Двуглавый Змей (СИ) - "Марло Arc"

Парень проводил её взглядом, завороженно смотря, как её подолы её красного платья мерно качаются во время подъёма по лестнице. Слова Ландер уже вылетели из его головы, и теперь он лишь пялился в один из пустующих коридоров. Наконец, пепельноволосый мечник вернул уже замученную книгу на своё место, поправив уголок, а после ещё раз оглядел комнату. Не найдя причины оставаться здесь на дольше, направился в сторону той самой лестницы. И только на шестой ступеньке, ровно посередине, замерев как статуя, подумал:

«И где же мне искать мою комнату? Проклятый извозчик… как его там…»

Гумберг так и не уснул ночью. Джефри, будь он неладен, храпел всю ночь, не давая сомкнуть глаз. Возможно, именно поэтому наёмник и услышал ночью эти странные звуки.

Любой другой наверняка бы и не уловил тихие шаги в коридоре, заглушаемые сильным гулом ветра. Шлепки по холодному полу, словно некто двигался на босу ног, причём двигался так медленно, будто выверял каждый свой шаг, и всё равно ступал крайне неловко. И Гумберг было проверил коридор, но никого так и не обнаружил. В коридоре, зияющем тьмой, было абсолютно пусто, и только настенные подсвечники отражали слабый свет звёзд.

Гумберг спустился вниз, проверить, не хозяин ли это шастает по ночам. Захватив с собой лампу, которую зажёг алхимическим огнём,(небольшие зелёные шарики, воспламеняющиеся при контакте с водой), осветил лестничный проём. Никого. Преодолев десяток ступенек, перво–наперво подошёл к входной двери. Антрацитовый клинок так и лежал на месте нетронутым. Мечник двинулся дальше.

Лунный свет с трудом проникал через окна, освещая витающую в пространстве пыль, но не дотягиваясь до тёмных углов. Глаза наёмника довольно быстро привыкли к темноте, но он всё ещё с трудом различал удалённые вещи. Почти вся мебель была либо обшита багровым бархатом, либо была сделана из тёмного дерева, что ещё сильнее затрудняло свободное передвижение. Ноги наёмника то и дело натыкались на какой–нибудь предмет мебели. Пару раз он чуть не уронил вешалку, но в последний момент всегда ловил её.

«Совсем плохой из меня акробат был бы. А, впрочем… Гм, вряд ли кто–нибудь бы добрался до сюда на ночь глядя. И всё же я осмотрю весь первый этаж.»

Гумберг так и поступил, выйдя из главного зала и ещё несколько минут шастая из одной комнаты в другую. Две холодные ванные с побитой плиткой, кухня, заставленная немытой посудой, другой зал, что находился по левую сторону коридора, где каждый предмет откидывал зловещую тень. Наёмник пошарил в шкафу за диваном. И вновь пусто.

«Чем я вообще занимаюсь? Скорее всего, кто–то просто ходил в уборную, — пытался убедить себя Гумберг, но странное ощущение чьего–то присутствия всё никак не покидало его. — Пекло, не стану же я проверять ещё и третий этаж с пыльным чердаком?»

Гумберга осенило. Стараясь не шуметь, он вновь поднялся на второй этаж. Присел, поставив подсвечник и склонил голову над полом. Его следы отчётливо виднелись на пыли, но вместе с этим, и десятки других. Разобрать что–либо было невозможно. Только сейчас он понял, какой глупостью занимался всё это время и как глупо выглядит в настоящий момент. Впрочем, его это не сильно волновало.

— Гм, что я вообще делаю…

— Вы что–то сказали, мистер Гумберг?

Неожиданно раздавшийся голос за спиной заставил наёмника спохватиться и развернуться на одних только носках. Рука сжала воздух, не нащупав меча на его привычном месте. Гумберг выругался. Силуэт неизвестного дёрнулся, заставив небольшое пламя свечи трепетать. Блеснули каштановые волосы.

— М-мистер Гумберг? Ч‑что вы делаете здесь на ночь глядя? — Голос выражал явное беспокойство, — в-вы разбудите остальных своим грохотом!

Последнюю часть фразы мужчина прошептал, почти прошипел, сильно сжав зубы и выражая недовольство. Впрочем, недовольство, скрывающее испуг.

— Простите, мистер Роберсон. Гм, мне почудилось, что в коридоре происходит что–то странное.

Гумберг встал, отряхнувшись от пыли.

— И поэтому вы гремите на первом этаже? Прошу вас, идите спать, тут никого и ничего больше нет.

— Но в коридоре кто–то шастал… — попытался объяснится наёмник.

— Все спят, — коротко отрезал Роберсон, а после добавил: — Кроме вас. Мистер Гумберг, здесь не может никого больше быть, нас ровно шестеро, не считая слуг. Двое из которых находятся прямо на этом этаже, и Вероники, что спит на первом. А если у вас всё же есть причина шуметь ночью, то прошу мне её поведать.

— …Хорошо, простите, — Гумберг встал, подняв подсвечник. — Гм, тоогда я, пожалуй, вернусь в свою комнату.

— Будьте добры, — уже тише сказал хозяин гостиницы. — Спокойной ночи.

Глава 11. Убийство в «Двуглавом змее»: «Там, где завывает ветер»

День второй

Джефри храпел не переставая. Скрючившись у самой стены, он лежал на второй кровати, пуская слюни и сжимая в руках перьевую подушку.

Хотелось бы сказать, что Гумберга разбудило приветливое солнышко, выглядывающие из облаков, вот только этого самого солнышко не было. Наёмник пролежал всю ночь и даже не заметил хоть какого–то намёка на улучшение в погоде.

Опустив ноги на ледяной пол, Гумберг потянулся. Было довольно рано, хоть он и слышал, как кто–то недавно проходил через коридор. Стараясь не разбудить небритого извозчика, охотник одел обувь и на цыпочках прошёлся до двери. Открыл её.

В комнате, как и в коридоре, было довольно светло. Где–то за углом раздавались приглушённые голоса, но различить их было довольно проблематично. Гумберг прошёл вперёд, и, завернув за угол, во что–то врезался. Точнее, кто–то быстро выскочил перед ним, столкнувшись плечом.

— Исчезни!

Тихий и надрывистый женский голос призвал его уйти в сторону, и он так и сделал. Послышались быстрые, но лёгкие шаги за спиной — юркая фигура тут же проскочила мимо него.

Гумберг обернулся. Со спины было не разобрать точно, но прямо сейчас от него бежала, всхлипывая, та самая вчерашняя девушка с жёлто–пурпурным платьем. Раздался удар двери, разбудивший извозчика. Послышалось недовольное сопение из соседней комнаты. Голоса затихли.

— Боги, что там творится!? Неужели опять этот Гумберг…

Подходя ближе к комнате, из который слышались голоса, наёмник смог различить голос хозяина гостиницы, доносящийся из ванной, со стороны которой как раз и выбежала девушка. Но хозяин, уже начавший провернувший ручку, был не один.

— Роберсон, подожди. Всё, что ты сказал, ты и вправду так думаешь? — Голос неизвестного был тихим, но Гумберг всё равно мог расслышать каждое слово.

— Да, всё именно так, как я сказал. — Мистер Роберсон отпустил ручку, и та с щелчком встала на место. Какое–то время он промолчал, прислушиваясь к шагам снаружи. — Всё, что ей нужно, это лишь твой титул. Впрочем, ты не лучше. Сдалось тебе её приданное?

— Ты не понимаешь, без него мне никак, да и… Она всё равно мне нравится… Кажется.

— Как бы это помягче сказать, — Роберсон прокашлялся, а после начал перечислять: — У неё скверный характер, никакой выдержки или манер, а с тобой она только из–за положения в обществе. Всё, что она делает — из корыстных побуждений. Пойми, для неё ты лишь билет в дворяне, и не более. Такими темпами, на твоей голове, среди и без того редких волос появиться седина раньше, чем тебе исполниться сорок пять, Ростаф! А как только эта бестия получит своё, сразу же уйдёт к другому, поверь, бывший брак этому никак не помешает.

— Но…

— Уйдёт сразу к другому дворянину, будучи при деньгах и, благодаря тебе, статусе. Чем раньше ты это осознаешь, тем проще тебе будет заполучить её деньги. Всё ради сохранения статуса, так что прошу, не поддавайся эмоциям и действительно думай, что говоришь и что делаешь. Давай заканчивать этот разговор, мы и так слишком сильно привлекаем внимание.

Всё это время наёмник стоял неподвижно в нескольких метрах от двери, выжидая, что скажет собеседник хозяина гостиницы. Пускай его голос был знаком, и Роберсон уже назвал его по имени, пепельноволосый мечник всё никак не мог вспомнить, кто это.