Рокко с окаменевшим лицом смотрел вслед удаляющемуся автобусу под номером 228. Оба его дружка куда-то подевались, наверное, пошли покурить в туалете. Рокко вернулся и сел на ограду. Подобрал камешек и держал его на свету, наблюдая, как ярко на солнышке вспыхивают его грани. Ему хотелось кого-нибудь распотрошить.
Внезапно перед ним оказался велосипед, на котором сидела женщина с темно-красными волосами под черным кожаным беретом. Явно не юная, но и до средних лет ей, казалось, довольно далеко. В длинном платье и лосинах она походила бы на хиппи, если б на ее ногах не красовались байкерские ботинки и на пальцах не сияли бы хромированные кольца. С высокого сиденья велосипеда женщина смотрела на юношу сверху вниз. Казалось, велосипед во всем дополнял свою хозяйку, и Рокко обратил внимание на то, что его цвет в точности повторяет цвет волос женщины.
— Рокко, — позвала незнакомка, и голос ее напоминал нечто среднее между мурлыканьем и скрежетом.
Он нахмурился:
— Леди, меня зовут по-другому.
Не нравилось ему сидеть здесь и снизу вверх смотреть на нее: он ощущал себе лягушкой в кювете, поэтому решил встать.
— «Лягушка в кювете». Достойная метафора, Рокко. Теперь придется оценить, как себя чувствует обездвиженный проколом спинного мозга.
И он действительно замер, не успев подняться, зад завис в нескольких дюймах от бетонного блока. От напряжения тут же задрожали ноги, поддерживающие туловище в необычном положении. Рокко чувствовал, что сердце продолжало биться, но ни моргнуть, ни двинуться не мог. Как у спинальной лягушки, которую физиолог обездвижил, проткнув спинной мозг препарировальной иглой, его спинной мозг пронзил металлический стержень, отключив все физические функции организма, кроме самых основных. Даже страх приобрел некий обособленный характер, казалось, он присутствует лишь на уровне разума, лишенным эмоциональной составляющей. С клинической точки зрения его занимал вопрос, работают ли надпочечники, вырабатывается ли адреналин. Он предполагал, что нет.
— Можешь сесть, — позволила женщина, и зад Рокко мгновенно опустился на бетонную ограду. Незнакомка наклонилась, и рыжая завеса волос почти коснулась его лица. — Я называю тебя Рокко, потому что тот Мальчик звал тебя именно так.
Рокко слышал, как женщина сделала ударение на слове «мальчик», и понял, кого она имела в виду.
— Речь пойдет о тех Мальчике и Девочке, поэтому я стану называть тебя так же, как и они.
Рокко пытался пошевелить руками. Он испытывал острое желание наброситься на нее, заехать посильнее в сплетение ног, юбки, хрома, цепи. Вспомнил о своем психиатре, об исследовании границ — да, никогда не было у него столь жестких рамок, скрытых в его же теле.
— И тебе место в данном действе тоже найдется, Рокко. Ты можешь стать Соперником. Ведь она тебе нравится, не так ли? Та Девочка?
Рокко зарычал, по крайней мере попытался. Но не издал ни звука.
Незнакомка засмеялась:
— Она пренебрегает тобой, верно? И из-за этого ты ненавидишь того Мальчика без всякой другой причины.
Без всякой причины? У Рокко всегда находилась причина!
Что? Да тот парень, Кори, вечно что-то читает, болтается без дела, от него за версту несет трусостью, к тому же он думает, что лучше других… Ну вот. Причин хоть отбавляй. Целый воз причин.
Ну а девушка… Она особенная. Без сомнения, она пустила бы в ход клюшку, если бы понадобилось. Она хорошенькая, при этом не высокомерная, не боится вспотеть и играть с полной отдачей. Совсем не такая, как Кори, который, наверное, ни разу в жизни не вспотел.
— Да, — кивнула женщина. — Ты можешь стать Соперником. Ты и есть Соперник.
Затем согнула палец крючком, отчего Рокко моментально оказался на ногах, словно вокруг груди обвилась веревка, рывком поставившая его на ноги.
«Да она ведьма», — подумал Рокко все с тем же самым рассудочным страхом.
— Ты хочешь убить Мальчика и отвоевать Девочку? — спросила женщина.
Убить?! Конечно, определенная заинтересованность в этом деле у Рокко была, но убить — такая грязь. Так же как и избить — сам процесс не доставлял ему удовольствия, зато нравился результат. Именно потому столь часто возникали проблемы: чтобы достичь желаемого, приходилось прибегать к нелицеприятным действиям. Если бы он мог избежать промежуточных проволочек, взмахом руки заставить кого-то умереть или корчиться от боли у его ног…
Рокко смотрел на женщину (выбора не было, поскольку он даже моргнуть не мог, а теперь смотрел). Не говоря ни слова, ей удалось, словно лягушку, обездвижить его, и Рокко подозревал, что для общения с ней ему даже говорить необязательно, — ведь незнакомка могла читать его мысли. Возможно, это искусство впоследствии можно будет у нее перенять. А еще научиться могуществу достигать желаемого без грубых, безвкусных методов.
— Убить? — спросил Рокко, теперь голос повиновался ему. Мысль об убийстве также оказалась лишенной эмоциональной окраски. Если бы подобное отсутствие эмоций посетило его в момент убийства, то никаких проблем не возникало бы. — Конечно. Можно и убить.
Ухмылка искривила губы женщины.
— Желание убивать — это замечательное стремление. Оно означает, что последнее слово всегда останется за тобой. Но в действительности ты только хочешь заполучить Девочку, верно?
Рокко хмыкнул. Очевидно, что ему вовсе не хотелось, чтобы эта девушка считала его ничтожеством, и он совершенно не мог выносить того, что она рядом с таким дерьмом, как Кори.
— Итак, лучше всего будет унизить Мальчика так, чтобы она узнала об этом. Быть может, даже проделать все это у нее на глазах. Тогда Девочка поймет, что он ничтожество, а ты умен, смел и заслуживаешь внимания. Так?
Рокко чувствовал, как глаза женщины, скрытые темными солнечными очками, словно пробуравливают его насквозь.
— Да. Да, именно так, — ответил он.
— Ведь ты вместе с друзьями сможешь придумать что-нибудь, верно? Придумаешь что-нибудь достойное?
— Что-нибудь достойное такого слизняка, — проговорил Рокко, которому в голову уже пришла мысль. Ну конечно же. Всем рано или поздно приходится зайти в туалет, верно?
— Вот и славно, — одобрила женщина. — Для начала это даже лучше, чем убийство. Если тебе никогда не приходилось избавляться от тела убитого, то сложно себе даже представить, насколько это хлопотно.
— Кори! — послышался зов мамы. — К тебе гости!
Кори оторвался от домашнего задания — скучной работе по экологии — и нахмурился. Кто бы это…
Ой. Он напрягся. Может, пришла Хетер? Неужели так скоро?
