— Господин Лионель…
Храмовник жестом остановил его.
— Просто Нэль, пожалуйста. Это имя мне привычнее. И забудь ты про "господина", — он так непринужденно и так запросто перешел на фамильярное «ты», что Арьеля это нисколько не покоробило. — Какой из меня господин, сам посуди, — он слегка развел руки, демонстрируя свои потрепанные одежды.
Небо загоралось зарей, воздух светлел. Несмотря на холод, капюшон шерстяного бурнуса был откинут за спину храмовника, и Арьель, наконец, смог как следует разглядеть его лицо. В трактире он не ошибся: лицо молодого человека было действительно сильно изуродовано оспой. Черты неправильные, но выразительные. Впрочем, как раз воли в выражении чувств этот человек, судя по всему, себе не давал. Лицо его казалось спокойным и почти равнодушным, но Арьель спинным мозгом почувствовал, что это — хорошо и точно подогнанная маска. Выработанная, должно быть, годами. Впечатление маски усиливали черные штрихи под глазами. Сами глаза были большие, темные, глубоко сидящие, а одна бровь немного выше другой.
И совсем он не походил на мага в представлении Арьеля, ну просто ни капли не походил.
— Мне нужно в ту же сторону, — Нэль подбородком указал направление. — Ты не против, если я ненадолго обременю тебя своим обществом?
— Дорога общая…
Они пошли рядом по рыхлому снегу, увязая на каждом шагу. Магу, вероятно, приходилось вдвое труднее, поскольку длинный подол его балахона быстро намок и лип к ногам. Арьель искоса поглядывал на спутника. Что ему, интересно, нужно? Признаться, страшновато становилось при мысли, что рядом идет человек, своей магией погубивший десятки жизней, пусть и невольно. Но и любопытно было тоже.
— Тебя зовут Арьель, верно?
— Да, госпо… то есть, Нэль.
— Не мог бы ты повторить, что было в том проклятии?
Арьель кашлянул.
— Видите ли, я не ручаюсь, что именно так оно и звучало…
— Вероятно, не совсем так, — согласился Нэль. — И все-таки, прошу тебя…
Арьель приостановился. Беседовать о подобных предметах на ходу казалось ему… неприличным, что ли. Нэль тоже остановился, поднял взгляд — кажется, это далось ему нелегко. Глаза его по-прежнему ничего не выражали, две черные дыры, да и только. Арьель откашлялся.
— Пусть до самой смерти, — медленно начал он, — не найдешь ты покоя, и ни один дом не приютит тебя, и нигде не найдешь ты крова больше чем на одну ночь. И пусть тот, к кому потянется сердце твое, отвернется от тебя, и умрешь ты в одиночестве и горе.
Нэль помолчал, как бы к чему-то прислушиваясь (к отголоскам горьких слов, которые звучали в нем?), затем провел рукой по лицу и покачал головой.
— Нет, не может быть… Впрочем, проклятие, брошенное в минуту отчаяния, имеет большую силу, — вполголоса пробормотал он. — О, Двенадцать, если бы знать наверняка…
— Вы разве не можете узнать? — с каждой минутой Арьель все больше набирался храбрости. Даже если храмовник не лгал, и в самом деле был тем, кем считал его Арьель, опасным он не казался. А любопытство возрастало тем сильнее, чем слабее становился первоначальный страх. — Магам ведь многое подвластно.
— Многое, но отнюдь не все… Маги не занимаются проклятиями.
— Есть знающие женщины. Может быть, одна из них смогла бы помочь вам?
Быстрый испытывающий взгляд из-под ресниц. Арьель уже привыкал к странной манере собеседника держать себя. Кажется, он вообще никогда подолгу не смотрел в лицо человека, с которым разговаривал.
— Ты говоришь… о ведуньях?
— Ведуньи, знахарки, колдуньи — зовите их как хотите, — заторопился Арльель, которому почудилось, что во взгляде Нэля блеснуло недоверие. — Я знаю одну женщину, она действительно многое умеет. Возможно, она могла бы помочь. И если вам все равно, куда идти…
Маска показного равнодушия дрогнула, брови удивленно приподнялись.
— А тебе разве — все равно?
Арьель пожал плечами.
— Я собирался заглянуть к ней в ближайшее время, так почему бы не сейчас? Да и на тракте в одиночку небезопасно. Особенно тому, кто разбрасывается в тавернах золотыми монетами на глазах у солдат.
На губах мага промелькнула улыбка, быстрая и неяркая, как проблеск солнца в ноябрьский день.
— Об этом не беспокойся. Они не опасны… во всяком случае, не для меня. Но все равно, благодарю. А с твоей знакомой я охотно побеседовал бы, — добавил он после короткого молчания. — Наши знания о мире далеко не полны, и не стоит упускать возможность добавить к ним что-нибудь. Как говорят мудрецы, ничто не должно стоять на пути к совершенству.
— Ну так пойдемте вперед, к совершенству, — весело сказал Арьель. Он уже предчувствовал новое приключение. Не упускать же такого замечательного и интересного человека! Да и нужно узнать наверняка, было проклятие или нет.
— Пойдем, музыкант. Только не обессудь, если найдешь меня неудобным попутчиком…
* * *
Бледное зимнее солнце, с трудом ползшее весь день над горизонтом, просвечивало сквозь частокол деревьев по сторонам дороги. По розоватому снегу тянулись длинные синие тени.
— Солнце скоро сядет, — заметил Арьель. — А до деревни еще далеко.
— Я предупреждал, что со мной рядом удача не ходит, — отозвался Нэль.
— Удача тут ни при чем. Не надо было торопиться после давешней метели. К тому же, первый день года… Эх, понесла меня нелегкая…
Он бы еще продолжал сетовать на собственную опрометчивость и нетерпеливость, но Нэль вдруг остановился и замер, к чему-то прислушиваясь.
— Нас догоняют всадники, — сказал он негромко. — Лучше сойдем с дороги.
— Всадники? — усомнился Арьель. — Я ничего не…
Но маг решительно потянул его в сторону. Пришлось умолкнуть и подчиниться. Они оба немедленно провалились в свежий, неулежавшийся еще снег. Арьель вопросительно взглянул на спутника, тот приложил палец к губам. Напрягши слух, Арьель уловил таки приглушенный перестук копыт, а спустя полминуты из-за поворота вылетели двое всадников в облаке снежной мглы.
— Не только нам не сидится в тепле у огня, — удивился Арьель. — Во летят, как только шею не свернут.
Верховые, в самом деле, гнали во весь опор, насколько позволяла толстая снеговая подушка. Но вместо того, чтобы промчаться мимо двух путников, смиренно отошедших в сторону, всадники вдруг резко осадили коней. Арьель присмотрелся и узнал двух наемников, накануне угощавших его в трактире. К спине как будто прикоснулись холодные скользкие пальцы. Вспомнились взгляды, которыми обменялись солдаты при виде золотого с королевским профилем… Сейчас всадники смотрели недобро. Хищно как-то смотрели.
