твоему папаше. И значит, прости, дорогая, но ты сама ему до лампочки. Поэтому, думаю, тебе с ним можно договориться. Верни Фениксу злосчастное колечко, и пусть он подарит тебе развод.
— Но как я верну ему это колечко? — Я погрустнела. — Оно же исчезло в неизвестном направлении столько лет назад!
— Не совсем! — Тетя смущенно поколупала выбоину на чашке, залпом выпила настой и решилась. — Знаю я того Цитрона-лекаря, что колечко стибрил. Дружком он мне был когда-то. Помогу тебе его найти. А чтобы не отвертелся — будем связь через интерактивное зеркальце держать. — Она протянула мне заляпанный зеркальный кругляшок. — Бери-бери! Пальчиком коснешься — меня увидишь, и тогда спрашивай, чего захочешь. Только тайком. Народ у нас дикий — магию любят, но боятся. А ежели ты… без рекомендаций — так и вовсе на костре сожгут и фамилию не спросят.
— Вот спасибо за подарочек! — вздохнула я, зеркало взяла и тихо пробормотала: — Еще один способ уйти из жизни, когда совсем невмоготу будет!
Но тетя на слух не жаловалась.
— Успеешь! Ишь чего удумала! Жизни лишаться! Лучше кумекай, как тебе после свадьбы от Феникса сбежать? Колечко-то выручать надо, да и жизнь твою погубленную тоже…
— За это не волнуйся! Сбегу! — Я решительно придвинула к себе стеклянный шар и попросила: — Ну-ка, покажи мне этого Феникса!
— Ха! Это ж Феникс! — хохотнула тетя и посерьезнела. — Если не захочет — никто его не увидит, особенно через мой дешевый шар.
— А ты попробуй! — не отставала я, и Мафаня сдалась.
— Ладно. Попробую. — Она возложила руки на стекляшку и, закатив глаза, могильным голосом завыла: — Феникс!!! Приди! Покажись! Появись! У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!
