Всё повторилось как в прошлый раз. Харпер ныл неустанно, корил мистера Лимена за то, что тот дал невыполнимый совет, жаловался на девушку.
— Мой совет был хорош, — отрезал мистер Лимен. — Всё зависит от того, каким тоном произносить те или иные слова. Уверен, что ты ревел как белуга и хныкал, словно хорёк.
— Почему как хорёк? — удивился Гарпия, на миг забыв про нытьё.
А потому что сновидцу под пледом виделись этой ночью хорьки.
Они выползали из тёмных нор, пожирали существ его мира живьем и неустанно сопровождали трапезу крокодиловыми слезами. Один из хорьков добрался до мистера Лимена.
— А потому, — сказал он и мстительно стал выкладывать нытику тошнотворные подробности хорькового ужина.
Глаза Гарпии округлялись по мере рассказа. Похоже, он был не то что не шокирован смачными описаниями, но даже слушал их с особым удовольствием.
— Ты видишь такое во снах? — выдохнул он с благоговейной интонацией, когда бывший одноклассник понял, что хорьками Гарпию не проймёшь, и замолк.
— Да.
— Давно?
— С детства, — солгал мистер Лимен.
— Ну почему это можешь видеть ты, а не я? Ведь я же фанат жанра ужасов!
— Да ну? А как бы тебе понравилось смотреть в аквариум с кровью?..
Так неприятный вечер, который он очень надеялся провести без жертв (а будь в квартире вулкан или хотя бы камин, Харпер спустя час нытья был бы наверняка обречён), неожиданно принёс удовольствие. Гарпия проявил себя благодарным слушателем, а сновидец ощутил себя повелителем целого мира — не только того, но и этого, где ему внимали с большим восхищением.
— О-о… — шептал Гарпия, когда пробило полночь. — Какой ты везунчик, Том!
Снов хватило надолго, но не до утра. Отражения солнца пересыпались в стекле графина — единственной вещи в доме, которая имела иногда знакомство с водой, когда мистеру Лимену пришлось признать, что больше рассказывать нечего.
— Пожалуйста, обещай, что доложишь мне всё, что увидишь нового! Ты ведь сделаешь это, Том?
— Вот этого, боюсь, не получится. К сожалению. Мир моих снов умирает. Ему осталось несколько дней. После этого я, очевидно, буду спать без сновидений.
— Как обидно, честное слово! Представь себе: всю жизнь я мечтал ходить по мирам кошмаров, без страха и боли упиваясь ужасом окружающих. Не было бы ничего интереснее, чем стоять на равных с Великими из Кадата, получать возможность у Йог-Сотота путешествовать по временам, не опасаясь при этом преследования гончих Тиндала.
Бессмысленные литературные имена и названия вызвали раздражение мистера Лимена. Идиот Гарпия сравнивает выдумки писателей с истинным, существующим, его миром, полным бестий, до которых ни один мозг не додумается!
— Если бы можно было спасти мои сны, тебе на стол лёг бы материал, готовый сделать тебя великим писателем, — прервал он излияния старого приятеля, в надежде вызвать у того ещё более сильную зависть и сожаление о судьбе мира кошмаров.
Но Харпер скорчил кислую мину.
— Писателем! Что за низкий удел гулять в пространстве несбывшегося! Да нет, я не из тех, кто раздаёт автографы толпе низменных людишек, увлечённых суетой и ерундой. Скорее бы я пустил ад на землю, если бы смог до него добраться, и даже знаю, как это сделать. Существует ритуал для слияния двух миров, описанный в древних манускриптах. Слушай, мы в самом деле можем спасти твои сны!
— Каким образом?
— Превратим их в явь!
— Что?! — вскричал мистер Лимен.
Нет, вовсе не из недоверчивости к обрядам и вызовам демонов он возмутился, поскольку в мире своих кошмаров приобрёл стойкую веру в жертвы и заклинания. Но соединить два мира — затея достойная сумасшедших людей! Пустив ад на землю, он потеряет достойное место в обществе!
— Я привык, что меня там съедают почти что каждую ночь, и не желаю узнать, как это чувствуется на самом деле!
— Но я знаю выход! — умолял Гарпия. — Мой ритуал вызывает демона, выполняющего желание. Демон не сможет сопротивляться — проси его о чём хочешь! Проси его, чтобы он сделал нас с тобой неуязвимыми, а мир вокруг нас — таким, как в твоих снах!
— Погоди… — остановил его мистер Лимен. — Дай подумать.
Что было хорошего вокруг него? Мелкие людишки, как тараканы, носятся там и сям, день за днём, год за годом. Что он получал от своих снов? Адреналин. Много адреналина. Такого, какого не даст ни выполненная работа с последующим повышением, ни внезапное приключение в ночном клубе, ни, пожалуй, прыжок с парашютом. Ночные клубы и парашюты опасны для жизни — какой смысл к ним приближаться? Да тьфу-тьфу-тьфу! Рутина и повышение — вещь полезная, но унылая. Удовольствие от похвал и премий длится недолго, это не подвиг, оно забывается.
Но был ещё диван с клетчатым пледом. Да, это вещь, которую жалко отдавать. Но в принципе, ради неуязвимости с вечным блужданием по просторам тоскливого, рушащегося мира, столь привлекательного, столь заманчивого и… нестрашного!.. Не стоило ли ради этого принести жертву? Поразмышляв, мистер Лимен решил, что готов положить на алтарь предстоящего удовольствия и величия самое ценное, что имел в своей нынешней жизни.
Наблюдая, как Гарпия чертит перед камином круги с магическими символами, мистер Лимен беспокойно оглядывался. Казалось, всё продвигается слишком здорово. Так, что в последний миг из углов непременно выскочат полицейские, скрутят руки ему и Харперу, и их обоих увезут в кутузку, как раз, когда они находились в паре шагов от цели. Но полицейские не выскакивали, рисование продвигалось, всё шло спокойно.
— Разве там не надо рисовать пентаграмму? — задавал он вопросы время от времени, и Гарпия отвечал на удивление терпеливо:
— Нет, пентаграммы и им подобные символы выдуманы людьми. Демоны же сами диктуют правила нужных обрядов, и эти правила не похожи на описанные в сказках.
— А где ты добыл настоящие правила демонов?
— О! Обожаю исследования всего таинственного! Давным-давно я устроился работать в хранилище крупной библиотеки — там столько всего. Некоторые заметки средневековых учёных совсем не похожи на традиционные веяния, они больше напоминают правду, гораздо больше, чем символизированные тексты, известные всем.
— Значит, крови кошек и младенцев не требуется?
— Нет! Ни в коем случае, если не хочешь вызвать демона в этот мир во плоти! Пока он скован цепями ада, он может являться лишь в меловой круг, за пределы которого выступить полностью не способен, разве что может дотянуться до чего-нибудь или заколдовать, наслать проклятье на любого человека и предмет в пределах видимости. Только если ты хочешь, чтобы он порвал свои цепи, обретя всю силу, какую имеет в своём аду, и обрушил мощь на нашу бренную землю, — тогда можешь использовать кровь кошек, чёрных петухов и младенцев.
