— Стало быть, один укол, и я смогу видеть чистоту вашей ауры и ваши помыслы? — сострил Кирилл.
Волеровский негромко засмеялся. Раздался стук в дверь, и собеседники замолчали. Вошла секретарша, сняла с подноса чашечки с дымящимся кофе. Дождавшись, когда она выйдет из кабинета и прикроет за собой дверь, Волеровский продолжил:
— Нет, одного укола недостаточно, и чтобы приобрести умения висората, нужно постараться.
Увидев вытянувшееся лицо Кирилла, он рассмеялся:
— Вы услышали сегодня уйму невероятных историй, а вас успел разочаровать отказ в небольшом чуде? Уверяю, чудеса будут. Инъекции сыворотки лишь позволяют обычному человеку увидеть вис-волны. На сегодняшний день для достижения эффекта нужно регулярно вводить соответствующие дозы. А вот как обращаться с вис-волнами — это другой вопрос.
— Но если Висбраун работает самостоятельно, оттуда сведения?
— У нас есть свои источники, — уклонился от прямого ответа Волеровский.
— Но согласится ли Висбраун сотрудничать с правительством?
Лицо Волеровского стало жестким, между нахмурившимися бровями пролегла глубокая складка:
— Он ответил отказом.
— И что теперь? — растерялся Кирилл.
«Какой же все-таки мальчишка!» — подумал Волеровский, разглядывая гостя.
Но мальчишка весьма нужный. При правильном раскладе Семут пойдет далеко со своей проницательностью и хваткой, а такие люди, как он, требовались Волеровскому и его плану.
— Судьба Висбрауна и его наработок не должна вас волновать, — ответил сухо второй секретарь.
— Тогда какова моя роль?
— В настоящее время на базе исследовательского института ведутся работы по созданию закрытого научного городка под шифром «Вис-1». При городке запланировано создание большого лабораторного комплекса, начиненного новейшим оборудованием. Ваша задача — как можно скорее досконально изучить наработки в области висорики и принять дела по управлению «Висом-1».
— А люди… а исследования? — охрипшим от волнения голосом промямлил ошарашенный Кирилл. — А министерство?
— Будут люди — будут исследования, — ответил холодно Волеровский. — Я наделен определенными полномочиями, но, прежде всего, вам решать, останетесь вы научным консультантом при захудалом министерстве или примете должность администратора перспективного научного центра. Нужно ответить, — второй секретарь поглядел на часы, — через полторы минуты.
Через минуту Семут сказал свое «да», они пожали друг другу руки.
Через месяц Кирилл узнал, что в лаборатории Висбрауна произошел пожар, и все наработки исчезли, а вскоре Отто Висбраун разбился над Атлантикой, когда летел на заграничную научную конференцию. Вместе с ним погибли 453 человека, включая членов экипажа. Поговаривали, что Висбраун намеревался бежать из страны и просить политического убежища. Ученые, оставшиеся не у дел после гибели отца-основателя молодой науки, начали стекаться под крышу исследовательского института, откуда их незаметно переправляли в тюрьму особого режима «Вис-1».
Позже Кирилл Семут признал, что Волеровский оказался редкостным провидцем, несмотря на отсутствие у него врожденных вис-способностей.
Ангелы стояли в ряд вдоль аллеи, распростерши руки в стремлении объять необъятное, помочь страждущим и утешить болезных. Огромные каменные крылья, гораздо выше ангельских нимбов, возвышались плотной стеной над замершими фигурами небожителей.
Не менее двадцати, а может быть, и больше молчаливых крылатых наблюдателей взирали пустыми каменными глазницами на проходящую меня, и со стороны казалось, что они плакали. Или в их слезах был виноват моросящий дождь с редкими вкраплениями мокрого снега?
Поежившись то ли от порыва ветра, то ли от ощущения, что за мной наблюдают, я продолжила путь к парадному входу. Стройную линию существ с взметнувшимися к небу крыльями нарушала единственная паршивая овца: на одном из постаментов от небожителя остались босые ступни, обрезанные до щиколоток.
Трехрядье белоснежных колонн, подпиравших в шахматном порядке массивный козырек института, вблизи производило еще более величественное зрелище, чем от кованых ворот. Я бы сказала, зрелище было грандиозным. В попытке увидеть под козырьком капители, пришлось задрать голову, да так, что в шейных позвонках хрустнуло. Верхние части колонн терялись в далекой молочной дымке. Белесый туман то тут, то там вспарывали точки птичьих стай, появлявшихся и пропадавших в облачных клубах. С немыслимой верхотуры порывами ветра до слуха доносилось слабое эхо перекрикивающихся между собой птиц. У меня закружилась голова. Черт бы побрал иллюзорные обманки! Никогда их не любила.
Перед широченными двухстворчатыми дверями я притормозила, пытаясь унять учащенное сердцебиение, и обернулась. Опять почудилось, что ангелы исподтишка косят взглядами в мою сторону, а некоторые даже вывернули шеи.
Правду говорят, что перед смертью не надышишься. Сглотнем, глубоко выдохнем и, наконец, возьмемся за гладко шлифованную ручку массивной двери. Четыре, три, два, один, зеро… Вход.
А за входом царили тишина и полумрак. Похоже, в альма-матер шел учебный процесс.
— Куда-а-а прешь? — при входе меня неожиданно схватили за рукав и затолкали в узкий закуток.
Маленькая сухонькая старушенция в форменном синем халате, сложив руки на груди, сурово глядела поверх съехавших на нос очков. На ее лбу красовались пять глубоких горизонтальных складок, а выцветшие глазки, бывшие когда-то голубыми, ощупывали меня тщательно и придирчиво.
— Кто такая будешь? — поинтересовалась она бесцеремонно.
— Да я, бабушка… — промямлила и тут же пожалела о своих словах. Бабушка гневно сверкнула глазками, ненавязчиво намекая, что некоторые личности, которым сглупа указали на их преклонный возраст, себя таковыми не считают и дадут любому фору несколько очков вперед. Затем бабуля опять схватила меня за рукав и подтянула двери, на которой красовалась краткая табличка со словами «вахта». По шумному сопению за спиной я догадалась, что для пущей уверенности меня страстно жаждали потыкать носом по черным печатным буквам в траурной рамке, чтобы показать, кто тут главный в институте.
— Ну? Зачем пожаловала? — уперев руки в боки, продолжила допрос охранница. — Учти, здесь не музей. На хлебушек не подаем, как пройти в библиотеку, не знаем.
— У меня направление. В деканат факультета по нематериальной висорике.
— Так давай, чего зазябла? — старушка протянула сморщенную ладошку. — Ходют тут всякие, подозрения вызывают понапрасну. Вещички есть? Оставляй здесь, не сопрут. На обратном пути заберешь.
