Соседняя усадьба оказалась чуть меньше той, которую занимал гарнизон Спады. Я огляделся, высматривая автомобиль, и увидел Фиат, похожий на тот, в котором ездила генеральская охрана. Подошёл к нему, и увидел, что ключа в замке зажигания нет.
«Где взять? Где взять?» — застучало в голове, и в этот момент на порог дома вышел высокий очень плотный, но без грамма лишнего веса, мужчина. Он одним слитным жестом снял с плеча висевшее на нём ружьё и наставил на меня его ствол.
— Выметайся!
Я поднял руки в универсальном жесте, показывающем, что сдаюсь, произнёс:
— Синьор, мне нужна ваша машина. Обещаю вернуть её в целости и сохранности. Но очень нужна.
— Я сказал — выметайся! Фашистская свинья!
— Простите, синьор, я не военный. Я только что сбежал от них, пришлось переодеться. Они хоронят своего генерала.
— Спада умер⁈ Туда ему и дорога, убил моих сыновей!
— Они… Я знаю, что сейчас его подручный Корси хочет убить ещё двоих. Я должен его остановить. Синьор, мне нужна ваша машина! — выпалил я, не опуская руки.
— Где он? — Мужчина сдвинул ружьё за спину.
— Он где-то в районе Таро.
— Я знаю, где это. Подожди. — Он скрылся в доме, но почти сразу вышел, накидывая на плечи пиджак. — Садись, там открыто.
Я дёрнул за ручку дверцы, и та легко открылась, позволяя занять место рядом с водителем. Мужчина положил ружьё на заднее сиденье, а после сел за руль и завёл двигатель.
— Меня зовут Роберто Аккарди. Спада забрал моих мальчиков Матти и Рикко и должен ответить за это.
Я видел, что моё появление взбудоражило его и не стал повторять, что генерал уже мёртв, только кивнул. Машина резко снялась с места и покатила по дороге в сторону видневшихся где-то вдалеке гор.
2018 год. Июль. Россия. Нежнин
— В смысле — отмена полётов? — Игорь непонимающе посмотрел на Шляпу.
— По погодным причинам. Говорят, на город идёт гроза. Как раз со стороны аэропорта.
— Чёрт! Марта не знает, и у меня телефона этой Сони нет, чтобы уточнить, вылетели они уже или нет. Так-то должны были, им лететь до нас четыре с лишним часа…
— Если летят, то ты и не узнаешь, в самолёте телефоны отключают, — поправил Игоря Олег.
— Да я хотя бы по этому признаку бы узнал. — Игорь вынул мобильник и набрал номер Марты, но она не сняла трубку. — Вот где она? Ещё на своём приёме что ли? Что там так долго делать?
— На каком приёме? — прищурился Шляпа.
— Да беременная она. У гинеколога должна быть сейчас. Твою ж мать! — Игорь схватился руками за голову. — Ещё мне не хватало, чтобы с ней что-то случилось. Да Алекс меня живьём съест, когда вернётся.
Его начало ощутимо потряхивать, и он посмотрел на Олега.
— Можешь узнать, на каком рейсе летела Соня? Я знаю, что у тебя есть такие подвязки. А я поеду в женскую консультацию. Что-то не то происходит, я чувствую, что что-то не то.
— Успокойся, — на плечо Игоря легла рука Шляпы. — Ты сейчас скажешь мне, куда надо съездить, а сам постараешься прийти в себя. Всё нормально, вот увидишь. Марте никто не угрожал?
— Нет, — Игорь покачал головой и назвал адрес.
— Ну вот. Наверняка у неё просто проблемы с телефоном. Такое бывает.
— Она вчера его забыла зарядить, а потом у неё потоп был…
— Вот видишь. Наверняка так и не зарядила. Успокойся. Олег, — он повернулся к тому, которого легко называл и шефом, — налей ему коньяка. И не выпускай, а то наделает дел, нам потом расхлёбывать.
— Ладно, — кивнул тот. — Ты?
— Я за Мартой Андреевной. Тебе ей ещё в следующем году курс сдавать. И проверь, вылетел ли самолёт из Москвы в Нежнин. По времени легко можно проверить, какой именно. Если что, позвони Льву.
— Не вопрос.
¬— Вадик, — Шляпа, уже стоявший в дверях, поднял взгляд на Игоря, — спасибо!
— Сочтёмся.
* * *
— Что там? — Возвышающийся вышел на балкон номера и посмотрел на небо, в котором постепенно собирались чёрные грозовые тучи.
— Скоро, — ответил Высший. — Осталось совсем чуть-чуть.
— Третий?
— Да.
Глава девятнадцатая
1937 год. Северная Италия. Парма
Это было странно. Я сел в машину, но до сих пор ощущал, что бегу. Бегу, не в силах остановиться, потому что это будет сигналом о том, что я решил сдаться. Мозг судорожно пытался проработать возможные варианты дальнейших событий, и я закрыл глаза. Нужно было поставить на паузу происходящее, дать себе отдохнуть хотя бы пару минут, чтобы дальше всё делать, как говорят, с холодной головой и горячим сердцем. Да, мне нужна холодная голова.
— Синьор!
Я очнулся от того, что меня толкают в плечо, почувствовал, что мы стоим, и открыл глаза. Мы действительно стояли. На обочине дороги, с которой был плохо укатанный спуск к реке, чуть прикрытой лесом.
— Где мы? — Я повернулся к хозяину Фиата.
— Тут, — мужчина показал на спуск, — въезд в парк. Но мы там не проедем. Нужно идти пешком.
— Почему не проедем?
— Дожди. Неделю шли. Там сейчас всё размыто, просто застрянем.
— Тогда пойдём.
Тряхнув головой, которая стала ещё тяжелее, чем была до того, как заснул, я выбрался на обочину. Мужчина, встал рядом, поправляя на плече ружьё.
— Александр, — представился я, не став коверкать своё имя. Бабушка всегда говорила, что имя великого полководца должно звучать без искажений, хотя и звала меня Шуркой.
— Массимо, — ответил он.
— Ведите, синьор Массимо, — я слабо улыбнулся. Хотелось поддержать его хотя бы так, ведь он сейчас шёл, чтобы отомстить убийцам своих детей.
Когда мы вышли на берег, я понял, что Массимо точно знает, куда мы идём. Сначала мы шли в сторону реки вдоль дороги, укатанной до глубоких, заполненных жидкой грязью колей, а после он резко свернул в лес. Без троп, каких-то указателей или отметок. Словно бы в его голове был встроен свой спутниковый сигнал, показывавший нужную точку и самый короткий к ней путь.
Дыша глубоко, я приводил в порядок мысли и голову и наблюдал за широкой спиной идущего передо мной мужчины. Интересно, а на кого были похожи его сыновья? Были они такими же, как их отец — большими, мощными, даже несмотря на его общую грузность, или, возможно, похожи на мать. Я не видел её, но мне почему-то казалось, что она должна быть маленькой худенькой женщиной, обязательно красивой местной красотой — с тёмными волосами, голубыми глазами и почему-то светлой кожей. Я заметил, что большинство встреченных мною в этом городе женщин были именно светлокожими. А как будет выглядеть мой сын? Он будет похож на меня или на Марту? Или на нас обоих? И что было бы, если бы кто-то поступил с ним так же, как с сыновьями Массимо?
Я не заметил, как мои мысли перекинулись на то, о чём я даже думать себе раньше запрещал. И от этого стало одновременно тепло и горько. Захотелось оказаться дома, прямо сейчас, просто щёлкнуть пальцами и переместиться туда, к Марте, обнять её и почувствовать, что всё хорошо, и ничего плохого не произойдёт. Никогда…
— Извините, — прошептал я, поняв, что почти уткнулся в спину остановившегося передо мной Массимо.
Он молча кивнул, показал на просвет между деревьями, в котором мелькали какие-то люди, снял с плеча ружьё и перевёл рычаг предохранителя в «боевой» режим.
— Я пойду один, — прошептал я, положив руку ему на плечо. — Посмотрю. Вы пока не выходите. Если что, крикну. Но не раньше.
Массимо внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал, только снова кивнул, пропуская вперёд.
Стараясь двигаться почти бесшумно, прячась за стволами огромных ясеней, я подошёл к кромке поляны и понял, почему ту когда-то выбрали «местом силы». Она оказалась абсолютно круглой. И голой. Даже подумалось, что это скала, которую просто срезали, сравняв с поверхностью земли — не могла последняя быть такой гладкой, без единой кочки или вмятины. В центре находился большой… стол? Иначе назвать данное сооружение не получалось, хотя, возможно, это был алтарь, просто такой вот странный: абсолютно плоская толщиной сантиметров в двадцать каменная плита, лежащая на нескольких почти цилиндрической формы камнях-ножках. И это сделали древние люди?
