— Да, Володь, она еще нас переживет… — я тоже заползла на заднее сидение рядом с Володькой и, не удержавшись, ущипнула его за бок. — Ну так и знала! Поролон и вата! И почему платок похоронный?! Оригинальней ничего не придумал?!
— Нет, — вздохнул друг. — Виноват, что с платочком-то ошибся. Не ко времени, а, признаться, обидно — мне тут недавно сон приснился: там были похороны нашей любимой Шапокляк… Я уж думал — сон в руку, пророком себя возомнил… Ошибся. Так как насчет старушки? Че делает?
— По-прежнему учит всех, как жить! Начиная с берез и заканчивая асфальтом! — я припомнила, как на прошлой неделе Шапокляк орала, словно ишак резаный, что «Кругом одни придурки! Психи! Одна я в своем уме!». На деле-то как раз все было наоборот, но попробуйте объяснить мышке, что она не динозавр!
— Старушка уже совсем дряхленькая… И не вздумайте в этом году дразнить бабульку денежкой на ниточке, замазывать замочную скважину цементом и пугать искусственными пауками! — строго наказала тетя, выводя машину на дорогу и не забывая уж заодно отомстить обидчику. — Есть! Теперь этот придурок будет смотреть, куда прется, и научится наконец парковаться! Хе-хе! Так тебе! Переднее зеркало тебе все равно ни к чему!
— Теть, ты серьезно насчет Шапокляк?
— Да пошутила, конечно! Делайте что хотите, — улыбнулась тетя. — Принимайте тогда заказ… Значит так! Всегда мечтала облить эту старушенцию ведром холодной воды… И устроить небольшой пожар на голове… И еще…Черт!
Все-таки есть дни, когда не везет по крупному. Вот и тетушке моей не везло сегодня. Договорить она не успела, в этот самый момент дорогу ей преградил черный джип, в который мы только что едва не вписались. Хорошо, что не вписались, а не то бы получились живописные отбивные на металлическом блюде.
— Куда прешь, придурок?! Глаза из затылка растут?! Какого хрена?! — тетя Поля высунулась из машины и осыпала вежливыми комплиментами водителя черного Мерса. Оттуда донеслись аналогичные любезности. Тетя окончательно рассвирепела и, чуть не развалив свою любимую машину, пулей вылетела на улицу.
— Ой, щас потасовочка забахается! — с предвкушением пропела Лиса. — У кого есть бинокль? Володя! У тебя по определению должен был быть бинокль! Ты актер или бомж на подтанцовках в массовке?!
— Но-но! Полегче! — окрысился «бомж на подтанцовках». — Я, к твоему сведению, еще великим актером стану! Буду покруче Бреда Питта!
— Бреда попрошу не оскорблять! И ваще, какого хрена ты тут расселся?! Польке надо помочь придурка замочить! Соф, согласна?
— Она сама кого хочешь замочит! — ворчливо буркнул наш джентльмен, даже не думая отрывать свою за… то есть свои штаны, точнее, юбку, от сидения.
Тете и правда помощь была не нужна. Насколько я ее помню, так она всегда имела обширный словарный запас и буйный характер, что в итоге создавало гремучую смесь, опасную для окружающих. Зато помощь как раз была нужна вражескому водителю, приятному мужчине лет тридцати в дорогом темно-синем костюме и при полном параде. Он-то неожиданно оказался каким-то пассивным и скромным и в ответ на нескончаемую лекцию о правилах приличия в неприличном исполнении виновато хранил молчание.
— Да ты рехнулся, в натуре?! Я те нормальным лангвичем болтаю! Водить надо уметь, понял?! — донеслось с улицы, когда Катюша опустила стекло. Да-а-а-а… Тетя великолепно владеет богатым русским языком…
— Да че за базар?! Бабок срубить хочешь?! Так проблем нет, чего ж ор сразу устраивать?! — из черного джипа на помощь водителю выбежал… Ник! Ник?! А он чего здесь забыл?! Заблудился, что ли?!
Да уж, как вспомню я наше первое знакомство с Ником Шулибиным…
Я не влюбчивая, и своего идеала в жизни я как-то еще не отыскала. Но самым близким к этому самому идеалу был Ник — симпатичный парень, жгучий брюнет с карими глазами.
Откуда у данного подозрительного элемента столь экзотичное имя для России не знает никто. Может, его на самом деле Николаем зовут, а может и правда родичи так обозвали… Не знаю. Знаю только, что он неисправимый хулиган, на учебу забил еще в детском садике, но умудрился выклянчить у преподов приличный аттестат за одиннадцатый класс.
Негодяй он, конечно, каких свет не видывал! Высокий, ловкий, сильный, старше меня годика этак на три. За ним девки бегали табунами и требовали романтики, поцелуев и зрелищ. Наше же знакомство романтичным разве что после новогодней попойки назовешь — я повстречала его, когда была еще совсем маленькой. И моему возмущению пределов не было! Он, тогда уже довольно рослый шестиклассник, пытался запугать первоклашку. Как я уже говорила, на ангела Ник решительно не походил и в те времена вполне мог опуститься до мерзких делишек типа воровства, если денег не хватало. Я таких грубых фамильярностей на своей улице не прощала и вполне закономерно, что бунт в моей душе назрел немедленно! Катька да Володька меня дружно поддержали, и мы храбро ринулись в атаку.
— Хей! Чувак! Убери свои грязные лапы от невинного существа!
Тут Ника, конечно же, прошиб та-а-а-акой нервный тик, что он едва-едва не лопнул от икающего смеха, выпустив наконец белый накрахмаленный воротник девчонки. Да еще б не лопнуть — трое серьезных, наглых и грозных, как макаки в балетных пачках, малявок прогоняют его, Великого и Ужасного Ника!
— Слышьте, детки, — выдавил он наконец сквозь смех, строя совершенно мерзопакостную рожу, призванную, наверное, изображать милосердное умиление, — валили б вы отсюдова, пока ручки с ножками на месте, да памперсы не промокли!
Зря-а он это сказал! Детки агрессивные попались, по стенкам бегающие, черными поясами размахивающие, кулаки показывающие, да еще в придачу злые и голодные! Ох, как Ник балет танцевал, пытаясь стряхнуть с кулака одну зубастую тварь с именем Володя! Ох, как он упражнения вращательные для ног усердно делал, пытаясь отделаться от дырявого ведра, любезно предложенного Катькой! Ох, как он ругался, когда полный мусорный бачок опустился на его драгоценную головушку с вежливой подачи Софушки! Для эффекта мы еще немного постучали по этому самому бачку и благополучно слиняли…
Но запал мне в душу этот индюк в мусорном бачке… Говорили, что он мог вскрыть любую систему любого Пентагона (ну это и мы могем!), что он наркоман (вранье!) или по крайней мере распространяет наркотики (статья, между прочим!). И вообще, парень до мозга костей отрицательный, святого в нем — раз, два и обчелся, кепка да боты! Вот этим-то он мне и понравился… Его не жалко было наказывать!
Но честно признаюсь, не ожидала увидеть его здесь и сейчас… Тем не менее ошибки быть не могло, он, деловой, как индюк в День Благодарения, стоял и поучал мою тетю, как жить! Та-а-ак… Мне это решительно не нравится. И пусть моя тетя не робкого десятка, двое на одного — нечестно!
