Вероника Иванова - Вернуться и вернуть

Вздохнув, поднимаюсь из кресла. Ну вот, как всегда, ни сна, ни отдыха... Кладу ладонь поверх пальцев йисини, судорожно обхвативших рукоять. Проходит очень долгая минута, но сталь всё же подчиняется, закрывая свою вечно голодную пасть. Юджа встряхивает освобождённой рукой и некоторое время не желает встречаться со мной взглядом. Понимаю, почему. Убираю кайру обратно в ножны и застёгиваю перевязь на поясе.

— Что это было?

— Маленький семейный секрет. МОЁ оружие не следует трогать. Опасно для жизни.

— Но почему?

— Потому что Пустота может быть только заполнена или расширена, и никак иначе.

— Пустота? — женщина непонимающе поднимает брови.

— Не обращай внимания... Иногда я говорю глупости.

— Нет, ты всегда говоришь то, что нужно. И не спорь! Пожалуйста...

— Не буду. Слушай... раз уж ты зашла... Трактиры уже открыты, как думаешь?

— Трактиры? — она морщится. — А тебе не многовато будет... после вчерашнего?

— В самый раз! Если, конечно, ты знаешь необходимые достопримечательности сего славного города, — подмигиваю.

— Если хочешь выпить, пойдём к дяде! — предлагает Юджа.

— Э, нет! Южных вин я вчера накушался на год вперёд!

— Южных вин?... Уж не пил ли ты... — тёмные глаза блеснули внезапной догадкой.

— Именно его!

— Тогда тебе лучше просто погулять на свежем воздухе. Ну-ка, собирайся поживее!

Вообще-то, я не очень люблю гулять, потому что не вижу в этом занятии особого смысла. Судите сами: если гуляешь один, то рано или поздно увязаешь в размышлениях, совершенно не относящихся к окружающим тебя пейзажам. А если гуляешь с кем-то вдвоём (втроём, вчетвером и далее по нарастающей), времени любоваться красотами природы и архитектуры вовсе нет, поскольку все силы бросаются на тщетные попытки поддержания беседы и наблюдения за реакцией собеседника на твои ответы и вопросы.

Впрочем, в этом смысле Юджа была идеальным спутником: когда нужно — молчала, когда нужно — говорила. Причём, говорила немного и, большей частью, по делу. В частности, я узнал, что Курт получил свои «горячие» и с её стороны, когда йисини выбила из слуги, который находился вместе с парнем в это время в городе, описание произошедшего. К концу прогулки я отчётливо убедился лишь в одном: поначалу идея заполучить мои кайры, и в самом деле, казалась Юдже удачной. Но вчера вечером её настигло раскаяние, которое только укрепилось после неприятного «знакомства» с одним из клинков поближе. А ведь я предупреждал... Почему никто и никогда меня не слушает? Я же говорю серьёзно и серьёзные вещи! Ну, почти всегда...

Галантно проводив йисини до дома купца (заходить не стал по двум причинам: не хотел видеть нечаянную жертву моего раздражения и не имел ни малейшего желания попасть в очередной круг планов иль-Руади касательно моей женитьбы), я отправился домой. Хм, домой... Как ни странно, мне нравилось возвращаться в резиденцию Агрио. Нравилось брести по засыпанной снегом аллее, посередине которой протоптана тропинка, такая узкая, что нужно ставить пятку правой ноги на ту же линию, на которой отметился носок левой. Нравилось сидеть вечером у камина в гостиной и смотреть на тлеющие угли, зная, что никто не потревожит мой покой без причины. Нравилось просыпаться и, позёвывая, говорить: «Доброе утро!» деревьям, которые мы с Приссом безжалостно обкорнали. Нравилось сознавать, что моё присутствие делает этот дом чуть более живым, чем раньше. И, может быть, чуть более счастливым. Впрочем...

— Господин! Господин! Подождите... — звонкий детский голосок где-то сзади. Я не стал останавливаться — лишь немного замедлил шаг: если нужно, догонят. Вряд ли ищут меня: в этом городе моих знакомых можно сосчитать по пальцам...

— Господин! — запыхавшийся от бега мальчишка ухватился за мою руку, чтобы не упасть.

— Что тебе?

— Вам послание, господин! — он протянул мне сложенный пополам листок бумаги, изрядно промокший — и от сыплющегося с неба холодного крошева, и от вспотевших ладошек.

— От кого?

— Не могу знать! — невинно хлопнув ресницами, отвечает мальчишка.

Так я и поверил! Знает, конечно же. И даже скажет, если применить... немного силы. Но лишний раз обижать ребёнка не хочется. Что я — зверь? Никогда не был... А память вкрадчиво шепчет: «Был и не раз...» Уйди, противная! Не до тебя. Когда в следующий раз нажрусь до цветных кругов в глазах, вот тогда и настанет время для твоих проделок.

На листке всего несколько слов: «Трактир «Ржавый Щит». Будет и вино, и окорок. И кувшин эля. Что пожелаешь.» Понятно. Нет необходимости расспрашивать мальца — такое предложение мне мог сделать только один человек в столице.

— Спасибо за службу, — я вручил посыльному монетку, и мальчик гордо кивнул, принимая заслуженную плату. — Не подскажешь, где мне найти «Ржавый Щит»?

— Вниз по улице и налево два квартала, господин! — и вот уже только пятки сверкают. Нелёгкая работёнка, но прибыльная. Если, конечно, приносишь адресату приятные известия.

Название трактира полностью соответствовало наводняющим его в такое странное для винопития время посетителям — сплошь старым воякам, давно уже покончившим с ратными подвигами во славу короны или туго набитого кошелька. Я остановился на пороге, всматриваясь в плохо освещённый зал. И где же мне искать Борга? Мог бы и уточнить, верзила...

Заметив меня, жилистый мужчина за стойкой кивнул одному из подавальщиков, и, спустя минуту, я был препровождён в одну из задних комнат, о наличии которой можно было только догадываться. Хотя... Если Борг был не последним агентом Тайной Стражи, должно же у него иметься место для встреч, о которых не нужно знать непосвящённым?

Комната, кстати, была очень даже уютная, и всё, что нужно, в ней имелось: не шибко богато, зато обильно накрытый стол, пара лавок и зажжённые свечи, успешно разгоняющие темноту помещения, лишённого окон. Борг ждал за столом и довольно улыбнулся, когда я плотно прикрыл за собой дверь:

— Ну, наконец-то! Где ты так долго бродил? Я отправил за тобой посыльного ещё час назад.

— Мы встретились только что... Я гулял по городу. Наслаждался видами.

— Можно подумать! — хохотнул рыжий. — Видами вывесок питейных заведений?

— С какой это радости? — я, недовольно скривившись, опустился на лавку.

— Да все уже знают!

— Что знают?

— О твоих вчерашних подвигах! — он заговорщицки подмигнул.

— Все, кроме меня... Что же я натворил?

— Как это — что?! Уничтожил все запасы самого дорогого вина уважаемого герцога!

— И почему это сугубо интимное событие известно всем? — зло хмурюсь.

— Потому что надо было пить тихо, а не устраивать погоню за слугами, которые известили, что вино кончилось! — злорадствуя, сообщил Борг. — И на двор не надо было выползать!