Доспрашивался. Сначала прямо на улице поймали его жену и детей. Добрые люди киевские забили их насмерть. Запинали ногами. Через пару дней, прямо в храме во время молитвы, Игоря схватили и стали бить. Князя. Рюриковича. Инока православного. Одному из князей удалось его отбить от разъярённой толпы, утащить во двор матери великого князя. Между прочим, урождённой Агнесса фон Штауфен - дочери императора германского Конрада Третьего. Только киянам -- что императорская кровь, что княжеская. Да хоть и своя... "Чужая голова -- полушка. Да и своя - копейка". Это про русский бунт. Толпа вышибла ворота, разграбила подворье вдовствующей великой княгини. И убила Игоря. Потом, уже к трупу, на ногу привязали верёвку, таскали по городу, бросили на торговой площади.
Ну и как третьему брату - Святославу - "Свояку" к киевлянам относится? Он же не Изя Черниговский, который поймал старшего брата в бою и приказал гридням на копья поднять. После чего, как и положено по старшинству, сел в Чернигове на братов стол. Ещё и молебен за упокой братца заказал. А младшего брата загнал в монахи. Сделал его первым из князей русских, принявших постриг. Был такой Николай Святоша. Чудотворец. Одёжкой своей лечил. Вот и сейчас Изя как на битву оделся - власяницу братову под одежду. Боится. Он боится, а меня проверяет.
-- Что хан, боязно?
-- Мы не дети. Говори.
-- Ростик дружину увёл и возвращаться не будет. Был бы он в Киеве - я и сам бы в вятской земле сидел. А так... Северский, Курский и Выжицкий князья - за меня. В Чернигове - мои люди. Только подойдём - ворота откроют. У меня на рубеже, в Барлакcкой крепости - почти сотня. И крепостицу сдадут, и несогласных порежут. Но - два дня. Потом им там не усидеть. Идти надо немедля. Ну, ты сам за этим пришёл. Или думал, я тебя на соколиную охоту зову?
-- Гонец твой толком ничего не сказал.
-- Конечно. И не знал. Мало ли где его голова разговаривать станет. Людей у тебя мало, но это и к лучшему - тихо пойдём. Ни курских, ни северских не напугать. Ковуи тоже будут тихо сидеть.
Значит -- не Киев. Значит -- Чернигов. Это тоже... Но - можно. И откусить, и прожевать. И с ковуями - это хорошо. Ковуи еще один народ, что лёг под Русь. Вояки они похуже моих кыпчаков. Но вот догнать - могут. Кони у них такие же. Легко с добычей не уйдёшь. А задержишься - и княжья дружина подойдёт. А те - тяжёлые, бронные. Э-эх... У кыпчаков немало бронных воинов. Кто с Аепой ходил - в русских доспехах щеголяют. Кто с Атраком ушёл в Грузию - в грузинских, персидских, сельджукских. Пять тысяч кыпчаков служило в гвардии Давида-строителя. Всех одели в броню. А вот у Боняка... Всех доспехов в орде - что от деда осталось, да что отец сумел по дороге во время бегства не растерять.
-- А торки с Баруча?
Торки сидят по обе стороны Днепра. Большая часть - на Роси. Но есть и левобережные.
-- Вот об этом, хан, я и толкую. Идти надо тихо. Чтобы ни Переяславский Василько, ни сами кияне даже и подумать не могли. И северских с курскими не испугать. Тихонько. По краю. Крепость на границе мои люди возьмут - ход через порубежье тебе откроют. Но - ничего не жечь. Живым никого не оставлять. Бегом прямо к Десне. Оттуда к Чернигову.
-- Что получу?
-- Все что увезёшь. Кроме князей, церквей и моих людей. Без моего серебра.
-- Или серебро - или церкви.
-- Церкви, хан. Серебро мне для других дел надо.
Ох чувствовал, ох знал. Изя брешет. Но насколько? А мне, собственно, Чернигов и не нужен. На стены лезть - пусть русские дураки лазают. Дружина... Киевская - 6-8 сотен конных бронных. Но её нет. Ополчение киевское - тысяч до восьми. Не будет. А в Чернигове? Своих гридней у Свояка сотни две-три. Но он их в поле не выведет. Иначе Изины люди город сдадут. Ополчение он тоже собирать не будет. А то первыми соберутся Изины "должники". Как полки на поле боя от одного князя к другому, к врагу его, переходят - по братцу своему Игорю хорошо знает. Будет сидеть в городе и ножкой топать. А мы на стены не полезем. Мы - половцы. Наше дело - поле. Что легко взять, приторочить, что само бежит. На двух или четырёх ногах.
И Десна. Давненько наши там не гуляли. Богатую добычу можно взять. А еще - броды, переправы, дороги. Интересно было бы на ту сторону сбегать. Уже всерьёз. Но это после.
-- Алу, мальчик мой, отдай эту ленточку сеунчею. Пусть скачет к сыну моему Алтану и скажет, что бы тот шёл со всеми сюда.
-- Значит, по рукам, хан Боняк Бонякович?
Изя хочет отомстить, хочет залезть на Черниговский стол, потом - на Киевский. Повыше. Самым главным. Изя хочет власти.
А мне власть не надо. Мне просто надо сохранить свой народ. Я - хан. Народ служит хану, хан служит народу. Если хан служит плохо... в орде скоро становится новый хан. Моё дело - думать о моем народе. Чтоб был хлеб, чтобы кормить людей. Чтобы был скот, который можно доить и кормить детей, и резать, чтобы у людей было пропитание. Чтобы было чем обернуть животы и накрыть плечи взрослых и детишек. Чтобы были бабы и умножался мой народ. Чтобы не стали пылью степной, чтобы жили "аки птицы небесные". Придётся идти воевать. Жечь, резать, грабить. Всякое дело надо делать хорошо. И я, хан Боняк, буду жечь и резать хорошо, правильно.
-- По рукам, князь Изяслав Давидович.
Мы еще немного поговорили о месте и времени встречи. Потом Изя ускакал, а в юрту сунулся Алу:
-- Ата, возьми меня с собой.
Эх, сынок. Ты еще мал, тебе еще рано резать братьев и сестёр твоей матери. Не потому, что они родня тебе. Просто саблю не подымешь.
-- В следующий раз, сынок.
-- А подарки привезёшь? Я хочу саблю, коня, седло и наложницу.
Настоящий воин растёт: сначала - сабля. Наложницу ему еще рано, просто на старших братьев смотрит. И нет и мысли о том, что поход может быть неудачным, что нас могут побить, что я могу погибнуть... Хорошо, когда есть в кого можно так верить. Хорошо, когда есть кто-то, кто так верит в тебя.
-- Посмотрим, сынок. Сначала - поход. Потом уж подарки.
Целый день мы тряслись на телеге. Я валялся сзади и пытался найти хоть какой-то выход. Полная прострация. Особенно после того, как Фатима привязала ремнем за щиколотку к заднему борту телеги. Ага, "привязали и вилки попрятали".
Я так помню, что вокруг Чернигова должно быть полно болот. Где-то от устья Десны начиная. Там меня и утопят. Но возница вскоре повернул от Днепра. Броварской лес. Охотничьи угодья киевских князей. Где-то здесь лютый зверь вспрыгнул Мономаху на бедра и свалил его вместе с конём. Здоровенный волчище, наверное, был. Фатима несколько поуспокоилась. Но - бдит. А я пытаюсь дремать. Никогда не пытались вздремнуть на полупустой телеге? Не на возу с сеном, который идет шагом, а именно на телеге, которая идет пусть и не быстрой, но рысцой? И не пытайтесь.
