Вероника Иванова - Вернуться и вернуть

— Да, ты знаешь всё и... про всех. Тебе нравится ТАК жить?

— Как?

— Объясняя и принимая любой чужой поступок?

— Не нравится. Но это лучше, чем что-либо другое. На мой взгляд.

Ещё одна пауза. Долгая и мучительная.

— А ты сам... Ты сказал, что понимаешь её... Это значит, что и ты несёшь в своём сердце...

И не только в сердце, Мастер. Во всём теле. В каждом выдохе. В каждой слезинке. В каждой капельке пота на лбу... Серая тень Вуали застилает мой взор так часто и так подолгу, что я уже начинаю забывать, как мир выглядел изначально, когда мне ещё не приходилось бороться с самим собой. Но тебе это незачем знать, верно?

— Не принимай всерьёз всё, что я говорю! Я люблю пошутить, разве не видно?

— Любишь, — лёгкий кивок. — Только сейчас ты был совершенно серьёзен.

— Откуда такая уверенность?

— Когда ты шутишь, в твоих глазах появляется эдакое странное чувство... Нет, не азарт, но что-то очень похожее. Словно ты готовишься нырнуть или уже нырнул в горную реку, и, хоть и понимаешь: выплыть будет очень трудно, но твёрдо знаешь, что должен это сделать, чтобы кроме тебя в воду никому не пришлось нырять.

— Ну, ты и завернул... — уважительно цыкаю зубом. — Без бочонка эля не разберёшься!

— Так в чём же дело? — подмигивает Мастер. — Тут за углом есть одно чудное местечко, да и Эри, наверное, уже заняла столик.

— Нет, сегодня пить не буду. Не хочу.

— Тебя что-то тревожит?

— Как сказать...

— Как есть, так и скажи, — хороший совет, кстати. Мудрый.

— Я сделал много всего и теперь не знаю, что получится.

— Из чего конкретно? — Рогар мгновенно переходит на деловой тон.

— Видишь ли... Я закончил с принцем.

— Совсем? — нарочито округлённые глаза заставляют меня устало вздохнуть:

— Ну и кто из нас — шут?

— Прости, не удержался... Что ты имел в виду?

— Кружево Дэриена приведено в норму и может снова быть инициировано.

— Это... невозможно!

— Невозможно заставить солнце двигаться задом наперёд! Хотя... — начинаю в уме прикидывать варианты, и Мастер, видя на моём лице глубокомысленную мину, качает головой:

— Ладно, проверять не буду.

— И не надо... Лаймар обещался провести Инициацию, как полагается.

— Лаймар?

— Ну да. Вполне подходящий для этого маг. И инструкции у него есть.

— Какие инструкции?

— Из дневника его учителя.

— Лара?

— Лара, мура... Прекрати перебивать! У меня и так мысли путаются.

— Хорошо. Слушаю дальше, — соглашается Мастер, и делает это так быстро и охотно, что сразу понятно: своим любопытством он командовать не в состоянии. Впрочем, и правильно: на таком посту, да при такой жизни нужно быть любопытным. И даже очень нужно!

— Так вот, принц здоров полностью. За сим я прекращаю наше с ним общение.

— Хм... Что-то мне не нравится настроение, с которым ты это сказал, — замечает Рогар. — Есть какие-то неприятные подробности?

— Да нет... Просто... Я узнал, что из-за него погибла девушка.

— Из-за него?

— Ну... Формально — нет, а фактически... Да. Он мог предотвратить эту смерть. Если бы захотел.

— Если не секрет, кто эта...

— Некая Вийса.

— О! — Мастер нехорошо замолкает, и право удара получаю я:

— Это правда?

— Правда? О чём ты?

— Дэриен спал с ней, а потом бросил?

— М-м-м-м...

— Значит, правда. Собственно, у меня не было причин сомневаться, но...

— Кто тебе сказал?

— Милорд Ректор.

— А! — реплики Рогара становятся всё короче, и это начинает меня раздражать.

— Может, хватит?

— Что?

— Нечленораздельно мычать! Я могу продолжить и рассчитывать на внятную реакцию?

— Разумеется!

— Хорошо... По поводу Шэрола мы уже говорили. Остаётся Роллена.

— И что с ней?

— Она — стерва!

— Это для тебя открытие? — невинно приподнятая бровь.

— Это — НЕПРИЯТНОЕ открытие! Девица нуждается в строгом присмотре, иначе...

— Боишься, что она снова попытается отомстить?

— Не боюсь, знаю. Правда, легче обеспечить безопасность потенциальных жертв, чем справиться с самим источником угрозы... Ты можешь позаботиться о доме Агрио?

— Ага! О Шэроле, о графинях, о Мэвине, о принце... Я никого не забыл? — ехидничает Мастер.

— Вроде бы, нет.

— Вот что, парень! Я не могу ходить за тобой и подметать черепки разбитой посуды! У меня, знаешь ли, своих дел невпроворот.

— Позволь напомнить: если я являюсь твоей собственностью, то все мои трудности — твои трудности, — изображаю самую добрую улыбку, на которую способен. Правда, люди, когда её видят, считают, что я над ними издеваюсь.

— Ах, так? Значит, ты с самого начала... — Рогар начинает прозревать. Слишком поздно, дяденька, слишком поздно.

— Ну конечно! — я повис на его плече, доверчиво заглядывая в глаза. — Я же такой беспомощный... такой неумелый... такой глупый... Мне обязательно нужен хозяин, чтобы...

Мастер возмущённо меня стряхивает.

— Мерзавец...

— Это уже было! И совсем недавно!

— Гадёныш...

— Очень близко к истине!

— Какой расчётливый и холодный ум...

— Ты меня хвалишь? Я польщён!

Рогар некоторое время сражается с гневом. Точнее, выбирает между злостью и смехом. Кто одерживает победу? Конечно, второй из поединщиков: Мастер закидывает голову и оглушительно смеётся. А отсмеявшись, грозит мне пальцем:

— Ты за это дорого заплатишь!

— За что? — обиженно надуваю губы.

— Надо же... первый раз в жизни так попасться... Я-то думал, что... Хотя... Видел же, куда ввязываюсь. И прекрасно видел...

— Твоё решение?

— Я должен что-то решать? — искреннее удивление в серых глазах.

— А кто же? Я на себя такую ношу не взваливал.

— И поступал совершенно правильно! Итак, ты хочешь, чтобы я возился со всем этим молодняком?

— Почему бы и нет? — пожимаю плечами.

— А что будешь делать ты?

— Придумывать нам с тобой новые проблемы, конечно же!

— Кажется, стоит тебя выпороть, — задумчиво роняет Мастер.

— И выпорешь! Только чуток попозже, потому что... Мне ещё ошейник надо вернуть.

— Ты что, его потерял?

— Нет, пропил! Ну не с собой же всё время такую пакость таскать.

— Пакость? — Рогар делает вид, что обижается. — Между прочим, у меня запасных нет, и придётся просить одного очень уважаемого...

— Гнома! — заканчиваю фразу за своего хозяина, и тот шумно выдыхает воздух:

— Опять забыл, что ты успел перезнакомиться со всеми моими друзьями...

— И создать у них о тебе весьма благоприятное впечатление! — подмигиваю.

— Это как сказать... Тот же Гедрин...

— Давай потом его вспомним, идёт?