- Здесь надо тихо, - шепнула Кира и бесшумно, вжавшись в серую стену, стала красться вдоль этой стены. Я последовал ее примеру.
- Слышь, Кир, - шепнул я. - Меня не мутит после портала. Странно, да?
- Ни фига не странно, - возразила Кира. - От таких межпланетных порталов ничего не бывает, а вот от таких, как твой столик, всегда какая-нибудь лобуда случается.
Кира остановилась около калитки в стене, которая была настежь открыта, и аккуратно заглянула в нее.
- Порядок. Пошли, - махнула она рукой.
Участок двора, в который мы попали, представлял собой лабораторию под стеклянной крышей: везде расставлены непонятного назначения устройства и инструменты на столах, шкафы забиты колбами и пробирками с какими-то щекотливыми веществами, а у дальней стенки...
- Криостат! - вырвалось у меня.
- Да-да, криостат, - подтвердила Кира. - Вот что с Лехой хотели сделать. Уже и глицерин приготовили, вон, на столе.
- Что я должен сделать? - спросил я.
- Дотащить Хмырева до портала. Я такую тушу не дотащу - силенок не хватит. Так что подсоби.
Я закатил глаза. Уж не могла ли по более существенному поводу позвать? Дурдом...
- Показывай Хмырева. Где он хоть?
- Глаза дома забыл? Вот, перед носом у тебя.
Пардон. И, правда, прям под носом - рядом с криостатом.
Я скосил мысленный взгляд на Кирку. Она стояла, не сводя глаз с бесчувственных криологов-мартийцев в белых халатах, валяющихся на земле. "На мушке держит", - усмехнулся я и подошел к столу, на котором лежал Хмырев.
Все ясно - бессознательное состояние. Сознание, кстати говоря, отбито довольно сильным заклинанием, не скажу, правда, каким. Оно зависло в ауре красивым серебристо-серым цветом. Эмоции... эмоции весьма противоречивые. Вот испуг, запечатленный в биополе темно-коричневым цветом, и грязно-желтая злоба. Остальных по чуть-чуть, которые, похоже, немного стерлись - состояние-то бессознательное. Но вот испуг и злоба, судя по всему, на момент потери сознания были очень сильными.
Грубовато сработали те, кто захотел заморозить Хмырева. Состояние не должно быть бессознательным, волшебник должен быть осторожно погружен в очень крепкий сон. Тогда психика не нарушится. Но эти лица, похоже, презрели правила крионики - науки, не терпящей ошибок.
Я начал стаскивать Хмырева с обширного стола. Это было довольно трудно, но зато полбеды. Гораздо труднее взвалить его на плечо...
- Дай помогу, - всплеснула руками Кира.
- Я сам, - упрямо пропыхтел я, взваливая на плечо Леху.
Мои коленки жалобно дрожали под весом неподатливого крупного тела. А как им не дрожать? Этот Хмырев выше меня на полголовы и шире в полтора раза. Следовательно, весит вдвое больше меня. Но я тоже не лыком шит, могу таскать на себе тяжести побольше меня по весу, так что ничего, справлюсь.
- Сам? Ну, тогда пошли быстрее! - засуетилась Кира. - Я все следы убрала, так что потопали!
Я, шатаясь из стороны в стороны, постарался успевать за шустрой Кирой. Напоследок оглянулся: криологи-мартийцы без чувств валялись неподалеку от открытого криостата. Это называется "школьники пятнадцати и шестнадцати лет похозяйничали".
- Быстрей, быстрей! - торопила Кира. - Стремительность свою включи, что ли...
Вдруг вес Хмырева уменьшился чуть ли не вдвое. От неожиданности я споткнулся и чуть не упал.
- Осторожнее, - шикнула Кира, держа на весу раскрытую ладонь.
Телекинез подключила.
Я еще не пробовал включать свою стремительность с ношей на спине, но... обстоятельства вынуждают. Я попросил помощи у астрала, и он откликнулся. Ах, как прекрасно ощущение при почти звуковой скорости! Я через полсекунды уже стоял около поворота. Подоспевшая через несколько секунд Кира огляделась, потом кивнула:
- Пошли.
Мы дошли до места высадки, я, конечно, побыстрее, а Адашева - чуть позже. Кира открыла портал и пропустила меня вперед, потом прыгнула сама.
Я ожидал, что мы приземлимся у меня во дворе, а оказались во дворе Киры.
- Я перепрограммировала портал на мой двор, - объяснила Кира. - Пошли за дом, там никто не помешает.
Она продолжала поддерживать Леху телекинезом, но я все равно покачнулся и чуть не наступил на курицу, которая прошмыгнула прямо у меня под ногами.
Еще несколько десятков мучительных и тяжелых шагов - и голос Киры:
- Клади его на лавку.
С большим трудом мне удалось бережно уложить Леху на лавку. За первый год учебы я уже неплохо могу выводить из обморока и крионического сна, так что для меня это не проблема.
Я сел на корточки около лавки, положил ладонь на голову Хмырева и воззвал к нему, чтобы он проснулся. Это мое индивидуальное действие, относящееся к особому разделу целительства. Никто пока не жаловался.
Леха застонал и приоткрыл глаза. Кира помахала раскрытой ладонью у него перед носом.
- Слышишь меня? - спросила она.
- Слышу, - ответил Леха и покосился на меня: - ага, и Щеглов здесь же! Неуловимый мститель! Позолотить, небось, хотел философским камнем вчера, да?
Я чуть не грохнулся на задницу от удивления. Откуда это он знает? Я напустил на свою физиономию серьезный невозмутимый вид и попытался соврать:
- Не хотел я тебя золотить, вот ты мне сдался!
Но Хмырев оказался ух каким детектором лжи! Он хмыкнул:
- Прокурору расскажи! Не хотел золотить, тоже мне.
- А ну хватит! - перебила Кира. - Леха, ты чего-нибудь помнишь?
Леха зажмурился и проговорил:
- Вонючий бухач... Я до полночи спать не мог, засобирался только где-то в третьем часу. Он как раз мимо проходил. Мне почему-то показалось, что он трезвый. Ну вот, я глядь в окно, и прямо ему в глаза посмотрел. А он жахнул меня по башке заклинанием. Я даже сделать ничего не успел. Очнулся только что здесь и ничего не помню.
- Ты про дядю Васю? - спросил я.
Леха кивнул. Мы с Кирой удивленно переглянулись.
Дядя Вася - это наш деревенский алкаш. Сначала, когда он был еще обычным пацаном, как все, ходил в волшебную школу, даже входил в число лучших учеников. Учителя не могли на него нарадоваться, сулили прекрасное будущее, полное амбиций. Он и сам был весьма доволен собой, даже после школы захотел пойти учиться на мракоборца, но судьба распорядилась иначе - как говориться, от женщин все беды. А чего уж дальше рассказывать? Влюбился, она его отвергла, предпочтя другого, и он запил. И с тех пор его блестящая магия от алкоголя блокировалась, и дядя Вася не может сплести даже самого простейшего заклинания. Все наши - и простой народ, и мракоборцы - пытались его вылечить, да вот только не могли его нигде поймать. Если видят его на улице, то бегом-бегом готовиться, настраиваться, лечебные заклинания какие-никакие вспоминать, а алкаша и след простыл. Так и воюем с ним. Никто никогда не видел его трезвым. Кроме Хмырева. Если, разумеется, верить его словам.
