Когда Ураган наконец отступил, Кузнец поднялся и увидел, что Береза стоит нагая, ни одного листика не осталось на ней, она плакала, и слезы, как капли дождя, падали с ее веток. Кузнец погладил ее белую кору и сказал:
— Храни тебя бог! Чем я могу отблагодарить тебя?
Ладонь его услышала ответ дерева:
— Ничем. Уходи. Ураган преследует тебя. Ты чужой здесь. Уходи и никогда больше не возвращайся!
Когда он выбрался из расщелины, слезы Березы текли по его лицу, и он чувствовал их горечь на губах. А потом он долго брел по дороге; сердце его было полно грусти, и он решил, что больше сюда не вернется. Когда же он все-таки вернулся, не в силах бороться с собой, им владело лишь одно желание — попасть в глубь страны.
Наконец он все-таки нашел дорогу сквозь Внешние Горы и добрался по ней до склонов Внутренних Гор, высоких, отвесных и грозных. Он отыскал и тропу, по которой можно было взобраться, и вот наступил день, когда, едва сдерживая трепет своего сердца, он прошел через узкую расщелину и заглянул вниз, в Долину Вечного Утра (хотя он, конечно, не знал, что это она). Трава там куда зеленее, чем на лугах внешней части страны, а воздух так прозрачен, что, когда маленькие крапивники заводят свои песни на ветвях деревьев на другом склоне Долины, видно, как красные язычки трепещут в их горлышках.
Горы спускались в Долину длинными скатами, и Кузнец с радостным сердцем устремился вниз, следуя за пенящимися струями водопадов. Как только он ступил на траву Долины, до него донеслось пение эльфов, и у реки, на поляне, усыпанной лилиями, он увидел множество танцующих девушек. Он смотрел, очарованный, на их быстрые, грациозные движения, которые, казалось, никогда не повторялись, и вдруг шагнул им навстречу. Девушки замерли, и одна, совсем юная, с развевающимися волосами, в тунике с трепещущими складками вышла из круга и подошла к нему.
— Не слишком ли ты осмелел, Звездоносный гость? — сказала она, смеясь. — Разве ты не боишься гнева Королевы? Или, может быть, у тебя есть ее разрешение?
Кузнец смутился: она проникла в его безотчетные чувства. Ему и правда казалось, что Звезда у него во лбу давала право идти куда пожелаешь; теперь он понял, что ошибался. Но тут девушка снова улыбнулась и, взяв его за руку, сказала:
— Идем. Раз уж ты здесь, ты будешь танцевать со мной, — и ввела его в круг.
На мгновение ему дано было ощутить в себе, в своем теле всю стремительность, силу и радость необыкновенного танца. Это было так мимолетно! Вихрь замер. Они снова стояли друг возле друга. Девушка нагнулась и, сорвав одну из белых лилий, воткнула ему в волосы.
— Теперь прощай. Может быть, мы еще встретимся, если на то будет воля Королевы.
Он не помнил, как проделал обратный путь, и очнулся уже на дорогах своей страны. Жители окрестных деревень в изумлении провожали его взглядами. Когда он достиг дома, навстречу ему с радостными криками выбежала дочка: он вернулся раньше, чем его ждали, но все равно, когда ждешь, время тянется так долго.
— Где ты был, папа? — спросила она. — Твоя Звезда так ярко светится!
Но вот он переступил порог, и Звезда померкла. Нелли взяла мужа за руку и подвела к очагу, внимательно вглядываясь ему в лицо.
— Где же ты был, родной? Что видел? У тебя цветок в волосах… — И она осторожно вынула цветок.
Он лежал у нее на ладони и вместе с тем был далеко, далеко. В комнату уже вступили сумерки. Цветок излучал свет, и на стены комнаты ложились тени. Тень Кузнеца внезапно выросла, и гигантская голова склонилась над Нелли.
— Ты похож сейчас на великана, папа! — произнес вдруг сын Кузнеца, который до этого не проронил ни слова.
Цветок так и не завял, и свет его не померк. Семья оберегала его, как тайну и сокровище. Кузнец сделал для него шкатулку, запирающуюся на ключ, и там он хранился, переходя из поколения в поколение. Те, кто наследовал ключ, иногда открывали шкатулку и смотрели на Живой Цветок, пока шкатулка снова не захлопывалась; и угадать, когда она захлопнется, было не во власти людей.
Время не обходило Большой Вуттон стороной. Минуло много лет. На Празднике, когда Кузнец получил Звезду, ему не было еще и десяти. Потом был еще один Праздник, Элф стал уже Мастером Поваром и выбрал нового Ученика по имени Харпер. Спустя еще двенадцать лет Кузнец вернулся с Живым Цветком. А этой зимой готовился следующий Праздник.
Однажды Кузнец брел по лесу во внешней части Волшебной Страны. Была осень. Желтые листья еще держались на деревьях, красные лежали на земле. Вдруг сзади послышались шаги, но Кузнец даже не оглянулся, так глубоко он был погружен в свои мысли.
На этот раз он явился по приглашению, и путь ему пришлось проделать неблизкий. Так далеко он, кажется, не уходил никогда в жизни. Его направляли и охраняли, но он плохо помнил дорогу, потому что глаза его часто словно бы застилала мгла или тень. Наконец он очутился на возвышенности, под куполом ночного неба с бесчисленными звездами. Там он предстал перед самой Королевой. У нее не было ни короны, ни трона. Она стояла в своем величии и славе, окруженная грозным воинством; доспехи мерцали, искрились, как звезды над головой, но Королева была выше острия длинных копий, и вокруг ее чела горело белое пламя. Она подала Кузнецу знак приблизиться, и, дрожа, он сделал шаг вперед. Высоко и чисто пропела труба, и они остались одни.
Он стоял перед ней, не преклонив колен, настолько приниженный, что не способен был даже к положенному жесту вежливости. Наконец он осмелился поднять глаза и увидел ее лицо и строго опущенный на него взгляд. Он был поражен и взволнован, потому что в этот миг узнал ее — прекрасную девушку из Зеленой Долины, танцовщицу, под ногами которой распускались цветы. Она улыбнулась, прочтя в его глазах воспоминание, и приблизилась к нему. Они говорили долго, почти без слов. Он узнавал от нее о многих вещах, что-то приносило огромную радость, что-то переполняло горем. Мысль его побежала вспять, в прожитую им жизнь, пока не добралась до того Праздника, когда он получил Звезду. Он вдруг ясно увидел фигурку маленькой танцовщицы с волшебной палочкой и со стыдом опустил глаза перед красотой Королевы. Но она лишь засмеялась, как смеялась тогда, в Долине Вечного Утра.
— Не грусти обо мне, о Звездоносный! И не стыдись тех, с кем ты рос и жил. Маленькая кукла на пироге — все же память о Волшебной Стране. Для одних это лишь проблеск, для других — пробуждение. С того самого дня ты всегда мечтал увидеть меня, и я исполнила твое желание. Больше я ничего не могу тебе дать. На прощание я поручаю тебе быть моим гонцом. Если ты встретишь Короля, скажи ему так: «Время настало. Ему выбирать».
