— Да. Ибо события, описанные в них, начали сбываться. Ладно, это потом, а пока меня очень волнует этот твой Ярик. Ты прав, не верю я в его гибель. Ну ни на грош не верю, — повернувшись к Бримсу, Архимаг продолжил: — Направишь крыло Агатовых когтей в Сардуор. Пусть пошарят там, заодно и укажут кое-кому его место.
Бримс понимающе кивнул головой:
— Особое внимание землям Наместника и Гурру?
— Само собой.
Человек шел по смертельно опасному лесу. Шел — не то слово, он стелился, скользил над землей, перетекал, словно ртуть, из одной точки пространства в другую. Его напрягшиеся чувства ощупывали каждый сантиметр окружающего пространства на десяток метров вокруг. Переправа через реку, пережитый страх и смертельная опасность подготовили почву для преображения, а неизвестная магия докончила дело. Маска хищника, успешно помогавшая выживать на протяжении всего бесконечно длинного пути через смертельный лес, расширилась и подменила собой человека. В бегущем к цели убийце никто не узнал бы теперь Ярослава Клыкова, добродушного парня, каким он был раньше.
Скорость движения существенно выросла. Теперь не надо было тратить силы и время на ненужные сомнения, присущие человеку. И источник магии приближался. Окружающий лес изменился. Его облик стал каким-то более облагороженным. Словно идешь по старому, давно заброшенному, но тем не менее все-таки саду. Деревья постепенно расступались, образуя в ровной стене леса широкий проход. Вскоре под ногами стали появляться валуны некогда правильной формы. Наконец они слились в серую ленту мощеной дороги. Наверное, стороннему наблюдателю открывшаяся картина показалась бы довольно странной. Древняя каменная дорога с таинственно мерцающими знаками, выбитыми на камнях. Старые, как сами камни, деревья, помнящие тех, кто ходил по этим камням, наступал на них ногами, лапами, царапал когтями, а может, и останавливался посидеть в тени. Неестественная тишина, разлившаяся вокруг. Все звуки, присущие любому нормальному лесу, даже такому, как этот, исчезли. Лишь шлепки босых пяток разрывали безмолвие этого леса. Голый, полностью обнаженный человек, ничуть не стесняющийся своей наготы, стремительно несся к своей цели.
Деревья стали сменяться крупными каменными обломками. По обеим сторонам дороги угадывались развалины домов. Судя по всему, древний тракт завел человека в развалины какого-то города. И с каждым шагом тот, кто раньше был Ярославом, приближался к его центру. Постепенно стены домов становились все более разукрашенными резьбой. Кое-где лежали разбитые статуи невиданных зверей и птиц. Двуногий хищник шел по бывшим некогда богатыми районам города. Наконец дома расступились, как ранее расступались деревья, и обнаженный двуногий выбежал на городскую площадь. Бег прервался. Легкие ходили ходуном. Хриплое дыхание заставило отступить могильную тишину этого места. Согнувшись, опираясь руками о колени, он обшаривал глазами окрестности, выискивая опасность.
Площадь была довольно примечательна. Она была вымощена довольно крупными каменными плитами — три на три метра. Покрывавшая их вязь символов мертвого языка была уникальна для каждой плиты. Если бы даже Ярик мог внятно воспринимать реальность, то он все равно не узнал бы ни одного символа. Вязь была настолько густой, что не оказалось ни одного чистого участка плиты. Ноги человека попирали послания неведомой расы…
А может быть, не попирали, а сами влезли в ловушку?! Под плитами площади начали проявляться нити Силы. Вот они задрожали, стали извиваться, сплетаясь в немыслимых комбинациях. Площадь приобретала вид большого листа пергамента, на котором уже самостоятельно формировались узоры магических Сил. Все потоки энергий, которыми оказалась наполнена эта древняя площадь, концентрировались, фокусировались в ее центре. А там стояла грандиозная, неповторимая, скульптурная группа. Блуждающий взгляд человека натолкнулся на эту группу, и к Ярославу вернулась способность мыслить. Теперь он снова стал человеком не только по облику, но и по разуму.
У Ярика не было никаких провалов в памяти, он прекрасно помнил все, что с ним произошло, с момента начала бега. Просто теперь он мог мыслить и полностью контролировать свое тело.
— Дурдом, — выдохнул Ярослав, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Это почему-то никак не удавалось. — А зверем-то, оказывается…
Начатую мысль он так и недодумал. Скользящий по скульптурной композиции взгляд зацепился за нечто знакомое, а потом вообще стал понятен ее смысл. От открывшейся истины противно застучали зубы.
Словосочетание «скульптурная группа» не совсем точно передавало реальное положение вещей. Было всего две статуи. Одна из них изображала вставшего на дыбы кентавра. Но это был не всем известный герой древнегреческих мифов. Это была воплощенная мощь, ярость стихии, квинтэссенция ненависти. То, что мифы описывали как тело лошади, им не являлось. Мощное звериное тело с увенчанными когтями лапами и огромным шипастым хвостом. Густая, жесткая, как проволока, шерсть покрывала это звериное тело. А надо всем этим возвышался увитый мышцами торс с головой ящера, низко посаженной на плечах. Это существо, этот ящерокентавр, стояло на мощных задних лапах. Страшный хвост застыл в воздухе, помогая сохранять равновесие. Передние лапы угрожающе полосовали воздух. Мышцы на вполне человеческом торсе были сведены судорогой чудовищного напряжения. Руки застыли в странном жесте, словно собирая Силы для добивающего удара. Из раскрытой пасти вот-вот раздастся торжествующий рев…
Ярик моргнул, прогоняя наваждение. Статуя ящерокентавра была настолько реальна, что казалось, еще один удар сердца — и она оживет, и ударят из ее рук молнии, и раздастся торжествующий хохот. Ярослав перевел взгляд на противника этого воина древней расы. А им был… Шипящий. Ну или кто-то из его расы. Только не было больше яростной гордости Великого Мага, Повелителя Стихий. Это была поза покорности судьбе, исполненная горечи поражения. Невыразительная морда ящера выражала ненависть и обреченность, страх и затухающую ярость. Но самым главным была смертная тоска, тоска по погибшей расе. Ярику никто не внушал никаких мыслей, не было магических воздействий, просто талант скульптора был столь велик, что для осознания горечи поражения и торжества победителей достаточно было одного разума.
Но это было не все, Ярик осознал и то, что источником гигантского языка магического пламени являлись эти статуи. Плетение силовых потоков было умопомрачительным по своей сложности. Постоянное движение, пульсация высочайших энергий и биение невидимого сердца, притягивающее и манящее. Смутная догадка забрезжила в мозгу. Неужели он прошел весь путь, притянутый этим местом?! А когда он подошел достаточно близко, то его просто взяли под контроль?! Теперь уже совершенно другими глазами Ярослав смотрел на окружающие его предметы. Это была ловушка. Причем ловушка, направленная на ящерочеловека или на его ученика. А где ловушка, там и охотник.
