Другой человек, одетый почти так же, как и первый, но в плаще ржаво-коричневого цвета, подошел, таща за собой двух ослов, которые плелись с большой неохотой. Их глаза испуганно забегали при виде мертвого волка. Оба животных несли тюки, привязанные к их спинам плетеными веревками. Подошел еще один человек, тоже с упряжкой ослов. Наконец появился четвертый человек, с бородой, растущей клочьями на щеках и подбородке; он был одет в одеяние из кожи. Его непокрытая голова с зарослями нерасчесанных соломенно-желтых волос отливала беловатым светом. Он сел на корточки рядом с мертвым зверем, держа в руках нож с темно-серым лезвием, и принялся умело разделывать волка. Еще три пары ослов, все тяжело нагруженные, прошли мимо, пока он не закончил. Наконец он свернул в узел окровавленную кожу и, пнув ногой освежеванного волка, легко побежал за удаляющимся караваном вьючных животных.
Росс, поглощенный происходившим перед ним, не был готов к внезапной полной темноте, которая стерла не только само действие, но и свет в его собственной комнате.
— Что? — Его вздрогнувший голос прозвучал громко, слишком громко, ибо весь звук пропал вместе со светом. Не хватало и слабого шуршания вентиляционной системы, которого он не замечал, пока оно не исчезло. Волна той же паники, которую он испытал в летательном аппарате, пробежала по его нервам. Но в этот раз он был готов действием противостоять неизвестному.
Росс медленно двигался сквозь темноту, вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться на стену. Он решился во что бы то ни стало обнаружить тайную дверь, спасение из этой темной камеры.
Вот! Его ладонь уперлась в гладкую плоскую поверхность. Он вытянул руку — и она неожиданно рассекла пустоту. Росс пытался сориентироваться на ощупь. Дверь все-таки была, и сейчас она была открыта. Минуту он не решался — охваченный страхом, что если переступит на другую сторону, то попадет на склон горы с волками.
— Это же глупо! — снова он подумал вслух. И именно потому, что на душе у него было неспокойно, двинулся вперед. Все потрясения прошлых часов укрепили в нем неистовое желание сделать что-нибудь — что угодно, — лишь бы это было то, что хочет он, а не то, что приказывали ему другие.
Тем не менее Росс шел медленно, ибо пространство за этой открытой дверью было столь же глубоким и темным, как и комната, из которой он вышел. Пробираться прижавшись к одной стене, вытягивая вперед руку для разведки, было, пожалуй, самым лучшим, решил он.
Через несколько метров его плечо потеряло опору, и он наполовину провалился в проем другой открытой двери. Но там снова была стена, и он с облегчением прижался к ней. Другая дверь... Росс замер, пытаясь уловить хоть какой-то тихий звук — слабую надежду на то, что он был не один в этом непроглядном лабиринте. Но в этом мраке даже воздух не двигался, и темнота, казавшаяся густой, липла к нему, как застывающее желе.
Стена закончилась; придерживаясь ее левой рукой, Росс помахал правой и почувствовал, что его ногти с силой задели другую поверхность. Пространство, разделяющее две поверхности, было шире, чем любой дверной проем. Пересекались ли здесь два коридора? Он вот-вот собирался махнуть рукой шире, как вдруг услышал звук. Он был не один.
Росс вернулся к стене. Вплотную прижимаясь к стене, он старался приглушить собственное дыхание, чтобы уловить хотя бы немного другой шум. Он обнаружил, что отсутствие видимости сбивает с толку и слух. Он не мог определить, что это были за щелчки, отзвуки затихающего вдали звука; может быть, это воздух, потревоженный открыванием другой двери.
Наконец он смог определить, что что-то движется на уровне пола. Что-то или кто-то не шло, а ползло к нему. Росс бросился назад за угол. Ему никогда не приходила в голову мысль о встрече с чем-то ползущим. Противник в темноте мог представлять опасность. Кто же исследовал темноту вместе с ним?
Звук, издаваемый ползущим, прерывался. Длинные перерывы убедили Росса в том, что отдых перемежался тяжелым дыханием, как если бы движение вперед сильно истощало ползущего. Он боролся с картиной, проплывающей в его воображении — волк, идущий по следу в непроглядно темном помещении. Осторожность подсказывала Россу, что лучше было бы быстро отступить, но бунтарский порыв удержал его на месте; сжавшись, он изо всех сил старался увидеть, что же ползло ему навстречу.
Неожиданно темнота взорвалась ослепляющим светом. Росс закрыл глаза. И услышал вопль отчаяния, раздавшийся с уровня пола. Свет, обычно наполнявший половину комнаты, снова был ровным. Росс обнаружил, что стоит на пересечении двух коридоров — он был чрезвычайно доволен, что вычислил это правильно... А что же ползущий?..
Человек — по крайней мере то была человекообразная фигура с двумя ногами и двумя руками — лежал на полу в нескольких ярдах от него. Однако все его тело было так перебинтовано, а голова так укутана, что распознать человека было трудно.
Одна из рук в рукавице пошевелилась, слегка приподнимая тело, и оно смогло, извиваясь, проползти еще несколько сантиметров. Росс и шевельнуться не успел, как с дальнего конца коридора вбежал человек. Это был майор Келгариес. Росс облизнул губы; майор опустился на колени рядом с существом на полу.
— Гарди! Гарди! — Этот голос, всегда отрывисто командный по отношению к Россу, сейчас был человечным и теплым. — Гарди, приятель! — Руки майора обхватили перевязанное тело, подняв его, подставив свою руку под его голову и плечи. — Все хорошо, Гарди. Ты вернулся, ты в безопасности. Ты на базе, Гарди. — Он говорил медленно, успокаивающе, как утешают напуганного ребенка.
Руки в рукавицах, слабо бьющиеся в воздухе, упали на перетянутую бинтами грудь.
— Вернулся — в безопасности... — хрипел голос за лицом-маской.
— Вернулся, в безопасности, — уверял его майор.
— Темно — снова темно вокруг, — протестовал хриплый голос.
— Просто отключали свет. Сейчас все в порядке. Мы положим тебя в постель.
Рукавица снова задергалась, пока не дотронулась до руки Келгариеса. Она слегка изгибалась, как если бы рука под ней старалась что-то схватить.
— В безопасности?
— Конечно, держу пари! — заверил майор. Келгариес посмотрел на Росса так, словно он все это время знал о его присутствии.
— Мердок, иди в комнату в том конце. Позови доктора Фаррелла!
— Да, сэр!
«Сэр» вырвалось настолько автоматически, что Росс уже достиг конца комнаты, когда понял, что произнес это слово.
Никто не объяснял Россу Мердоку, в чем дело. Перевязанного Гарди унесли доктор и два ассистента. Майор шел рядом с ним, все еще держа в своей руке его руку в рукавице. Росс колебался: он явно не должен был следовать за ними, но продвигаться дальше или вернуться в свою комнату он не был готов. Вид Гарди, кто бы он ни был, радикально изменил мнение Росса о проекте, в который он так необдуманно быстро вступил.
