— Тебе идет, — полушёпотом похвалил Дьюк.
Он заметил, как она, в темноте, улыбнулась. И, собравшись с мыслями, сказала:
— Ладно. Нам пора.
— В конце коридора стоят два человека. И они пока ещё не ушли.
Хорошо, что у них в Гальраде так много блуждающих. В данной ситуации Кларисса бы променяла возможность различать ложь на способность чувствовать людей сквозь стены. Она уселась рядом на кровать и посмотрела на закрытую дверь. Всё же Веймар не был причастен к заточению и смерти мамы. Тогда кто? Её убили ядом, скорей всего, тихой водой. Но у мамы никогда не было с собой флакона, потому что приближённым при дворе, не относящимся к военному делу, их попросту не выдавали. Каждый флакон тихой воды был на строгом счету, как и любое другое снаряжение. Тут дар предвестника едва ли поможет выяснить правду. Истины, она, скорей всего, вообще не узнает никогда. Посмотрев, как изящно парень смакует королевское вино, Кларисса потребовала:
— Отдай-ка это мне.
Она выхватила у парня бутылку и хорошенько приложилась. Голова жутко болела и не соображала. Что будет дальше представить сложно. Вероятнее всего, они выйдут из комнаты и их либо обнаружит дева Арвелия, либо кто-то из девушек её позовет. Далеко уйти врят ли удастся. Драться Кларисса сейчас не способна, а рассчитывать, что парень раскидает всех вооружённых девиц культа было глупо. Лучше сидеть в этой комнатке с ним до утра, запертой на ключ и понадеяться на благословение судьбы. Может все напьются и про них вообще забудут?
— Ты говорила, что не одна из этих людей, — напомнил Дьюк. — Тогда, почему ты здесь?
— Это долгая история, — ответила Кларисса. — Лучше расскажи что-нибудь, а я послушаю.
— Что, например?
— Не знаю. Расскажи про свою жизнь в Гальраде.
Клариссе не хотелось рассказывать, как до всего этого дошло. История и правда была бы долгая. Да и потом, чем меньше парень знает, тем лучше. Вдруг его будут допрашивать свои же, а он возьмёт и скажет, кто убил принца Освальда. Тогда ей точно не позавидуешь.
Дьюк на секунду задумался и вздохнув, начал рассказывать:
— Как-то вечером Камилла проголодалась, и я решил составить компанию. Мы спустились в главный зал. Была зима и темнело рано, поэтому пришлось зажечь пару свечей на столе. Считай, романтический ужин в полумраке. Камилла давно уже хотела устроить что-то такое, но то была занята, то я пропадал в ордене. Романтический ужин состоялся ещё и по той причине, что совсем некому опустить люстру и зажечь свечи на потолке, чтобы всё было как у нормальных лордов, в нормальных замках. Последнее время у нас всегда так. Экономия во всём, хотя деньги вроде водятся. Но, когда мы находим время поужинать вдвоем, поговорить о всякой ерунде, я по-настоящему понимаю, что там моё место. Ещё в детстве она была мне обещана. Наши пути разошлись на какое-то время, но затем сошлись вновь. Это было странное стечение обстоятельств, но в детстве мы были не разлей вода. И тоже самое сейчас.
— Значит, не смотря на договорной брак, вы любите друг друга? — изумилась Кларисса. — Это большое везение. Я слышала, у вас в Гальраде много договорных браков.
— Да, часто встречаются, — подтвердил Дьюк. — Но, я думаю, всё случилось так, как должно было быть. Видела когда-нибудь стаю волков? Волк не выживает один. Он выбирает волчицу, которой предан до самой смерти. Вместе они охотятся, следят за волчатами, передвигаются в стае. И умирают вместе. Естественное и неизменное течение жизни. Не знаю почему, но такая жизнь всегда казалась мне правильной. В ней присутствует какая-то высшая ценность.
Кларисса ещё раз отпила из бутылки, почувствовав последние капли. Похоже, в правильной компании алкоголь имел свойство быстро заканчиваться. Забавно, но раньше она не притрагивалась к чему-то, кроме лёгкого пива, которое повсеместно пили все в поселении. Всегда была эдакой хорошей, правильной девочкой. Ей даже вкус крепкого алкоголя был противен. А теперь она собиралась в незнакомое государство, одна, нарушив все законы своей родины.
Про Гальрад она знала только то, что люди с военным образованием там всегда востребованы. И пока в роскошных замках правителям подают запеченное мясо, лучшее вино и деликатесы, в землях северной провинции простым жителям нечего есть. Они зависят от урожайности и своих вассалов, у которых нет никаких законных ограничений. А даже если бы и были, безграмотный люд всё равно не знает своих прав и не умеет читать и писать. А охотники за головами из Беренгарского союза безнаказанно крадут бездомных Гальрадских детей, увозят за высокие горы и делают рабами своих знатных господ. Беззаконие можно встретить в любом уголке государства. Торговые караваны нанимают блуждающих для безопасного прохода к столице, а простой люд платит золото вольным наемникам, для убийства неугодных и нарушителей закона. Вот почему Гальрад победил бы Палеонесс, случись внезапно военно-политический конфликт. Но, крепкая дружба между Освальдом Альберти и Норбертом Рокстерли на века укрепила союз между государствами.
— Знаешь, с тобой легко общаться, — внезапно призналась Кларисса. — У меня даже ощущение, будто мы давно знакомы. Не находишь? Думаю, твоей будущей супруге очень повезло.
— Сочту за комплимент.
— Это он и есть, — улыбнулась Кларисса.
Он выхватил у неё бутылку и с удивлением увидел, что там ничего не осталось. Положив её на пол, Дьюк сказал:
— Ну, теперь твоя очередь.
— Ничего интересного. Детство, школа, Академия и вот я уже сама по себе. Сейчас кажется, время пролетело очень быстро, будто целая жизнь. Планов было много, а теперь всё безвозвратно утеряно. Да и за это время была только мама, которая вложила в меня все силы, один отвергнутый мальчик со школы и одна лучшая подруга. А сейчас совсем никого. Мы ещё не выбрались отсюда, а мне уже страшно представить, каково будет жить одной в другом государстве без крыши над головой, друзей, и денег. Думаю, долго я не протяну.
— Про мальчика я уже знаю, — напомнил Дьюк. — Которого Эдрик звали. А что насчет подруги?
— Наши пути разошлись. Навсегда. Я сделала кое-что, чего она не сможет простить.
— Что сделала?
Кларисса говорила, стараясь обходить тему вокруг, да около, но алкоголь слегка развязывал язык. А тут ещё и разум отошёл от пережитого шока и пришла блаженная лёгкость и слабость. Отвечать было не обязательно, но Кларисса решилась:
— Я убила её отца.
Дьюк некоторое время ничего не говорил. Размышлял над услышанным.
— Я думал у вас принято вызывать убийцу родственников на кровный поединок через суд.
— Это старая традиция. Но речь идет о не совсем обычном человеке, — уклончиво подтвердила Кларисса. — Если бывшая подруга узнает, что я убийца и меня найдут, останется надеяться, что смерть не будет слишком мучительной. Я, конечно, не ищу прощения, но смерти не ищу тоже. Да и кровные поединки большая редкость. Последний раз это было семьдесят два года назад между Безотрадной девой Люсией и… не помню. В общем она убила брата соперницы и победила в поединке и… Прости, тебе ведь это совсем не интересно.
Кларисса притормозила, понимая, что её понесло куда-то не туда.
— Не особо.
— Да уж, и правда дева-зануда… — прошептала она.
Но парень, как назло, расслышал.
— Твоё прозвище?
— Нет, так просто. Вспомнила былое.
Где-то внутри от приятных воспоминаний затрепетало сердце. Пожалуй, дни в Академии всё же самые лучшие в её жизни. А теперь единственное прозвище, которое она может заслужить — дева принце-убийца. Впрочем, звучит грозно.
— А, не совсем обычный человек, которого ты убила — должно быть, принц Освальд? — внезапно догадался парень.
Кларисса обомлела.
— Как ты узнал?
— Был внимательным, только и всего.
— Но ведь…
— Кажется, они ушли, — бесцеремонно перебил он, вставая с кровати. — Коридор пуст, поэтому хватит тут рассиживаться. Пора взять судьбу в свои руки.
Не дожидаясь ответа, Дьюк тихо повернул ключ, открыл дверь и выглянул убедиться в собственной правоте. Затем жестом позвал за собой. Кларисса вспомнила, как Авилина так же смело вела вперёд, в комнату Академии, где спрятала вино. Тогда чувство опасности, и страх быть замеченными в тёмных каменных коридорах казались какой-то игрой. Отчисленными им быть не хотелось, но Кларисса чувствовала дух приключения. Это уже точно не похоже ни на какие игры, разве что игры со смертью. Чтобы не показаться совсем уж трусихой Кларисса нагнала парня и поравнялась с ним, идя медленно, но, верно.
