Ждать бездейственно в порту — потеряло всякий смысл. Все сроки прибытия давно вышли. Хотя двоих Эль-Митоланов из своей команды Галирема оставила. А сама, в сопровождении остальных шести колдунов бросилась по торговому тракту в обратную дорогу. Считалось, что на перекладных преодоление дистанции между городами-побратимами всегда будет более скоростным.
Дорога прошла успешно, разве что перед самым Эканом, раскинутые далеко вперед ментальные сети обнаружили в лесу притаившихся разбойников. По команде своей царственной предводительницы, колдуны закрылись щитами и приготовились дать смертельный отпор любому противнику. Но атака так и не состоялась. То ли светивший в полную мощь Занваль показался этому помехой, то ли уж слишком грозно выглядел скачущий во весь опор небольшой отряд, но разбойники не осмелились атаковать. Благоразумно решив дождаться добычи более съедобной. Но вот на заметку к все помнящей Галиреме, они попали однозначно.
В Экане сразу подались на поиски уже хорошо знакомого Крюка. Каково же было удивление и беспокойство Огирии, когда матроса они не отыскали, а потом и выяснили, что того забрал с собой какой-то крупный отряд надзирателей воли Фаррати. Благо еще выяснилось чуть позже, что этот тот самый отряд надзирателей воли, который скорей всего организован всем Союзом, который образовался в анти ордынской коалиции. Царственная дознавательница догадалась, что намного быстрей передвигающиеся болары просто прихватили Крюка с собой для сбережения ценного свидетеля.
Но ведь ее проблема при этом только усложнилась. Без подсказки со стороны, Галиреме пришлось буквально перелопатить со своими помощниками весь порт в течении оставшегося дня и всей ночи и только к утру отыскать тот самый постоялый двор, в котором в свое время, перед отплытием в Эмран переночевал Уракбай Метефи со своим подопечным. И внешний вид постоялого двора еще больше обеспокоил Огирию. Многие стекла отсутствовали, в некоторых местах стены почернели от дыма и копоти, а входные ворота оказались сорваны и практически не подлежащими ремонту. Всюду сновали портовые полицейские и вообще пообщаться с раненым хозяином оказалось проблематично.
Как выяснилось, накануне вечером неизвестные злоумышленники попытались поджечь строение, а попутно и уничтожить его хозяина. Того спасла чистая случайность: в порту встретилось четыре старых приятеля Эль-Митолана и решили это дело обмыть в одном из трактиров. Как раз им подвернулась та самая вывеска постоялого двора, в общий зал которого они без задней мысли и подались. Вот именно они остановили магическую атаку на хозяина, и его близких, в потом помогли вначале локализовать, а чуть позже и погасить возникший пожар.
Галиреме пришлось приложить массу своих сил, умений, колдовства и личного обаяния, но в итоге вся подноготная происшествия выяснилась окончательно. Неизвестные поджигатели и убийцы шли на явное, рассчитанное преступление. При этом не скупясь в расходах и не считаясь с бессмысленными жертвами со стороны случайных посетителей. В данный момент след преступников оказался потерян, но вот их предыдущие действия оказались высчитаны и разгаданы. Вначале они очень долго и упорно разыскивали не кого иного, как матроса Крюка. Причем цель поиска, не особо скрывали — банальное убийство. Даже предлагали это убийство совершить некоторым уголовным элементам портового дна. Все это указывало однозначно на новую, опасную силу, которая желает то ли просто уничтожить всех, с кем соприкасаются Галирема и сводный отряд надзирателей воли, то ли спрятать следы своих прошлых преступлений. А что это могут быть за следы? Вполне возможно что нечто, связанное с пропажей бывшего десятника Зарината и его опекуна Уракбая.
С раненым хозяином постоялого двора, Галиреме удалось поговорить только к вечеру. Тот ей поведал про людей, боларов, драконов и таги, которые у него были в гостях и всю основную суть состоявшегося разговора. Припомнил он и наличие среди гостей матроса Крюка и перечислил догадки собравшихся по поводу кораблей идущих в Эмран. Из его слов стало понятно что сводный отряд надзирателей воли подался к цели по прямой линии — над морем.
Но если разминувшийся отряд еще только разыскивал Уракбая в Эмране, то Галирема с ясностью осознала одну важную мысль: демобилизованные сослуживцы могли элементарно не достичь поставленной перед собой цели по многим причинам. Например: изменить маршрут и высадиться на любом выбранном участке берега. Изменить цель и отправиться в любой другой порт огромного мира. Вообще по каким-то неведомым причинам вернуться обратно и податься в центр Кремниевой Орды. Наконец они могли просто утонуть на полпути вместе с кораблем по причине столкновения, пожара или массы других трагических случайностей.
Но изначально следовало найти людей, кто видел их последними. Сведения о торговом корабле «Две Радуги», отыскались быстро. Да и о том, что парочка пассажиров ушла на нем в море — тоже. Теперь оставалось дождаться только возвращения самого корабля и все выпытать у его команды. Как назло «Две Радуги» оказался в плавании и по предварительным наметкам портовых служащих должен был появиться на рейде Экана не раньше завтрашнего утра.
Галиреме Огирии ничего не оставалось делать, как ждать и с досадой сожалеть о массе даром потраченного времени.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ПОПЫТКА ПОБЕГА?
Вначале Уракбай надумал кричать через окно. Но потом стал соображать, как к этому отнесется наружная охрана. И пришел к выводу что уж дверь то он может и сам попытаться приоткрыть и уже через нее призвать на помощь кого следует. Хотя и мелькнула какая-то абсурдная мысль, что Заринат просто удачно и ловко все это время притворялся, а этой ночью благополучно сбежал из рабства. И сейчас вполне возможно ползком пытается убраться как можно дальше от графской усадьбы. А если так то слишком рано поднявшаяся тревога может помешать удачному побегу и приятель его потом не простит.
Картинки вымышленного действия пробежали перед глазами Дельфина, вызвав только скорбную улыбку. Даже возвратившись к прежней памяти, бывшему десятнику пришлось бы вначале разобраться в обстановке, осознать себя и где он находится, а уж только потом думать о побеге. Значит его исчезновение — может принести только вред в первую очередь ему самому.
Решившись на действия, Уракбай выбрал наиболее длинное поленце и со всей осторожностью приоткрыл дверь наполовину. Царящее на головном подворье спокойствие поражало своей солидностью и фундаментальностью. Вначале показалось, что даже прислонившийся к воротам охранник просто спит стоя, с другой стороны подпирая себя алебардой. Но вот второй его товарищ, стоящий на второй половине и лицом к сараю, почти сразу заметил как приоткрытую дверь, так и призывно машущего рукой нового раба. Буркнул что-то коллеге. Тот повернулся и тоже уставился на нарушителя спокойствия с негодованием. Видимо покой хозяев и высоких гостей здесь берегли больше всего. Но так как дверь не закрывалась, защитный контур не срабатывал, а призывы так и продолжались, охранники коротко посовещавшись вызвали своего старшего, который сидел до того в круглом домике привратника. Тот тоже выкрикивать вопросы через весь двор не решился, а скользящей походкой сразу отправился к сараю. Причем на лице его читалось скорей удивление, чем раздражение:
