Кое-как я смог добраться до больницы живым. Испуганная медсестра перевязала мне раны и дала лекарство. Но оно не помогло. Совсем. Тогда девушка спросила меня, кто и каким образом меня ранил.
Я сказал ей, что это эльфийская магия.
Глаза ее расширились.
— Так значит это эльфы напали на нас… Значит это они и люди все это подстроили!
Она заплакала, и я попытался ее успокоить.
Потом она сказала, что раны, нанесенный магией не исцелить нашими методами.
— Мне очень жаль, — сказала она, — но это лишь вопрос времени.
— Вот возьмите это, — она протянула мне ампулы. — это сможет отсрочить смерть, но не остонвить ее.
После этого она ушла.
— Я должна пробраться в Ратушу и предупредить всех, что это восстали эльфы, — сказала она на прощание.
Больница тем временем совсем опустела. Врачи и больные куда-то разбежались.
Я вколол себе лекарство из ампул и уснул. Мне нужно было набраться сил, чтоб добраться до центра управления, но пока кровь хлестала из меня, как из раненого быка, я не мог этого сделать.
Утром, на следующий день я проснулся от грохота. Через окно я увидел, как рухнула часть дома напротив меня и с грохотом вылетели стекла из соседнего.
Огромный, железный монстр медленно двигался вдоль улицы и палил во все стороны, а за ним по разломанному асфальту ползли небольшие черепахи, добивая все оставшееся.
Я не включал такого робота в тюрьме, да там таких и не было. Этот гигинт был с военной базы, я точно знал это. Значит, Саммират все же добрался до центра управления. О небо, помоги нам! Как же он смог туда прорваться, через охрану?!
И тут я вспомнил, что сам снял с его шеи цепь…
Я вышел на улицу и увидел, что в городе царит кошмар. Роботов стало больше. Видимо Саммират выпустил всех, кого нашел.
Здания горели, некоторые взрывались и осколки стекла летели по мостовой. Я видел пятна крови и трупы и знал, что все это из-за меня.
Рана в боку снова открылась, хотя вчера медсестра зашила ее и я плотно перевязал ее перед выходом. Но каким-то непостижимым образом повязка пропиталась кровью, и я едва не упал от слабости. Ноги стали ватными, чужими.
Кое-как я смог добраться до лаборатории. Там никого не было, лишь животные тревожно выли в клетках. Я открыл запоры и выпустил зверей на волю. Я не надеялся, что они смогут защитить хоть кого-то. Живая плоть не выстоит против металла.
Я нашел птицу секретаря. Таких мы растили, чтобы облегчить понимание между нами и зверями. Я приказал своим зверям, идти вслед за моей женой и попытаться спасти хотя бы ее. Это все, что я мог сделать.
Мне становилось все хуже. Кровотечение усилилось, и я упал на пол. Провалялся я видимо долго, потому что, открыв глаза, я увидел, что в лаборатории темно.
Я принял еще лекарств, которые не помогли нисколько и выбрался на улицу. Мне нужно было вернуться в свой дом. Там я хотел умереть. Раны кровоточили все сильнее. На эльфийскую магию наши лекарства действовали не сильнее витаминок.
На улицах стреляли. Роботы продолжали выполнять свою программу — уничтожить всех, вот что я заложил в них и вот что многократно повторил Саммират. Я все ждал, когда придет смерть и молил ее не медлить.
Почему-то мне везло и я смог добраться до своего дома. Тут все было перевернуто вверх дном. Не знаю кто и с кем тут сражался. Я уселся на диван, напротив окна и стал ждать смерть. И когда дверь открылась и вошел Саммират, мне было совсем худо, и я решил, что это ангел смерти пришел за мной.
Он немного подлечил меня. Я пришел в себя и увидел, что он весь в крови, а глаза полны ужаса. Он умолял остановить все это. По его словам, разорив город, роботы бросились в Зеленую долину и я заскрежетал зубами — ведь там была Нина!
Саммират не знал, что роботы не смогут далеко уйти от реактора, который питал их.
Я спросил, скольких еще он выпустил. Он ответил — всех и я заорал и ударил его.
Он сказал, бей, только останови это. Они уничтожат нас всех! Я не могу добраться ни до реактора и до центра управления.
Он обещал исцелить меня, обещал, что заплатит за свои преступления — все, что угодно, лишь бы я помог. Он все кричал и просил меня пойти с ним и остановить все, но я уже его не слушал. Я слушал то, что происходило за окном. А там теперь воцарилась тишина, слышен был лишь треск огня и гулкие шаги роботов где-то неподалеку. Тогда я понял, что спасать уже некого и осознал, что за несколько дней убил всех. Я был последним из своего рода. Больше не осталось никого.
Я сел на пол. Мне было плохо, я едва мог дышать. В этот момент я увидел, как в окне показалась металлическая клешня. Раздалась очередь и мертвый Саммират упал на пол.
Я могу лишь надеяться, что мой сын выживет. Что Нина выживет. Но если нет, то очень скоро мы встретимся. Если бы я мог, я бы сделал так, чтобы в мире больше не было войн, рабства, не справедливости…
— На этом запись оборвалась, — дрожащим голосом закончила чтение Эллориэль.
— Господи… — проговорила Риа. — Господи… как мне его жалко! Как мне всех их жалко!
— Да… Второй раз слушаю, а все мурашки по коже, — проговорил Самдей.
— Он не хотел! — дрожащим голосом вскрикнула Эллориэль и зарыдала. — Мой папа… Он не хотел, он не хотел!
— Ты не вини себя, девочка, ты не отвечаешь за него, — Лионелл протянул руку и погладил ее по плечу.
Отстранившись, Эллориэль вскочила на ноги:
— Я… Я ненавижу тебя, Сэм! Зачем ты рассказал мне все это?!
— Это ты хотела узнать правду! — Сэм тоже вскочил. — Это ты явилась в Галаш! Я жил спокойно и даже не знал, кто я такой! Так вот она, твоя правда! Ешь ее!
— Мне не нужна такая правда!
— Ты дура, Элли! — прокричал Сэм. — Тебе нужно было подтверждение того, что дядя тебе в уши лил?! Что твой папа был хороший, а мой плохой. А знаешь, для чего он тебе все это говорил?! Чтобы ты не возражала, когда он папочкино дело возьмется доделывать!
— Ненавижу! — сквозь стиснутые зубы прошипела Эллориэль и села на землю.
Тяжело дыша Сэм опустился тоже.
— Ну, теперь, когда вы тут все друг другу высказали, может подумаем, что делать будем? — спросил Самдей.
— Тут думать нечего. Будем выполнять завет моего отца, — отрезал Сэм.
— Какой завет? — спросил Алин.
— Разве вы не слышали?! «Если бы я мог, я бы сделал так, чтобы в мире больше не было войн, рабства, несправедливости…», вот что сказал папа в конце. И я сделаю так, как он хотел. Сперва мы пойдем в Заброшенный город. Я проберусь к ратуше и снова поговорю с мертвыми мураками. Я убью на их глазах вот этого подлеца сам, — указал он на связанного мага, — Я хочу, чтоб они научили меня всему, что знают сами. И тогда мы с чудовищами поднимемся на обрыв. И я… я сделаю так, чтобы в этом мире больше не было ни войн и рабства. Никогда! У меня хватит для этого сил.
— Ну, хороший план, — кивнул головой Самдей. — Я поддерживаю.
— Я тоже, — сказала Риа.
— И я, — сказал Йона, а Лионелл лишь кивнул.
— Ты со мной, Элли? — спросил Сэм. — Ты со мной, или нет?
— Я с тобой, Сэм, — сквозь зубы проговорила она. — Конечно с тобой. Просто мне нужно немного времени, чтобы принять все это.
История восьмая. Сэм и мертвые мураки
Когда я произносил свою речь, изнутри меня трясло от напряжения. Я видел, другие тоже заметили это, только люди скрывали, а Сомо, подпрыгивал, припадал на лапы, видимо пытаясь понять, что со мной.
Потом я лег в обнимку с Сомо поодаль от костра. Слишком устал, так я объяснил всем, на самом деле я хотел дать им возможность обсудить всё без меня, решить. Но когда лег и вытянулся, закрыв глаза, меня вдруг обуял ужас — а что, если они решат предать меня?! И чем дольше я думал, тем больше понимал — обязательно решат. Как же иначе?
