- А ну пошли отсюда, - продолжили угрожать стихийницы. - Ещё раз увидим рядом с общежитием, ноги переломаем.
Вот тут уже саламандра буквально вскипела.
- Я вам ноги не переломаю, - прошипела Галлея. - Я вам задницы подпалю и ходить буду, где хочу.
А я уже мысленно представила расклад. Их трое, нас двое. Да и учатся они на год больше. Додумать мысль о соотношении сил, мне не удалось. Стихийница, что стояла справа от меня, сделала резкий выпад, явно вознамериваясь причинить какой-то вред моей тушке. А мои рефлексы не подвели. Раз, и я уже перекатилась в сторону (успев прихватить юбку повыше), два - горсть гравия и песка с дорожки летит девушке в лицо. На три-четыре я запрыгнула на спину и "пять", завершилось заломом руки. Краем глаза заметила, что саламандра действительно, как обещала, подпалила то, что было пониже спины, у оставшихся двух девчонок.
- Так ты что, не нимфа? - прохрипела скрученная мной стихийница.
- Нимфа, нимфа. А вы их что так сильно не любите?
- Мы всех не любим, кто прётся к общежитию.
- Чего так?
- Достали вы все! - злобно рыкнула моя собеседница.
- Э..ээ? - обратилась я к саламандре.
- А! Так эти идиотки на нас из-за своего принца взъелись! - обрадовалась Галлея.
- Принц?
- Ну да, мне говорили, что на втором курсе сын Владыки учится. Вот только про агрессивных поклонниц не рассказывали.
- Кто поклонницы! - возмутилась стихийница. - Да девки к нему толпами ломятся. Мы устали от этих почитательниц.
Поскольку ситуация стала прояснятся, то девушку я отпустила. И две другие, потушив брюки, вернулись к нам.
- Вы с нашего факультета? - поинтересовались они.
- Вообще-то да. А вы почему на всех нападаете?
- Привычка. Фанатки принца куда только не проникают. Спасу от них нет. Могут в окна любой комнаты залезть.
- Мы не знали, - смутилась саламандра. - И что вам теперь за форму будет?
- Ничего не будет. Так и скажем, что отрабатывали боевые приёмы с саламандрой.
- Не очень успешно, - пробормотала я.
В общем, распрощались мы вежливо, без обид. Но смотреть общежитие второго курса не пошли.
Зато самого принца я увидела вечером в столовой за ужином. Красавчик.
- Настоящий эфир, - шептала восторженно саламандра.
А я поняла всех тех почитательниц. Действительно, даже не зная, что парень будущий правитель и наследник Владыки, можно было легко потерять голову. Честно говоря, мне такой тип блондинов тоже нравился. Вроде и аккуратные черты лица, но в то же время присутствует мужественность. И ямочка на подбородке только подчеркивает это.
- Писанный красавец, - вздохнула Галлея. - Нам с тобой в его сторону даже смотреть не стоит.
Я мысленно согласилась.
- Мне показалась, или девушек-студенток на втором курсе больше, чем на нашем? - задала я вопрос.
- Так и есть, - подтвердила саламандра. - У них там даже две дриады учатся.
- Вот как? - удивилась я.
- Ну да. Девки, как узнали, что принц поступил в Академию, так сразу толпой переводится стали из других факультетов, - поделилась Галлея сведениями и опять вздохнула.
Я же представила, каково оно принцу - столько внимания. Вон, даже поесть спокойно не дают, так и ходят кругами. Хотя, наверное, принц уже привык. Во дворце девушек побольше будет.
- Галлея, а почему наследник учится с нами? - продолжила я задавать вопросы уже в нашей комнате. - Насколько я помню, по возрасту он меня старше лет на десять.
- Так и есть. Я слышала, что его Владыка послал. Вроде как проверить навыки боевой магии. Ты же знаешь, как сейчас неспокойно на границе. Того гляди война с людьми начнётся. Боевые маги в цене. Ха! Даже нимф принимать в Академию стали, - хитро подмигнула мне саламандра.
Кстати, насчёт нимфы я бы поспорила. Да, внешность у меня была подходящая. Но вот насчет остального, я бы не стала утверждать наверняка. Приск вообще считал, что у меня кто-то из родителей был человеком. Скорее всего, мать. Опекун о родителях никогда не рассказывал. По косвенным признакам я предполагала, что они были небедными и оставили мне какое-то наследство. По крайней мере, деньги на моё содержание опекун выделял регулярно. Причём немаленькие. Обучение детей в самом дорогом школе-пансионате Стихий могли позволить себе только аристократы.
А с другой стороны, до двенадцати лет я росла в таком месте, где о аристократах и речи не шло. Посёлок Рыбачий только считался тихим местечком. На самом деле это была теневая пиратская столица. Даже не знаю, почему опекун предпочёл, чтобы я провела все детские годы рядом с пиратами и контрабандистами. Моя приёмная семья выглядела со стороны честными рыбаками. Но папочка Муни активно торговал с контрабандистами, и отнюдь не рыбкой. А появлявшегося раз в год (на мой День рождения) опекуна, всё устраивало.
Приск предполагал, что опекун меня прячет в Рыбачьем. Действительно, лучшего места, чтобы замести следы, не было. В посёлке все от мала до велика умели "прятаться" и "прятать своих". Под "своими" порой выступали отъявленные разбойники и убийцы. Рыбачий предоставлял защиту для всех, кто был не в ладах с законом. Даже ушедших на покой преклонных лет пиратов можно было с большой натяжкой считать благовоспитанными гражданами. К примеру, у Приска, кроме трактира, был ещё один бизнес: старый пират обучал наёмников всех мастей тому, чему не научат ни в одной из элитных военных школ.
Меня он тоже учил с пяти лет. Потому что я была "своей". А значит, должна была уметь защищаться, и в случае необходимости, нападать. В то, что я чистокровная нимфа, Приск не верил. Не было во мне той любви к воде, что присуща нимфам и стихийникам. Живя на берегу, я совершенно равнодушно относилась к морю. Меня всегда удивляло странное желание стихийников купаться в любое время года.
Зато полазить по катакомбам я любила. Вообще-то, всем поселковым ребятишкам нравилось пробираться по тайным ходам контрабандистов. Да, честно говоря, никто нам и не запрещал. Поскольку знали, что через десяток лет все мальчишки пойдут по стопам отцов. И если пиратов в наше время уже не осталось, то "вольных торговцев" хоть отбавляй.
Чаще всего я отправлялась в поход по катакомбам с внуком Приска. Надо сказать, что Калимат был (и остаётся) моим единственным другом. Конечно, меня в посёлке считали своей. Вот только ни с кем дружить у меня не получалось. Девчонки всегда смотрели настороженно, играть с куклами не звали. А мальчишки всё больше дразнились. Помню, что мне как раз было около пяти лет, когда я впервые поняла, что отличаюсь от всех стихийников. Тогда было так обидно, что я долго сидела на заднем дворе трактира Приска и плакала. Заметив меня возле сарая, старый пират решил выяснить, кто меня так обидел. А я и рассказала, как обзывали меня нимфой.
