— Можно поиграть с тобой? — тихо спросила она. — Я недолго, отдохну чуток и побегу дальше. За мной гонятся злые дядьки с цепями и плетками, хотят продать меня в рабство. Не выдашь, а?
Вера покачала головой, неотрывно глядя в бездонные зеленые омуты — слишком взрослые и опасные для юной беглянки.
— Хорошо, — ведьма опустилась на колени — как раз с той стороны, где стояло войско Тьмы. — Кто побеждает?
Девочка молча указала на нечисть.
— Да уж, много их. Ну ничего, я позову брата — он очень умелый воин. — Марфа взяла почерневший гнилой сучок и вонзила в землю рядом с пером. — Гляди, теперь нас трое. Сейчас мы всех проучим, да?
Злые желуди попадали один за другим. Сирота и колдунья увлеченно раздавали им щелбаны и раскидывали по траве.
— Победа! — воскликнула Марфа и потрепала соседку по макушке. — Видишь, вместе мы сила. Будь у меня такая подруга, я бы ничего не боялась. Тебя, наверное, обижают в деревне?
Вера угрюмо кивнула.
— Меня тоже не очень-то любили. Но мой отец был солдатом и никто не осмеливался обидеть его дочь. Однажды он погиб — все солдаты рано или поздно погибают, такая у них судьба — и вот тогда селяне отыгрались по полной. Слушай, а давай убежим вместе? Всяко проще будет, чего нам терпеть порознь?
Девочка опустила глаза и неуверенно повела плечами.
— Да ладно тебе. Мы с братом почти год провели в деревне. Думали, когда-нибудь от нас отвяжутся. Не-а, не отвязались. Только сильнее давить начали, со свету сживать. Похожая история, да?
Вера снова кивнула.
— Пойдем с нами, пожалуйста, — притворно взмолилась ведьма, за долгую жизнь научившаяся лгать как никто иной. — Брат ранен, я не справлюсь без твоей помощи. Если что — уйдешь, когда пожелаешь. Никто тебя силком держать не будет, ведь мы в одной беде, сестренка. Ты должна понять.
Марфа протянула руку, Вера посмотрела сперва на грязную ладонь, потом в полные фальшивых слез глаза ведьмы и медленно поднялась. Две девочки, похожие как близнецы, зашагали в сторону заброшенной избушки.
— Ну что, господин аскет, изловили упыря? — спросил Трофим с порога.
— Нет. — Андрей вернул ножны на крючок. — Даже не нашел еще.
— Хм, странно… Думал, у вас чуйка на них особая. Да и забить гадину днем сподручнее.
— Бросьте, я обычный человек. А вот насчет дня вы совершенно правы, потому-то вампиры столь тщательно прячутся. У вас тут поблизости никаких пещер нет? Или шахт заброшенных?
Староста почесал лысую макушку и развел руками:
— Окромясь тракту ничего примечательного не имеется, уж извините. Кушать будете? Женка картошечки пожарила с лучком!
— Спасибо, не голоден. Вы бы лучше Веру покормили, коль еда лишняя есть.
— Дык а зачем ее кормить? Она ж на упыря не охотится. Да и работница из нее никудышная, даже свиней выпасти не может.
— А может ей просто не дают работать? Сложно чего-то добиться, если тебя гоняет вся деревенская шпана.
— Да вы что? — воскликнул старик, схватившись за сердце.
— К чему это фальшивое удивление? — устало хмыкнул Андрей. — Прекрасно все знаете, но ничего не делаете. Отвезли бы девчонку в город и отдали б в приют… Мне же кажется, вы просто пытаетесь сжить ее со Свету. Ведь тогда изба достанется вам, верно?
— Ой, клевещете! Ой, наговариваете! — запричитал Трофим. — Да я бы… я бы вот к себе б ее взял, да местов нетути, сами поглядите — все по лавкам, да по полатям. Куда же вы, господин аскет?
— Где она живет?
— Из ворот выйдите — третий дом налево по нашей стороне.
— Хорошо. Там и заночую.
— Как же… а мы вам на печке лежанку подготовили! Теплую, с тремя одеялами.
— Мне трех не нужно. Плохо, знаете ли, когда у одного — три, а другого — ни одного. Спокойной ночи, господин староста.
— А если упырь залезет?
Странник пожал плечами:
— Картошечки ему предложите. Или лежанку теплую.
Прикрыв за собой дверь, Андрей вышел на улицу. Он сразу же нашел дом Веры — изба выделялась на фоне соседей как плешивая хромая дворняга среди породистой стаи. Прогнившая насквозь соломенная крыша, покосившиеся покрытые мхом стены, заросший бурьяном двор, дырявый забор с выломанными досками… жалкое зрелище. Как здесь жить-то вообще, особенно зимой?
Едва аскет коснулся калитки, та чуть не упала, качнувшись на ржавой петле. Детвора с интересом наблюдала, как странник продирается сквозь кусты крапивы и лопухов в половину его роста. Он будто плыл в зеленом колышущемся море и постоянно озирался по сторонам, выискивая кого-то. Но не слышал ничего, кроме копошения мышей под полом да шипения диких кошек, которым такая хибара краше княжеского терема.
— А где хозяйка? — сдался наконец Андрей.
— В лесу, — пискнула девочка лет восьми с большой тряпичной куклой в руках. — Она дома только ночует, да и то не всегда.
— Ясно. Что же, насчет ночевки тут я тоже погорячился. Но и к старосте не пойду. Слушай, а где Веру можно найти? Может, у нее места излюбленные есть?
— Если б мы знали, — красноречиво ответил толстый паренек с хворостиной за поясом. — Правда, недалече есть старый охотничий домик. Думали, она там прячется, даже пару раз засаду устроили, но все впустую.
Мальчишка говорил столь спокойно и обыденно, словно обсуждал охоту на зверя, а не на человека. Видимо, травля сироты не только не возбранялась, но и всецело одобрялась. Андрей бросил хмурый взгляд на дом старосты, но спросил о другом:
— А чего сами там не играете?
— Страшно, — пискнула девочка, обняв куклу.
— Ага, — кивнул толстяк. — Раньше играли, а сейчас боязно даже днем. Каким-то недобрым домик стал.
— Как его найти?
— Да вон туда идите, не промахнетесь, — парень ткнул пальцем в сторону леса.
— Спасибо, — Андрей положил ладонь на рукоять меча и быстрым шагом пошел в указанном направлении.
Сирота сама не поняла, как оказалась на пороге заброшенной избы — так сильно ее одурманили заклятьями и сладкими речами. А когда в полной мере осознала незавидную участь — деваться было некуда: единственную дверь караулила ведьма с изогнутым кинжалом в руке, с острия которого капала ярко-синяя жижа, пахнущая тухлыми яйцами и бузиной.
— Иди в угол и сиди смирно, — прошипела женщина, совсем недавно бывшая доброй и ласковой беглянкой. — А то свяжу.
Вера подчинилась. Села в излюбленную позу, прижав колени к подбородку, и уставилась на уродливое полуразложившееся тело в углу. Она уже догадалась, что угодила в лапы злой колдуньи, но зачем ей укрытый труп и представить не могла.
Однако «труп» внезапно пошевелился, открыл черную осунувшуюся пасть и глухо простонал:
