Фу, что это взбрело ему в голову? Что это он стал сам себя запугивать, он, взрослый мужчина?
Просто было так неприятно одиноко и темно. Он опять попал в полосу тумана. Его клочья обвивали деревья, скрывая за собой неизвестность.
Вон там, например! Сёльве вздрогнул. Разве там не спрятался кто-то страшный…
— Ну что ты, Сёльве, — сказал он себе. — Это всего лишь кривая елка!
Не слышалось ни звука. Здесь что, никогда не рассветает? Приходилось напрягать зрение, пытаясь понять, что он видит.
Нет, здесь, внизу, он искать не сможет. Это все равно ни к чему не приведет. Ему нужно подняться наверх, осмотреть местность. Тогда он легко найдет мальчика. Сёльве присмотрел подходящую вершину, возвышавшуюся над туманом, и направился к ней.
Малыш Хейке просыпался постепенно, вспоминая, что же случилось.
Вокруг него было темно. Потолок из камня…
Он сбежал из клетки!
Но…
Он вспомнил вчерашний жгучий холод, голод и боль в суставах. Но ему же не холодно! Он совсем не замерз, напротив, ему мягко и приятно.
Затем он вспомнил, что лишился любимой игрушки, его охватила печаль, и он жалобно заскулил.
Хейке поднялся на локтях и осмотрелся. Он был укрыт чем-то теплым. Меховая куртка? Он был завернут в прекрасную меховую куртку!
Ноги тоже были теплыми, и на какое-то мгновение он успокоился, не чувствуя своих ран.
Его ноги были укрыты кусками кожи. И еще…
Он потрогал камень под собой. Нащупал плотные штаны, которые служили ему подстилкой ночью. Как приятно! Как здорово! Хейке уселся… Господи, как болит все тело, суставы снова заныли, с этим он ничего не мог поделать, и стал энергично натягивать на себя одежду. К его ногам что-то упало.
— Моя кукла! — сказал Хейке потрясенно, и это были первые произнесенные им слова — за исключением песни, которую он когда-то выучил. Ему просто пришли в голову эти слова.
— Моя кукла!
Он так разволновался, что от счастья прижал ее к себе. «Прости меня, что я тебя бросил, — попросил он про себя. — Я не хотел этого, и я так пожалел об этом!»
Одевшись, быть может, не так удачно, он собрался выбраться из своей пещерки. В этот момент он увидел что-то, что сначала принял за камень.
Это был не камень. Он приятно пах — ведь это был хлеб. Так много хлеба Хейке не видел никогда в жизни! Он был свежим. Хейке впился в него зубами.
Это была самая вкусная еда, которую он когда-либо пробовал! Свежеиспеченный, вкусный хлеб!
Да, Елена умела печь хлеб!
В тот момент, когда Хейке наслаждался хлебом в пещере, она вышла из дома и обнаружила, что все развешанные ей вещи, одежда и хлеб исчезли.
«Кто же их взял? — подумала она. — Быть может, их просто украл прохожий? Или же здесь побывал тот мальчик?»
Она осторожно поискала вокруг дома, но не нашла Хейке. Потом выпустила своих коз и стала готовиться к очередному дню. Было очень рано, солнце еще не взошло, но Елена привыкла вставать на рассвете. Она посмотрела в сторону дома Сёльве, но там все было тихо.
Сёльве добрался до вершины холма. Отсюда его взгляду открывалась масса маленьких долин.
Если бы только было немного светлее! Или хотя бы туман рассеялся!
Пока же было слишком темно, чтобы можно было различить цвета. Все сливалось в одном серо-черном оттенке, луна скрылась за облаками.
Он смотрел на странные очертания гор, которые видел накануне при свете, с выходами различных пород по всему склону. Какой странный пейзаж!
В нем снова родилась уверенность, твердая, как знание… Тенгель Злой знал, что он здесь. Тенгель Злой вертелся во сне и хотел избавиться от Сёльве.
«Глупо, — подумал Сёльве. — Я же похож на него, я хочу научиться колдовству».
Как странно думать, что он может быть так близко! Удивительно близко. Но где?
Ощущение прошло, как будто Тенгель Злой прочел его мысли и вновь поднял барьер, чтобы Сёльве более не ощущал его присутствия.
Молчаливый лес стоял перед Сёльве, отделяя его от дома, далеко, далеко внизу. С другой стороны он видел открытые горы.
Он вновь огляделся в предрассветной темноте. Или лучше назвать это утренним полумраком? Еще совсем рано. Самые первые лучи дневного света.
Он снова вздрогнул. Что за движение почудилось ему вон там? В том маленьком подлеске между светлыми склонами?
Туман… Исчезни!
Как будто услышав его, туман моментально рассеялся, и он увидел маленькое существо, которое ползло по склону. Из-за темноты Сёльве не мог различить деталей, иначе он удивился бы тому, в какую одежду был одет Хейке.
А то, что это был Хейке, он не сомневался.
Сёльве скривил губы в холодной торжествующей улыбке.
— Теперь он попался, — подумал он вслух. — Посмотрите только — он прыгает, как раненый заяц! Точнее, как лягушка. Он даже не умеет ходить, ничтожество!
Сын показался Сёльве столь смешным, что он чуть не рассмеялся.
Туман снова сгустился, мальчик исчез.
«Ничего страшного, — подумал Сёльве и начал быстро спускаться вниз. — Я знаю, где он, он от меня не уйдет!»
Довольно быстро он добрался до места, где видел Хейке. От тумана воздух казался еще темнее, хотя что-то уже было видно. Он мог разглядеть всю долину перед ним.
Сёльве напрягал зрение, пытаясь различить детали. Он осторожно пошел вперед, ловя взглядом малейшие движения.
Мальчик не мог уйти далеко.
Вон он! Вот там! Между деревьями. Сёльве двинулся вперед по дну высохшей реки. С обеих сторон возвышались густые, прямые ели.
Это будет весело! Небольшая охота. Так пусть же и добыча чувствует, что за ней охотятся!
Он крикнул, злобно и резко:
— Хейке!
Мальчик упал и перевернулся. «Во что это он одет? — подумал Сёльве. — Странно!» Хейке снова поднялся и в панике стал карабкаться по склону.
Сёльве в нетерпении вздохнул.
Он ускорил шаг. Слышал, как мальчик стонет от страха.
Сейчас он опять крикнет, чтобы Хейке услышал, как он близко…
Сёльве так и не крикнул.
Неожиданно перед ним возник кто-то, заслонивший от него мальчика. Сёльве раскрыл глаза еще шире и затряс головой, желая прояснить взор.
Он остановился.
Перед ним кто-то стоял.
Высокая фигура, одетая в черные одежды с капюшоном, накинутым на голову. Рука вытянулась в направлении Сёльве, как бы останавливая его, вся фигура внушала какое-то благоговение.
«Ночной странник»!
Сёльве всхлипнул. Он застыл как парализованный, и издал жалобный звук, словно напуганный ребенок. Затем громко закричал и, развернувшись, побежал, как будто за ним гнался сам дьявол.
Кто знает, может, это и был дьявол?
«Нет, — думал он, спотыкаясь и падая вниз по склону. — Этот не был злым. Этот не был Тенгелем Злым. Это был кто-то другой».
Но кто, кто? Зачем местному призраку он и Хейке? И… в довершение ко всем несправедливостям: почему этот призрак встал на сторону Хейке? Разве не было бы лучше, если бы он пришел на помощь Сёльве, и так презираемому всеми?
