Вот что имела в виду Кардинал.
Мгновением позже, видимо, это дошло и до Алисы с Юджио – я услышал их полные ужаса возгласы.
Да, если это все правда, высвобождение воспоминаний возможно. Ведь А и Б, информация в Главном визуализаторе и в Пульсвете, происходит из одного и того же источника. Если новорожденный Пульсвет с фрагментом памяти испытывает какие-либо сильные чувства к мечу, с которым он связан, такое вполне может произойти.
Вопрос в том, что это за «какие-либо» чувства. Какие эмоции из фрагментов памяти, обладающих интеллектом на уровне младенца, питают гигантского голема?..
– Жадность, – тут же произнесла Администратор, будто прочтя мои мысли. – Стремление прикоснуться. Обнять. Сделать другого своим и только своим. Простая, неприглядная жадность – вот что движет этой куклой из мечей. Ху-ху. У-ху-ху.
Прищурив серебряные глаза, девушка похихикала, потом продолжила:
– Искусственные личности с фрагментами памяти Рыцарей Единства желают лишь одного – чтобы те, кого они помнят, принадлежали им и только им; ничего больше. Там, на потолке, они чувствуют, что эти люди совсем рядом. Но прикоснуться к ним не могут. Не могут ощутить контакт. Снедаемые безумным голодом и жаждой, они видят лишь врагов, стоящих у них на пути. Если они уничтожат этих врагов, те, кого они жаждут, станут принадлежать им. И поэтому они сражаются. Какие бы раны они ни получали, сколько бы раз они ни падали, они вновь и вновь поднимаются и сражаются… хоть целую вечность. …Ну как? Согласитесь, дизайн просто очаровательный? Чудесно… сила жадности воистину чудесна!
Пронзительный голос Администратора разнесся по комнате. Глаза голема, который по-прежнему приближался, яростно мерцали.
От него исходили жесткие металлические звуки – теперь они мне казались криками горя и отчаяния.
Этот великан – вовсе не автоматическое оружие, стремящееся уничтожать все подряд.
Снова встретиться с теми, кто жив в воспоминаниях, – вот какие желания двигали этим несчастным, заблудившимся ребенком.
Администратор назвала это чувство жадностью. Однако –
– …Ошибаешься!!!
Возглас, в точности совпавший с моими мыслями, принадлежал Кардиналу.
– Желание снова встретиться с другим человеком, прикоснуться к нему собственными руками – твое слово лишь марает это желание! Это – настоящая любовь!!! Величайшая сила и величайшее чудо, которым обладают люди… и это не твоя игрушка!!!
– Это одно и то же, глупая коротышка.
Администратор вытянула навстречу голему обе руки, ее губы изогнулись в улыбке восторга.
– Любовь – это желание обладать… любовь – это жадность! И ее истинная форма – не более чем набор сигналов Пульсвета! Я просто использую сигналы с наибольшей интенсивностью. И делаю это гораздо, гораздо умнее, чем ты!!!
Голос правительницы звучал все выше, в нем слышалось торжество.
– Все, что ты смогла сделать, – очаровать двух-трех беспомощных детишек. Но я – другое дело. Кукла, которую я создала, полна энергией жадности трехсот с лишним объектов, если считать и те, что во фрагментах памяти! А важнее всего то… – и после короткой паузы, напоминающей удар ядовитым жалом, она добавила: – …Что теперь, когда ты все это знаешь, ты не сможешь уничтожить эту куклу. Ведь, хотя форма и изменилась, эти мечи по-прежнему остаются живыми человеческими существами!!!
Эти слова Администратора долго еще эхом разносились по комнате, пока наконец не угасли.
Я тупо смотрел, как посох Кардинала, наведенный на голема, медленно опустился.
Потом Кардинал заговорила – необычно слабым голосом.
– Да… это верно. Я не могу убивать людей. Это ограничение мне никак не преодолеть. …Я потратила двести лет, оттачивая свое мастерство, чтобы убить тебя и твое тело, переставшее быть человеческим… но, похоже, все было напрасно.
Я ошеломленно слушал этот голос, признающий поражение с таким достоинством.
Если мечи, составляющие голема, – действительно люди, Кардинал не смогла бы оборвать их жизни… нет, не стала бы этого делать. Даже если бы ограничение можно было как-то обойти, как в случае с чайной-суповой чашкой.
Ху-ху. Ку-ку-ку-ку.
Уголки губ Администратора поднялись до предела, и в напряженную атмосферу ввинтился гортанный звук, будто она подавляла желание расхохотаться.
– Как глупо… и комично…
Ку-ку-ку-ку.
– Ты должна уже знать… какова истинная суть этого мира. Все жизни здесь – не более чем тонкая пленка из данных, которые записываются и перезаписываются. И все равно ты считаешь эти данные людьми и остаешься связана запретом на убийство… Неужели нет предела твоей глупости…
– Нет, они действительно люди, Квинелла, – возразила Кардинал укоризненным тоном. – Каждый человек, живущий в Подмирье, обладает истинными эмоциями, которых мы с тобой лишены. Их души умеют смеяться, горевать, радоваться, любить. Что еще нужно человеку для того, чтобы быть человеком? Что именно является сосудом души, Световой куб или органический мозг – не принципиально. Я твердо верю в это. И потому – я приму свое поражение с гордостью.
Последние несколько слов, которые она прошептала, впились мне в грудь. Однако по-настоящему острую боль причинили слова, которые она произнесла затем:
– Но с одним условием. Ты можешь забрать мою жизнь… но отпусти этих юнцов.
– !..
У меня перехватило дыхание, я на автомате качнулся вперед. Юджио с Алисой тоже разом напряглись.
Но аура твердой решимости, окутывающая маленькую спину Кардинала, не позволила нам сдвинуться с места.
Глаза Администратора прищурились, как у кошки, держащей добычу в когтях, и она чуть склонила голову набок.
– Надо же… а какую выгоду я извлеку, если соглашусь на твои условия при имеющихся обстоятельствах?
– Я уже сказала, что посвятила всю себя оттачиванию своего мастерства, не так ли? Если ты желаешь драться, я сниму половину твоей Жизни, даже если одновременно буду блокировать эту несчастную куклу. Не считаешь ли ты, что эта дополнительная нагрузка подвергнет твои и без того ненадежные ячейки памяти дополнительному риску?
– Ммм…
По-прежнему держа на лице улыбку, Администратор приложила к подбородку правый указательный палец и сделала вид, что раздумывает.
– Сомневаюсь, что бой с заранее известным победителем представляет сколь-нибудь серьезную угрозу, но – да, некоторое беспокойство он доставит. …Отослать их из этого замкнутого пространства куда-нибудь еще в пределах этого мира – считается «отпустить»? Если сюда входит и требование не притрагиваться к ним и дальше, я вынуждена буду отказать.
