— Помощь? Ну ты даёшь! — рассмеялась Аштия. — Сколько лет ты уже здесь, сколько лет в браке, а всё не привык, что к женщине надо проявлять уважение. Показывать, что доверяешь её силам и умениям, не считаешь нужным контролировать. Поражаюсь, как же тебе удаётся полностью уважать мой выбор и при этом так снисходительно смотреть на собственную жену. Будто она ребёнок малый и с хозяйством не справится.
— Мда. — Я поскрёб затылок. — Видимо, личность действительно закладывается в детстве. Видишь, я прожил в Империи уже побольше, чем на родине, но до сих пор мыслю теми категориями. И сейчас ещё с трудом себя перекраиваю. Знаешь, на последней охоте подхватил под локоть поскользнувшуюся дочку одного из своих вассалов — на рефлексе, чисто на рефлексе! Как же не поддержать девицу, которая чуть не упала! Всё графство тут же заговорило, что я таки присмотрел себе фаворитку, а может, и младшую жену. Кажется, девушка нешуточно на меня обиделась за то, что дальше этой помощи на охоте дело не пошло.
— Тебе давно уже следовало смириться с тем, что ты — фигура публичная. Любой твой знак внимания, оказанный даме или девице, будет возведён в превосходную степень. Тут ничего и не посоветуешь — не подхватывай на охоте поскользнувшихся девиц! Или подхватывай, загадочно улыбайся — и не бери в гарем. Пусть вассалы безуспешно пытаются понять тебя и нервничают, гадая, что ещё ожидать от сюзерена. Иногда это бывает полезно.
— Пожалуй…
— Ступайте, девочки. Если будет нужно, я вас вызову.
— Распорядись им, пусть на стол подадут что-нибудь. Откровенно говоря, я проголодался, пока сыновей тренировал. Мы ведь ждали вас только завтра.
— Надеюсь, мы не составили проблему, прибыв так рано? — загадочно усмехнулась госпожа Солор. Впрочем, почему загадочно. На тему «фи, как нехорошо со стороны императора нарушать планы своих вассалов» она может пошутить и подурачиться только со мной. Никто из урождённых имперцев — ну, может быть, лишь кто-то, обладающий по-настоящему блистательным и тонким чувством юмора — не сможет оценить подобное святотатство как шутку. Перед императором и его желаниями положено только падать ниц, восхищаться ими, радоваться им. Любой другой вариант — недопустим и просто абсурден.
— Понятия не имею. — Я усмехнулся. — Ведь Моресна отказывается говорить да ещё обижается, если я спрашиваю. Посмотрим по результатам… Вечером всё будет на столе. Тебе налить?
— Налей. Давай, попробуем, что у тебя тут за напитки.
— Напитки хорошие. Северная лоза не так щедра, как южная, и со своим характером. Ягодки мелкие — зато сладкие, и вино получается крепкое. Можно так пить, можно разбавлять. Тебе разбавить?
— Да, сливками… Спасибо. Ты зря удивляешься, что я здесь. Джайда сейчас в столице, вникает в дела и вполне способна делать это без моей помощи. Отслужив положенное время в гвардии и потом отработав год при штабе — думаешь, теперь без маминой помощи не справится? Дела я ей передала. Вот мы и решили, что куда разумнее, если проблемами северного графства займусь я, а она будет вникать в общегосударственную ситуацию. Это дело долгое и трудное.
— Что ж… В любом случае — я очень рад. Хотя мне и не кажется, что мелкие проблемы на северных границах стоят внимания такой опытной и высокопоставленной особы. — Я подмигнул ей.
— Была высокопоставленная, да вся вышла. — Аше улыбалась в ответ. — Ну да ведь надо и молодым дорогу давать.
— Ты ещё совсем молодая, Аше. Перестань. Я, например, в старики записываться не собираюсь ещё лет двадцать.
— Мужчинам это проще. А я, видишь, уже вдова.
— Аше…
— Ладно, сменим эту грустную тему. Расскажи же всё-таки, что у вас за сложности на северных границах?
— Я бы не называл это «сложностями». Так, мелкие недоразумения. Смутно догадываюсь, что на дальнем севере живут какие-то местные племена, которые знать не знают об Империи и периодически пытаются развлекаться грабежом соседей. До них просто пока не доходили руки. Да и особого беспокойства они не доставляют. Грабят, скажем так, довольно-таки умеренно. Обычно регулярные отряды подоспевают вовремя, да и в тех краях земледельцы не живут, а скотоводам при должной сноровке не стоит большого труда отогнать стадо. Это я, конечно, слегка утрирую. Но проблема действительно едва ли стоит твоего внимания.
— Сколько было нападений?
— В этом году — три. В прошлом — что-то около четырёх, но почти все они не увенчались особым успехом. Два года назад, кажется, было два нападения, и даже одно из стад исчезло бесследно вместе с пастухами, но тогда мне не докладывали ничего такого, что в действительности могло бы серьёзно меня обеспокоить. Может быть, инциденты случаются чаще, и «гости» успевают тягать скот по мелочи, но пастухи определённо списывают это на естественную убыль, потому не докладывают.
— Или у тебя просто не доходят руки разобраться? — проницательно предположила Аштия.
— Ну сама посуди — в том исчезновении целого стада мог быть виноват кто угодно. Даже волки. Север Серта малонаселён, его колонизация — дело будущего. А уж существование где-то там коренных племён и народов — дело вполне естественное. Вот теперь есть повод и ими заняться… Или намекаешь, что его величество считает, будто я без присмотра на вверенных землях балду пинаю и серьёзные проблемы не желаю решать?
— Ну что ты… Просто его величество счёл, что пора бы ему осмотреть все свои земли, в том числе и те, которые ни разу своими глазами не видел. Может, подумывает познакомиться с наследством, которое оставит сыну. А я взялась сопровождать больше по желанию, чем по обязанности. И с тобой повидаться, и дочке дать поработать в полном отрыве от своей помощи, без поддержки — лучше сейчас, чем тогда, когда помогать будет уже некому. Но, разумеется, перед поездкой я ознакомилась с документами, которые имеют отношение к Серту. У тебя здесь образцовый порядок, надо сказать! Бандитские налёты на самые северные стада раза три-четыре в год — это ж просто тишь-гладь! Особенно если сравнить с южными и кое-какими восточными областями. Куда государь, правда, тоже поедет. Но не сейчас. И не с жалкой тысячей гвардейцев, от которых скорее декоративная польза, чем военная.
— Не скажи. Пятьсот пеших и пятьсот конных гвардейцев — сила, с которой любому придётся считаться. Помнишь — ты тогда выкрутилась с меньшим отрядом.
— Ох, не напоминай! Не напоминай…
— Ну почему же? Наше славное прошлое!
— У тебя ведь сейчас есть свои люди. Представь себе, что они вдруг предали тебя в самую трудную минуту твоей жизни, и поймёшь, почему я не хочу вспоминать.
