– К мужу, наверное?
– К папе, маме. От мужей в стройотряды не сбегают.
– По-разному бывает…
– Бывает, только зачем тогда замуж выходить?
– И это верно, – Алексей привычным движением обнял девушку за плечи.
Лера отстранилась:
– Не нужно меня обнимать, Алеша. Ладно?
– Извини… Лера, мы завтра встретимся?
– Так ведь договорились уже. Еще у вас в комнате.
– Нет, я имею в виду конкретно Леру.
– Ах, конкретно… – Девушка помолчала, и Алексей неожиданно почувствовал совершенно забытое и оттого острое и необычное волнение, словно решалось что-то важное. – В два часа устроит?
– Конечно, только где?
– Я подойду к твоему санаторию.
Олег отложил в сторону книгу, внимательно посмотрел на друга, с размаху бросившегося на кровать.
– Хорошая девочка, – задумчиво ответил на безмолвный вопрос Алексей. – Очень хорошая.
– Имеешь в виду, конечно, Леру, – полуутвердительно, полувопросительно отозвался Олег.
– Ты дьявольски проницателен.
– Точнее – наблюдателен. Глаза у нее хорошие, умные. Вести себя умеет, шутку понимает.
– Добавь еще, симпатичная.
– И этого не отнимешь. А как же насчет алых парусов?
– Иди к черту, – беззлобно отмахнулся Алексей, – Гаси лучше свет, давай спать.
Ту-ту-ту-ту…
Недаром, видно, говорят, что утро вечера мудренее. Во всяком случае, утром Алексей всерьез задумался о том, зачем он назначил Лере свидание. Жить в Крыму оставалось считанные дни, возможность дальнейших встреч представлялась проблематичной, а то, что Лера не из тех девушек, которые легко идут на любые контакты, было ясно после первого вечера. Кружить такой голову – просто грех.
Только думай – не думай, а не явиться на назначенную встречу и вовсе недопустимо. Без десяти два Алексей по сбитым бетонным ступеням спустился на асфальтовый пятачок, к которому сбегались со всех сторон стежки-дорожки, предусмотренные и не предусмотренные строителями. Там уже топтался Герка.
– Договорились с Танькой, – заговорщицким шепотом сообщил он, – обещала подойти!
– Когда? – Алексей здоровался с приятелем без особого удовольствия – тот явно был лишним.
– В два.
Да, ситуация… Девочки явно встретятся, если и вовсе не придут вместе. Тем более, что какой-то договор вчера действительно имел место.
– Пройдем ко мне, посидим, – продолжал развивать мысль Герка. – Олега нужно позвать – он здорово умеет компанию поддержать.
– Слушай, Гер, – Алексей решил быть предельно откровенным. – С Олегом сам договаривайся – это его дело, а на меня не рассчитывай. Леру я уведу, не обижайся.
– А что такое? – не понял Герка.
– Ничего. Просто с ней вдвоем мне интереснее, чем в компании. Устраивает такой расклад?
Герка недоумевающе посмотрел на Алексея:
– Как хочешь… Вообще-то напрасно думаешь, что вы мне помешаете.
Девушки, как и положено, опоздали минут на десять.
Пришли опять втроем: Лера, Таня, третью – высокую, гибкую, с гривкой непокорных волос – Алексей не знал, но Герка приветствовал ее как старую знакомую:
– О, привет, Анжела! – и заторопился. – Пойдем, посидим у нас немного, отдохнем, потом прошвырнемся куда-нибудь!
Чинно прошествовали мимо администратора, поднялись на четвертый этаж. В геркином номере был накрыт стол – постарался! – даже несколько цветков торчало в пожелтевшем от чая стакане.
Татьяна захлопала в ладоши, чмокнула хозяина в щеку:
– Гера, ты – прелесть, я это еще вчера заметила. Правда, девочки?
– Усаживайтесь, – широким жестом хозяина пригласил гостей Герка, – я пойду Олега позову.
Вернулся он минут через десять, заявил с порога:
– Нет Олега, ну ничего, я Яниса пригласил, сейчас придет. Чем с утра занимались?
Таня что-то ответила. Алексей не слушал. Он смотрел сбоку на лицо Леры, на то, как солнце золотит ее щеку, на длинные, подрагивающие ресницы и чувствовал, как глухими, сильными толчками бьется сердце.
«Нелепость какая-то, – думал Алексей. – Второй раз вижу девчонку, не знаю о ней ничего, а волнуюсь, как мальчишка… Даешь, старик! Занятно, неужели ты еще на такое способен?»
Лера засмеялась над чем-то, посмотрела на Алексея, и тогда он, глядя в золотистые точки в ее глазах, нагнулся поближе и шепнул:
– Лера, давай убежим!
– Куда?
– Не знаю, куда-нибудь. Сейчас здесь опять придется дурака валять, а мне не хочется. И потом говорят, третий – лишний. Две пары здесь есть, обойдутся без нас. Бежим?
Она кивнула.
– Ребята, не скучайте, – Алексей поднялся первым, – мы скоро придем, – и уже закрывая дверь, добавил: – Может быть.
Неизвестно, кто выстроил эту крепость на обрывистом морском берегу. Впрочем, крепость – громко сказано, просто протянувшаяся на десятки метров стена из обломков жесткого, выветрившегося ракушечника. Исторической ценности она явно не имела, разве что для мальчишек. Но в этот серый ветреный день крепость была пуста.
Лера устроилась на гребне стены, Алексей стоял рядом, пытался раскурить сигарету.
– Расскажи что-нибудь… – просьба Леры прозвучала неожиданно.
– Что?
– Что хочешь. Тебе много приходится ездить?
– Много. Командировок у нас хватает.
– Завидую. Знаешь, Ленинград – прекрасный город, но… Я иногда физически чувствую, что увязла, закружилась по бесконечному кругу. Люди, дела, разговоры – все одинаково безликое, монотонное. Надоело…
– Думаешь, разъезды спасут? Рано или поздно они тоже сольются в единый поток. Сначала он кажется пестрым, а потом цвета сливаются, как на стремительно несущейся ленте. Тебе вот уже здесь надоело, скучно, домой хочется, потом и там наскучит недельки через две-три.
Лера невесело рассмеялась:
– Боюсь, что быстрее. Но ведь это страшно, Алеша!
– Страшно, – согласился Алексей. – «Всего трудней переживать, наверное, неторопливых будней торжество»… Только знаешь, может, это и выспренне звучит, в конечном итоге все равно все зависит только от нас. Не хныкать, не ждать, а стараться жить. Именно жить, а не существовать.
– Жить… – как эхо отозвалась Лера. – И получается у тебя?
– Не всегда, – рассмеялся Алексей, – но я стараюсь!
Ту-ту-ту-ту…
Перестук колес «Красной стрелы», Пулково и Быково, «На посадку приглашаются пассажиры…», телефонные автоматы, звонки, звонки, звонки – сумасшедшие полтора года. Запутанные переулки Москвы, набухающая водой невская волна, скамейки в скверах, а иногда – если очень повезет – неуютные одноместные номера с «удобствами» в коридоре и – постоянное ожидание требовательного стука в дверь. «Я люблю тебя…» И снова звонки, звонки, звонки…
