— Ты приспособишься, — утешала его Кэтти-бри. Однако Дриззт вовсе не был в этом уверен.
— Искусство боя — это искусство равновесия и движения, — пояснил он.
— Но ведь теперь ты двигаешься быстрее! — воскликнула девушка.
Дриззт покачал головой.
— Только руки, — ответил он. — Нельзя одержать победу одними руками. Для победы воину нужны и ноги, чтобы придать своему телу лучшее положение для удара, когда соперник раскрывается.
— Но ты научишься, — снова сказала Кэтти-бри. — Дантраг был лучшим воином Мензоберранзана, и ты сам говорил, что все дело в браслетах.
Дриззт тоже думал, что волшебные предметы очень помогали Дантрагу, но считал, что бойцу его уровня или, скажем, уровня Закнафейна, его отца, от них будет немного прока. Возможно, решил Дриззт, они были бы хорошим подспорьем. Для менее искусного воина, который смог бы положиться исключительно на быстроту своего оружия. Но настоящий воин, мастер, достигший согласованности между всеми мускулами тела, только утратил бы гармонию. Может быть, браслеты помогли бы тому, кто дерется тяжелым оружием, например боевым молотом, таким как Эйджис-фанг. Дриззт же орудовал своими скимитарами, тонкими клинками весом не более двух фунтов, доведенными до совершенства мастерством ремесленника и заклинаниями. И без малейшего усилия, и даже без браслетов, движения его рук опережали движения ног.
— Ну, давай же, — поддела его Кэтти-бри, медленно ведя мечом перед собой. Ее большие голубые глаза сузились, а прекрасно очерченные бедра напряглись, когда она чуть присела.
Дриззт понимал, что она решила воспользоваться его слабой стороной. Теперь она знала, в чем его недостаток, и хотела отыграться за те многочисленные уколы, которые он нанес ей в учебных поединках.
Дриззт тяжело вздохнул и поднял оружие. Он готов был сделать одолжение Кэтти-бри, но пусть она его заработает!
Он медленно двинулся вперед, не переходя в наступление. Она сделала выпад, и он дважды ударил по мечу еще прежде, чем тот приблизился, правым скимитаром по левой стороне лезвия и снова по левой стороне уже левым скимитаром, отклонив клинок соперницы книзу.
Кэтти-бри, держась направления удара, описала круг, уходя от противника. Когда она обернулась, Дриззт, как и следовало ожидать, стоял перед ней, играя скимитарами.
Но терпеливый дроу по-прежнему сдерживал себя, не переходя в быстрое напористое наступление. Его клинки снова скрестились и разошлись, дразня девушку.
Она сделала выпад вперед, полная решимости попасть в ускользающую брешь в его защите. И вновь мелькнули скимитары, последовало несколько ударов, опять по левой стороне лезвия меча. Как и в предыдущий раз, Кэтти-бри развернулась, но теперь Дриззт перешел в наступление.
Девушка почти присела и подалась назад. Оба скимитара Дриззта рассекли воздух над ее головой и перед лицом, поскольку он опять не успел переступить и стать в нужную боевую стойку.
И тут Дриззт с удивлением обнаружил, что Кэтти-бри перед ним больше нет.
Он называл этот прием «шаг призрака» и сам научил ему девушку всего неделю назад. Суть его заключалась в том, чтобы воспользоваться летящим оружием противника как своеобразным оптическим заслоном и передвинуться в недоступной его зрению области так быстро и с таким совершенством, чтобы противник не понял, что ты сделал шаг вперед и в сторону, встав рядом с его выставленной вперед ногой.
Дроу машинально махнул скимитаром назад, направив клинок вниз, поскольку Кэтти-бри не распрямлялась. Он ударил слишком рано, и его клинок, увлекаемый инерцией движения, пронесся дальше, не предупредив выпад девушки.
Меч с навершием в виде головы единорога с силой ударился в его бедро, и Дриззт вздрогнул.
Для Кэтти-бри наступило мгновение чистейшего восторга. Конечно, она понимала, что браслеты мешали Дриззту и он совершал ошибки — а их Дриззт До'Урден не делал с тех времен, когда был еще Юным бойцом, — но, даже учитывая эту помеху, дроу оставался сильным противником, и вряд ли кто-то мог одержать над ним верх.
Поэтому какое блаженное чувство овладело Кэтти-бри, когда ее меч наконец беспрепятственно проник сквозь защиту дроу!
Но радость тут же сменилась странным непреодолимым желанием всадить клинок глубже, внезапной необъяснимой злостью, направленной на самого Дриззта.
— Касание! — воскликнул Дриззт, что означало — он «ранен», и тогда Кэтти-бри выпрямилась в некотором замешательстве. Дриззт уже стоял в нескольких футах от нее и потирал поцарапанное бедро.
— Прости, — сказала она, поняв, что удар был сильнее, чем она рассчитывала.
— Ничего страшного, — с хитрецой ответил Дриззт. — Могу поспорить, что один этот порез не сравнится с суммой неприятных ощущений, которые тебе доставили уколы моих сабель. — На губах темного эльфа играла плутовская улыбка. — И с теми неприятными ощущениями, которые они тебе еще доставят!
— А я так думаю, что скоро стану с тобой наравне, Дриззт До'Урден, — спокойно и уверенно ответила Кэтти-бри. — Ты, конечно, нанесешь мне удары, но и свои получишь, будь уверен!
И они оба рассмеялись, а потом девушка отошла в другой конец комнаты и стала снимать тренировочную одежду.
Дриззт стянул чехол с одной из сабель и задумался над словами Кэтти-бри. Что правда, то правда, она делает значительные успехи. У нее сердце воина, облагороженное поэтичной душой, — весьма опасное сочетание. Как и Дриззт, Кэтти-бри предпочтет решить спор словами, а не вступать в бой, но, когда все дипломатические уловки использованы, она будет сражаться с чистой совестью и подлинной страстью. Она вложит в схватку всю душу и все свое умение, а и тем, и другим девушка обладала в избытке.
А ведь ей всего двадцать! Если бы она родилась дроу в Мензоберранзане, то была бы сейчас в Арах-Тинилит, школе Ллос, где лживые жрицы Паучьей Королевы изо дня в день калечили бы ее чистую душу. Дриззт отогнал неприятную мысль; ему противно было даже представить Кэтти-бри в этом жутком месте. А если бы она родилась мужчиной и вместо этого попала в Мили-Маджере, школу воинов? Каково бы ей пришлось среди юнцов-дроу?
Скорей всего, решил Дриззт, Кэтти-бри была бы одной из лучших в классе благодаря своей страстной натуре и целеустремленности. Дриззт подумал о том, чему еще она сможет научиться под его руководством, и на его лице появилось печальное выражение, поскольку он хорошо осознавал ограничения, наложенные на девушку ее рождением. Ему самому было за шестьдесят; по меркам дроу, он только вышел из юношеского возраста, поскольку темным эльфам было отпущено не меньше семи веков, но, когда Кэтти-бри достигнет его нежного возраста, она будет слишком стара, чтобы сражаться с блеском.
