Глубоко вздохнув, открыла дверь и тихо вошла в номер. Андрей лежал на кровати, уставившись в потолок. Что делать и говорить? Я присела на краешек кровати и посмотрела на некогда родное лицо.
- Давай начнем все сначала? – предложил он, не отводя глаз от потолка.
- Чтобы что-то начать сначала, нужно прийти к концу, – проговорила я.
- А мы и так у края.
Он встал и начал одеваться.
- Нет. Мы сейчас в безвыходном положении. Не хочу тебя обидеть, но и быть с тобой вместе нет смысла.
Никогда не думала, что смогу так просто произнести подобные слова.
- А во мне еще теплится надежда на светлое будущее.
Андрей замер с брюками в руках.
- Не могу разделить твоего оптимизма.
Я подошла к окну, но не раздвинула шторы.
- Ты хочешь сказать, что сейчас мы расстаемся навсегда?
Андрей приблизился ко мне и попытался взять за руку. Я покачала головой и на шаг отошла. Да. Это был конец нашим отношениям.
- Ничего не получится. Я предупреждала, что стану другой. Теперь я тебе не пара.
Раньше всегда подбирала слова, чтобы не обидеть, но теперь говорила от души. Пусть жестокая, но правда. Я не в силах больше его обманывать.
Парень подошел ко мне и нежно прикоснулся к щеке. Я посмотрела в его печальные глаза.
- Так будет лучше, поверь, – прошептала я.
- Я всегда буду любить тебя, Кристина, даже если ты заберешь мою душу в ад.
Андрей ушел, а осадок от разговора остался. Я долго стояла у окна. Раздвинув шторы, посмотрела на улицу. На миг прикрыла глаза от боли. Слишком ярко светило солнце за окном. С небес огромными хлопьями падал снег. Неестественно для поздней весны. Такой же, как в тот день, когда мы с Андреем познакомились. Оставалось надеяться, что погода не проделки Локи. Если так, то он добил меня окончательно.
Я легла в постель и обняла подушку. А ведь могла быть счастлива с Андреем, если бы сама не выбрала такой путь. Мы могли пожениться. Я родила бы ему сына, а может, дочь. Такой судьбы хочет любой нормальный человек. Вот и я захотела. Только назад ничего не вернуть.
Свернулась калачиком в углу кровати. Время, казалось, остановилось. Я чувствовала, как душу разрывает между уверенностью, что все сделала правильно, и мучительным сомнением, что в течение десяти минут разрушила малейшие шансы на светлое будущие. На любовь.
Зазвонил сотовый телефон. Даже погрустить спокойно не дали. Я долго не брала трубку, но кто-то был весьма настойчив.
- Алло.
- Кристина, милая, как дела?
- Все хорошо, мам. А почему у тебя такой странный голос? Что-то случилось?
Сердце на секунду сжалось. Только в редких случаях мамин голос дрожал.
- Приезжай в гости. Надо поговорить.
Не успела ничего ответить, как она положила трубку. Я схватила ключи от машины и выбежала на улицу. Села за руль и тронулась. Взглянув на переднее сидение, вскрикнула и резко нажала на тормоз.
Элизар смотрел на меня грозным взглядом разъяренного отца. Неужели и до него дошли слухи?
- Привет, доченька, – он выговаривал каждую букву в слове «доченька» с таким презрением, будто его под дулом пистолета заставляли произносить вслух неприличное слово.
- В чем дело? – сразу спросила я и заглушила мотор.
- Ты прекрасно знаешь, зачем я пришел и лучше тебе помолчать!
Папочка в гневе - дочка напакостила. Вспомнил о моем существовании, только когда жаренным запахло. Ему за меня должно хорошо влететь от Локи. Я улыбнулась, скрестила руки на груди и приготовилась слушать нотации. Один опыт недавно уже был.
Ничего нового не услышала. Почти те же слова, что говорил Яков, только в более жесткой форме. Отец не стеснялся в выражениях.
Все это время я нагло смотрела в глаза Элизара и думала, какое право он имеет меня воспитывать? Я уже не в том возрасте, чтобы стоять в углу и плакать. Ошибку осознала сполна. Тогда зачем все это терплю?
- Яков опередил тебя. Нет смысла парить мне сейчас мозги, – выдала я.
Элизар замолчал. Повисла тишина.
- Мне пора к маме. Если не хочешь увидеть ее в бальзаковском возрасте, лучше выйти из машины.
Он ошарашено покачал головой.
- Ты права. Я тебе не отец чтобы воспитывать. Привет маме.
Он испарился, и я надавила на газ.
Хорошо, что Элизар это признал. Теперь между нами не будет недомолвок. Я больше не нуждалась в отцовском тепле, тот миг упущен еще давно. Яков сумел за короткое время восполнить недостаток папы в моей душе.
Трудно было сконцентрироваться на скользкой дороге, когда вокруг такая красота. Большие белые хлопья превратились в мелкие блестки. Белоснежные сугробы отливали серебром. Хотелось прикоснуться к ним и разглядеть из чего на самом деле они состоят. Не верилось, что это всего лишь замерзшая вода. Для меня это магия.
Во дворе моего дома гуляли детишки. Катались на санках, обкидывались снежками, и, казалось, большего счастья просто нет.
Я прошла мимо веселья и постучала в дверь три раза. Мама тут же открыла, впуская в теплую квартиру, запах которой олицетворял уют и спокойствие.
Мама налила нам по чашке кофе. От еды я отказалась.
- Что случилось, мам? – спросила я, когда она села напротив.
- Ой, сейчас, подожди, – мама вылетела из кухни и уже через считаные секунды вошла с букетом в руках.
Белые розы, которые всегда дарил Андрей. На языке цветов они означали: «Я не хочу тебя потерять».
- Светленький парнишка приходил сегодня утром и спрашивал тебя. Я сказала, что ты здесь больше не живешь, и он попросил передать тебе букет. Там записка торчит. Я не читала, хотя руки так и чесались, – она судорожно протянула мне маленькую открытку с изображением Купидона.
Я догадалась от кого послание, и сердце учащенно забилось. Медленно провела пальцем по скользкой бумаге и прочла надпись.
Не знаю, что вчера произошло, но я благодарен тебе за спасение моей жизни. Я хочу встретиться и поговорить.
Арсений.
Он тщательно вывел каждую цифру номера своего телефона.
На глазах у матери я порвала открытку на мелкие кусочки и выбросила в мусорное ведро.
- Что там написано? – с любопытством спросила она.
- Ты же читала, зачем спрашиваешь? – улыбнулась я.
- Прости, не удержалась.
Мамины щеки покрылись румянцем.
- Я не буду забирать цветы, ладно?
- Конечно, только скажи, кто такой Арсений?
- Просто знакомый, – отмахнулась я и сделала большой глоток бодрящего напитка.
- Ну да, просто, знакомый красавец, которому ты спасла жизнь. А как же Андрей?
Я почувствовала волнение в ее голосе.
