В воздухе танцевали искорки света, многоцветные, как драгоценные камни, вдруг обретшие крылья. С цветка на цветок, с плода на плод перелетали они, кружа и выписывая зигзаги. Нигде в болотах ей не доводилось видеть ничего подобного.
Со вздохом Кадия опустилась на верхнюю ступеньку. Вся усталость долгого пути вдруг настигла ее. Она подняла руку, чтобы сбросить шлем, внезапно ставший невыносимо тяжелым. Шлем со звоном упал на белый камень, и этот звук заставил ее нахмуриться.
Волосы прилипли к ее обрызганному грязью лицу, мокрыми прядями падали на укрытые кольчугой плечи. Они словно впитали болотные запахи, и благоухание сада было ей как упрек.
Меч она положила себе на колени. Три глаза рукоятки были закрыты, сомкнуты так плотно, словно никогда и не открывались, не исторгали необоримую силу. Кадия провела ладонью по лезвию. Когда-то ее прикосновение пробуждало в талисмане звенящую жизнь. Но не теперь. Да, несомненно, здесь это было невозможно.
Но, поглаживая меч, она смотрела в сад. Тот, кто явился ей здесь, кто послал ее на битву с Тьмой, для того чтобы узнать, кто она или чем может стать, не явится ли он перед ней снова?
Нет. Только сумрак наконец вступил в свои права. Нигде ни движения, лишь кружат крылатые огоньки. Кадия поднялась со вздохом и медленно спустилась в сад. Густая трава, покрывавшая всю землю между кустами, клумбами и вьющимися растениями, расступалась лишь в одном месте, где земля словно сияла.
Кадия, спотыкаясь, поспешила туда, наклонилась и, крепко сжав в руках пластины, укрывавшие магические глаза на рукояти, вогнала обломанный меч-талисман в обнаженную землю. Лезвие будто наткнулось на препятствие, и девушке пришлось напрячь всю свою силу. Но когда она отступила на шаг, меч остался стоять вертикально — необычный росток в приюте спокойствия и мира.
Ее ладони прижались к груди и сжали другой символ Силы, который она носила всю жизнь, — янтарный амулет с крохотным цветком внутри.
Кадия ждала.
Она вернула этот меч Силы в ту землю, из которой он вырос. Но, против ее ожиданий, он не изменился. Девушка напряглась, ее плечи распрямились. Она отняла руки от амулета, чтобы отбросить с лица пряди волос и видеть яснее. Ничто не шелохнулось.
Кадия откашлялась. Она говорила вслух, но слова звучали глухо, точно издалека:
— Все свершилось. Мы исполнили возложенную на нас задачу. Зло побеждено. Харамис теперь Великая Волшебница. Анигель правит и друзьями, и теми, кто недавно был врагом. Чего ты требуешь от меня?
Будет ответ? Или неизменившийся меч останется единственным ответом ей? Или она находится в месте, не ведающем времени? Вновь она поддалась своему обычному нетерпению! Кадия с решимостью заговорила снова:
— Когда я была здесь раньше, тот, кто встретил меня, сказал, что это Место Знаний. Моя… моя нужда казалась тогда великой, ибо я боролась со всей мощью, какую наши враги смогли обратить против нас. — Девушка помолчала, ища нужные слова. — И вновь моя нужда велика. Чего ты хочешь от меня? Что ожидает меня в грядущем и что я должна отдать взамен? Харамис обрела желанные знания и силу, Анигель — свое королевство. Если я истинно заслужила грядущие, каким оно будет? Ответа я не знаю, но что-то влекло меня сюда. Так ответь же мне ты, тот, кто укрывается здесь, ведь однажды ты уже указал мне путь!
И вновь — ничего, кроме мелькающих в воздухе огоньков. Сомкнулась ночная мгла, но вонзенный в землю меч окружало бледное сияние.
Кадия протянула руку к мечу, но тут же ее отдернула. Сначала необходимо понять. Она повернулась и, не оглядываясь, поднялась наверх.
Усталость девушки утроилась, но еще сильнее было ощущение пустоты и потери. Нет, не потому, что она оставила в саду часть своей Силы, а потому, что ей мнилось, будто чья-то чужая воля удержала ее за порогом, встала между ней и Знанием.
Но она не утратила своего упорства, которое никогда не смирялось с беспомощностью и не смирилось теперь. Нет, за всем этим скрыта некая цель! Тут у нее сомнений не было. И она узнает, что это за цель. Если не сейчас, то в будущем.
— Госпожа…
У подножия лестницы Хранителей перед бассейном стоял бедняга Джеган, держа заплечные мешки — ее и свой. Копье он упирал наконечником в землю, как положено в присутствии старейшин клана. Возможно, сейчас почтение он оказывал не ей, но тому, что некогда обитало тут.
Кадия спустилась к нему твердым шагом. Шлем она держала в руке, меч остался в саду, а на поясе висел только кинжал. Никаких опасностей для жизни здесь быть не могло, в этом она не сомневалась. Но было другое… И она узнает — что!
— Охотник, — сказала она, указывая на здания по ту сторону бассейна. — У нас богатый выбор крыш над головой, и мы им воспользуемся.
Хотя дом, в который они вошли, был несравненно удобнее тех мест, где им приходилось ночевать с тех пор, как они покинули Цитадель, развести огонь было негде, и кругом царила сырость. Мрак в проеме двери внушал неизъяснимый страх, и Кадия невольно помедлила на пороге, стараясь разглядеть хоть что-то внутри. Нет, умение улавливать опасность, которое она медленно обретала, странствуя по болотам, оставалось еще слишком ненадежным. Никаких дурных предчувствий у нее не возникло, но из этого вовсе не следовало, что внутри их не подстерегает кто-нибудь или что-нибудь.
Джеган рылся в своем мешке. Хотя Кадия обладала даром предвидения, для оддлингов темнота всегда была много прозрачнее. Охотник вытащил трубку длиной в половину его руки и вышел наружу. Кадия различала только кусты по краям мостовой. Затем глаз ей уколол слабый лучик. Джеган нашел светляка и теперь извлекал его из убежища под листом. Еще один светляк, и еще, и еще были засунуты в трубку. Когда старый охотник вернулся, в руке у него был жезл, испускающий слабый, но такой желанный свет.
Быстрый осмотр убедил их, что они нашли комнату, в которой не было ничего, кроме четырех стен, каменного пола и потолка, но зато в ней им не угрожал дождь..
Негнущимися пальцами Кадия дернула застежки чешуйчатого панциря. Она поморщилась, ощутив запах своих волос и вымазанного болотным илом тела. Как ни влекли ее тайны болот, неизбежная грязь всегда вызывала у нее брезгливость. Освободившись от брони, расстегнув липкую кожаную куртку, она почувствовала себя чуть легче.
С застежками мешка тоже пришлось повозиться: камышовые волокна совсем задубели. Кадия сломала ноготь и выругалась.
При свете импровизированного светильника она сумела найти полотенце. Снаружи был бассейн, но ночью она не собиралась к нему подходить. Однако мягкий перестук капель за дверью подсказал, что ливень сменился тихим дождем. Она сняла промокшую изношенную одежду и вышла под его струи. Пучок листьев послужил отличной мочалкой, а когда листья истрепались, она сорвала новые.
