Подошли Коилла и Джап. Она ватой промокала рану на руке. Джап грязным лоскутом стирал с меча красные пятна. Они посмотрели на цилиндр.
Потом Коилла произнесла:
– Это то самое, Страйк?
– Да. Соответствует описанию.
– По виду не скажешь, что за эту штуковину стоило отдавать столько жизней, – заметил Джап.
Прежде чем засунуть цилиндр за пояс, Страйк внимательно осмотрел его.
– Я всего лишь простой капитан. – В голосе Страйка прозвучал цинизм. – Естественно, наша госпожа не станет объяснять занимающему столь низкую должность все детали.
Коилла нахмурилась:
– Не понимаю, почему последняя тварь отдала жизнь, защищая женщину и ее потомство.
– А разве в действиях людей когда-нибудь бывает смысл? – отвечал Страйк. – Им недостает уравновешенности, столь свойственной нам, оркам.
Блеяние младенца переросло в непрекращающийся вопль.
Страйк оглянулся. Облизал зеленым, похожим на змеиный, языком испещренные черными точками губы.
– Ребята, вы столь же голодны, как и я? – спросил он.
Шутка сняла напряжение. Все рассмеялись.
– Именно таких вещей они от нас и ждут, – сказала Коилла, наклоняясь и поднимая младенца за шкирку. Держа его одной рукой на уровне своего лица, она рассматривала исторгающие потоки слез синие глаза и пухлые розовые щеки. – Боги, до чего же они безобразны.
– Можешь повторить это, – согласился Страйк.
Страйк вывел своих сородичей-орков и Джапа из комнаты. Коилла с выражением отвращения на лице несла младенца. Внизу их ждал Хаскер.
– Нашли? – сразу спросил он.
Кивнув, Страйк похлопал по цилиндру за поясом.
– Подожги это место. Быстро. Остальные, уходим!
Встав на пути ошарашенного рядового, Коилла сунула ему в руки младенца.
– Отнеси это в долину и оставь в таком месте, где люди смогут его найти. И постарайся быть с ним… помягче. – Она с облегчением заторопилась прочь.
Солдат, держа сверток так, будто в нем были яйца, задумчиво смотрел на него.
Начался исход. Назначенные Хаскером солдаты нашли светильники и начали расплескивать кругом масло. Когда они покончили с этим, Хаскер отпустил их и сунул руку в сапог в поисках огнива. Оторвав кусок рубашки с трупа убитого человека, он окунул ткань в масло. Потом поджег пропитанный маслом обрывок, швырнул его и бросился прочь из дома.
Желтое пламя взметнулось с громким шу-у-у-ур-р-р. По полу поползли языки пламени.
Не оборачиваясь, Хаскер присоединился к товарищам.
Как обычно, Элфрей по совместительству выполнял обязанности хирурга и в момент появления Хаскера как раз заканчивал накладывать импровизированную шину на руку раненого.
Страйк выслушал доклад о потерях.
Элфрей указал на тела двух погибших товарищей. Они лежали на земле неподалеку.
– Слеттал и Врелбид. Кроме них, трое ранены. Хотя ни один серьезно. Человек десять получили обычные легкие царапины.
– Значит, за всю операцию мы потеряли пятерых. И нас осталось двадцать пять сильных и здоровых, считая офицеров.
– Какие потери считаются приемлемыми для таких операций? – спросила Коилла.
– Двадцать девять.
Даже солдат с лубком присоединился к последующему за этой фразой взрыву хохота. Хотя они знали, что их капитан не шутит.
Лишь Коилла не засмеялась. Ее лицо оставалось неподвижным, ноздри слегка раздувались. Она не знала, правду ли сказал Страйк, или они просто опять смеются над нею, потому что она – самый неопытный рекрут.
«Ей предстоит многому научиться, – подумал Страйк. – И чем быстрее она это сделает, тем лучше».
– Внизу тоже стало спокойнее, – сообщил Элфрей, говоря о битве в долине. – Они двигаются сюда.
– Как и следовало ожидать, – отвечал Страйк. Новость, похоже, не особенно его заинтересовала.
Элфрей заметил рану Коиллы:
– Хочешь, я посмотрю?
– Не стоит. Потом. – И, обращаясь к Страйку, она сухо добавила: – Разве нам не пора двигаться?
– Ум-м… Элфрей, найди тележку для раненых. Убитых оставь любителям падали. – Страйк повернулся к солдатам, которые просто болтались неподалеку и прислушивались к разговору. – Приготовьтесь к марш-броску обратно, в Кейнбэрроу.
Их лица вытянулись.
– Скоро ночь, – заметил Джап.
– Так что?… Разве ночью нельзя ходить? Или вы все боитесь темноты?
– Бедная пехота, черт ее дери, – пробормотал, проходя мимо, еще один рядовой.
Страйк яростно пнул его ногой:
– И не вздумай забывать об этом, жалкий ублюдок!
Солдат охнул и торопливо захромал прочь.
На этот раз Коилла смеялась вместе с остальными.
Со стороны загона послышался целый хор звуков – комбинация рева и визга. Страйк направился туда. Хаскер и Джап последовали за ним. Коилла осталась с Элфреем.
Два солдата, прислонившись к забору, наблюдали за животными. Те беспорядочно толклись по кругу.
– Что происходит? – строго спросил Страйк.
– Они заперты, – сказал один из солдат. – С ними так нельзя. Это противоестественно.
Желая увидеть своими глазами, Страйк подошел к забору.
От ближайшего зверя его отделяло расстояние не больше длины меча. Ростом вдвое выше орка, похожий на кошку, он стоял с яростным и неистовым видом. Большая часть веса приходилась на мощные задние ноги, когти наполовину ушли в землю. Грудь существа раздувалась, короткая желтая, словно присыпанная пылью шкура топорщилась. Голова, похожая на орлиную, двигалась конвульсивными рывками, изогнутый клюв нервно щелкал. Взгляд огромных глаз – непроницаемо черных шаров, обведенных ослепительно белой каймой, – ни на секунду ни на чем не останавливался. Уши торчали и настороженно подрагивали.
Зверь был явно взволнован. И все же, в своей гневно-вознесенной позе, не утрачивал забавного благородства.
За спиной у него было стадо голов примерно в сотню. Большинство стояли, набычившись, на четырех ногах. Но тут и там взгляд натыкался на соперников. Стоя на задних ногах и зловеще выпустив острые когти, они бодали друг друга длинными и тонкими, похожими на веретено, рогами. Длинные закрученные хвосты ритмично хлестали землю.
– Порыв ветра донес запах зловонного грифоньего помета.
– Гант прав, – Хаскер кивнул на только что говорившего солдата, – их загоном должна быть вся Марас-Дантия.
– Очень поэтично, сержант!
Сарказм достиг цели. Гордость Хаскера был уязвлена. Вид у него стал настолько смущенным, насколько это вообще возможно для орка.
– Я просто хотел сказать, что это характерно для людей – загонять вольных животных в загон, – выпалил он. – И мы все знаем, что, если им позволить, с нами они сделают то же самое.
– Мне известно одно, – вмешался Джап. – У местных грифонов плохой запах и хороший аппетит.
