успел, с пронизывающим шипением скорчилась и почернела, потеряв очертания.
Берга сжимающий в руке меч несколько мгновений удивленно глядел на странного обитателя порта, а разобрав, кто стал причиной такой интересной реакции, перевел укоризненный взгляд на Повелителя и осекся. Кахир стоял плотно сжав губы и быстро-быстро моргал.
— Повелитель? — тут же прикрыв их обоих проклятьем, Берга осторожно коснулся маленького плеча.
— Плохо, — процедил тот, мотнув головой. — Зря я. Идем, живее! — властно велел он, вроде как придя в себя.
Берга настороженно проводил удаляющуюся спину и, прошипев ругательство, бросился следом. Тем более до лодок они наконец добрались, нужно было теперь разговаривать с их хозяевами.
Тратить деньги на то, чтобы пройти четверть часа, Берга считал расточительством. Оттого взор его быстро выбрал из представленного разнообразия хлама наименее приметный.
С владельцем самой худой и не внушающей доверие лодки удалось договориться очень быстро и даже выгодно. Только сев в дырявое корыто, Берга понял, что даже одна та заплаченная монета была слишком дорогой платой за этот набор трухи и дырок.
Кахир, пытавшийся намекнуть, что от состояния лодки зависит не только полнота их кошелька, глумливо улыбался. Такое выражение на детском лице смотрелось дико и неуместно, странным образом добавляя отвращения к себе.
Всадники стояли у края обрыва. Сзади остались высокие, острые скалы. Спереди, далеко внизу, словно картинка, раскинулось море зелени. Огромный, густой, бескрайний лес. И лишь вдалеке, на самом горизонте была видна очередная темная полоса — следующие горы.
— Какие будут идеи, — оглядевшись в поисках спуска и не обнаружив его спросил Анвар.
Задумчивый Ашту отвечать не спешил, как минимум потому, что сам не знал, что делать. Быстро подобрав камень, он швырнул его вниз, и со вздохом задумчиво предложил:
— Ну, у нас два варианта. Первый — мы идем вдоль края и надеемся, что нам повезет. Второй — мы идем вниз, — немного помолчав, Ашту задумчиво добавил, — скорее всего, при этом мы окажемся там гораздо раньше, чем рассчитываем.
— Смешно, — скривившись буркнул Анвар, тоскливо поглядывая на далекие деревья. Он прекрасно понимал, что, скорее всего, второй вариант у них единственный. — Предлагаю все же потратить этот день на поиск более… безопасного пути. А завтра уже, если ничего не выйдет, пытаться самоубитьса в каком-нибудь более подходящем месте.
Ашту согласно кивнул и, повертев головой по сторонам, бодро объявил, показывая направо, где скала была с самыми высокими и неприступными краями:
— Я сюда, ты в другую. Если что — кричи. Не факт, что помогу, но помахать успею точно.
— Ашту, иди во тьму, — устало вздохнул Анвар и, обведя взглядом предоставленный ему путь, тихо ругаясь, пошел туда.
Встретились Всадники на том самом месте уже когда полностью стемнело. Нормального спуска найти не удалось, но Ашту заметил место, где их шанс на удачный исход был гораздо выше.
Утром, позавтракав, отправились в путь.
Спустившись Анвар без вопросов и предупреждений растянулся на первом более-менее ровном участке. Закрыл глаза и дышал глубоко-глубоко, успокаивая нервы и дрожь в сведенных конечностях.
Ашту очень хотелось пошутить, но он и сам чувствовал себя не лучше. Спуск оказался сложнее, чем он представлял, и Несущий хаос позволил другу и себе расслабиться. Опустился в двух шагах от камня, где расположился Анвар, и так же прикрыл глаза, вслушиваясь в окружающий мир.
От близкого леса несло сыростью и прелой листвой. Многоголосый шум, приятный и расслабляющий, плохо делился на отдельные звуки. Далекий, жуткий крик прозвучал в этой мелодии скрежетом ножа по тарелке.
— Я ненавижу Айвану, — ровно произнес Анвар.
Ашту поморщившись открыл глаза и ухмыльнулся:
— Все равно нужно продолжать.
— Я предпочту продолжить с поиска лошади.
— Могу предположить, что верховые животные есть там, где люди.
— Ашту, когда ты в этой проклятой дыре последний раз людей видел?
— Именно! Вставай, Несущий, пора выдвигаться, — тихо засмеялся Ашту.
— Ашту, я ненавижу тебя, — констатировал Анвар, поднимаясь и усаживаясь на камне.
Ашту откровенно расхохотался и бросил в Анвара его мешком. Тот мешок поймал, но посмотрел на друга как на что-то отвратительное, прилипшее к сапогу.
Подняться все равно пришлось, как и отправляться в путь, но желание поглядеть на крикуна от этого не прибавилось.
Лес оказался еще хуже, чем Вангор. Деревья превосходили эльфийские дубы в разы. Обнять такой не смогли бы и пять убаргов. Под их кронами царил полумрак и духота. Под ногами чавкающей трясиной колыхалось гниющее нечто, состоящее из листьев, ветвей, костей и насекомых. Последних хватало и в воздухе. Они тучами взмывали из-под ног при каждом шаге. Залепляли глаза, нос и уши. Пытались пробиться внутрь, мешая дышать. Да к тому же еще и кусались.
Уже через десяток шагов Всадникам пришлось достать запасные рубахи и накрутить их на лицо, потому как к фокусам Несущего хаос пакостные кровососы оставались абсолютно равнодушными, игнорируя пропавшую картинку и звук и ориентируясь исключительно на запах взмокших тел.
***
— Ты смотри-ка, какие кровожадные.
— Ашту, мне не нравиться твое восхищение этим зрелищем.
— Да ладно тебе, любопытно же.
— Угу, что может быть любопытнее кровавого безумия.
— И это говорит мне Несущий смерть?
— Ты правильно заметил — смерть, а не безумие!
Перед застывшими в удобном укрытие Всадниками разыгрывалось поистине странное зрелище.
Между гигантскими стволами местных деревьев была вытоптанная до черной земли поляна. Ее чужеродность подчеркивала сочная зелень, выступавшая неким заборчиком отделяющим безумие от остального мира. В центре черного круга торчал вкопанный толстый столб, украшенный черепушкой неизвестного Всадникам животного, выбеленной погодой и временем. От столба в стороны шли пять расписанных белыми письменами секторов. На краю каждого стоял еще один столб, потоньше. И украшения на них были более привычными — человеческие черепа. Вся эта прелесть заключалась в начерченный алой краской, или не краской, круг.
На краю поляны, в деревянной клетке, связанной толстой зеленой веревкой, верещали и причитали люди. Всадники даже переглянулись, удостовериться, что видят то же самое. Люди, которых здесь быть не должно, по словам служек, не мерещились.
Вокруг рисунка стояли пятеро низких существ с темно-серой кожей. От земли до самой лысой головы они были закутаны в шкуры, судя по их цвету, свежие и мясом наружу. Существа заунывно подвывали на одной ноте. В следующее мгновение они опустились на колени и вновь встали, а охранники у клетки, такие же низкие, худые существа, только одетые лишь в набедренную повязку и какие-то побрякушки на шее, вытащили из клеток пятерых пленников. Подвели сопротивляющихся жертв к «шкурам» и, дождавшись пока те что-то нарисуют у испуганных и вырывающихся жертв на лбу,
