Я наслаждалась страхом в глазах прижатого к стенке парня, и уже занесла руку для удара, как почувствовала чьё-то прикосновение к плечу. Я резко обернулась, не сразу сообразив, что зверь подступил слишком близко к глазам.
За моей спиной стояла Тина. Она поспешно отдёрнула руку, и в её взоре я увидела то, что моментально заставило меня прийти в себя, страх и удивление. Не сводя с меня глаз, сестра пролепетала:
— Прошу, отпусти его. Он и остальные — мои знакомые.
— Что?
Этого я никак не ожидала услышать. Поэтому обернулась, разжав руку. Парень тотчас шлёпнулся на пятую точку, хрипя и потирая шею. Вскоре он затих. Решил, видимо, прикинуться ветошью.
А Тина тем временем повторила:
— Я их знаю.
Я покосилась на временно выведенную из строя компанию, потом снова посмотрела на сестру и, наконец, проговорила:
— Что-то вели они себя с тобой не слишком по-приятельски. Ладно, дома разберёмся, — потом я сказала парням, не оборачиваясь, — Если хоть кто-то попытается даже дотронуться до моей сестры, так жопу наскипидарю, что мало не покажется! Тина, ты идёшь?
— Да, — кивнула она, догоняя меня.
Мы уже свернули за угол, когда я не выдержала и сказала:
— Странные у тебя приятели.
— Обычные. Это с ними я приехала в город.
— Хм. А кто-то заявлял, что на автобусе, — напомнила я. — И что от тебя хотел тот черноволосый?
— Стив? Он мой бывший парень.
При этих словах я едва не споткнулась. Хмыкнула и лишь спустя где-то минуту проговорила:
— Хорошо, что бывший.
— Да, — не скрою, мне было приятно слышать, с каким чувством она это произнесла. Ну не понравился мне этот тип!
— Так что же он от тебя хотел?
— Чтобы я вернулась к нему. Мерзавец!
— Он тебя обидел? — мы как раз подошли к дому.
На это Тина ничего не ответила, лишь как-то странно вздохнула. И мне показалось, что в её глазах замерцали слезы. Можно было бы все выпытать, но вместо этого я проговорила:
— Ладно. Мы ещё обязательно поговорим с тобой об этом.
Сестра согласно кивнула, потом вдруг сказала:
— Никогда не думала, что ты способна раскидать пятерых здоровых парней, как котят! Ты тогда была совсем другой, какой-то чужой. Такой… такой…
Какой именно, я так и не услышала. Мы вошли в квартиру, и Тина замерла у входа в спальню, медленно раскрывая рот. Вид у неё был, словно она увидела тень отца Гамлета, целующуюся с Фредди Крюгером. Пакет с лекарствами медленно выскальзывал из её рук. Подхватив его, я заглянула в спальню и все поняла.
Ами лежала на кровати, где я её и оставила, вся перевязанная. На простынях все ещё была кровь. Рядом с девушкой пристроилась Миу. Они разговаривали. Такая картина кого угодно заставит усомниться в здравости рассудка.
Вцепившись в меня, как утопающий за соломинку, Тина спросила страшным шёпотом:
— Кошка и правда разговаривает, или мне настолько плохо?
Мягко положив руки ей на плечи, я проговорила:
— Все, что ты видишь, реально. Чуть позже я тебе все объясню, но сейчас мне нужно позаботиться о нашей гостье.
С этими словами я вошла в спальню. Ами тотчас замолчала и посмотрела на меня, даже попыталась улыбнуться. Коснувшись её лба, я спросила:
— Как ты?
— Мне уже лучше. Спасибо, — она прикрыла глаза и потёрлась щекой о мою ладонь, будто купаясь в моем запахе.
— Но я думала, ты будешь крепко спать.
— Я не могла заснуть… без тебя, — а в глазах была такая преданность, что страшно становилось.
Покачав головой, я сказала:
— Тебе нужно спать, чтобы поправиться. Давай я тебе сменю повязки, и ложись.
— Хорошо, — безропотно согласилась Ами.
Тина, наконец, справилась с чувствами и тоже вошла в комнату, но стоило ей увидеть нашу гостью, как её глаза снова полезли на лоб. Сестра ошалело переводила взгляд с девушки на её раны, на кровь на простынях и обратно. Потом, икнув, пролепетала:
— Амарис?
— Да, — мы с ней ответили почти одновременно.
— Но… но почему она здесь? А это? Это что, кровь?! — она смотрела на кровать почти с ужасом.
— Это долгая история, а Ами нужна помощь немедленно. Если не трудно, достань из шкафа чистое постельное бельё. Нужно перестелить.
Лишь со второй попытки она кивнула и направилась к шкафу, я же сосредоточилась на Ами. Проблемы нужно решать по мере поступления, иначе я сегодня свихнусь. Убрав одеяло, я спросила:
— Сможешь встать?
— Думаю, да.
— Я тебе помогу. Садись сюда.
Я усадила её на стул, лицом к его спинке. Так я могла её спокойно перевязать, не опасаясь, что она брякнется на пол. Ами сидела, неестественно выпрямившись — раны на спине давали о себе знать. Из одежды на ней были только повязки, но это если и беспокоило её, то она не подавала виду.
Обложившись бинтами, антисептиками и вообще всем, что могло понадобиться, я приступила к делу. Осторожно разрезав бинты, я стала снимать старую повязку. Местами, пропитанная кровью, она присохла к телу, и это не могло не быть больно, но Ами молча терпела. Охнула лишь тогда, когда я сняла последние бинты.
На самом деле раны выглядели уже лучше. Они зарубцевались и не кровоточили, обратившись в шрамы, неровные и довольно устрашающие. Но через два-три дня от них не останется и следа. Организм возьмёт своё.
Тина как заворожённая следила за моими действиями. Когда же увидела спину Ами, то побелела, как полотно, проговорив:
— Как можно ходить с такими травмами? Ей нужно в больницу и немедленно! Вызвать скорую помощь?
— Нет. Больница ей не поможет, будет лишь хуже, — возразила я, смазывая спину девушки антисептиком.
Как я ни старалась быть осторожной, одна из ран все же открылась. Ами как-то резко вздохнула, и тоненькая алая струйка крови потекла по её спине. Тина ойкнула и убежала на кухню.
Кровь удалось остановить без особого труда. Потом я приступила непосредственно к перевязке. Получилось неожиданно хорошо, хотя опыта в этом у меня не было никакого. Закончив, я спросила у девушки:
— Ну, как ты?
— Спасибо, хорошо. Я тебе так благодарна!
— Да ладно. Ой, да ведь тебе нужна хоть какая-то одежда. На, держи, — я достала ей свою последнюю пижаму. В последнее время на них резко повысился спрос.
— Давай, одевайся и ложись в постель. Спи.
— А ты?
— Не беспокойся, мы с Тиной удобно расположимся на диване.
Ами пыталась ещё что-то сказать, но быстро провалилась в сон, от которого её сейчас вряд ли бы что могло пробудить. Сон оборотня. Это хорошо. Он исцелит если не её душу, то тело.
Я вышла на кухню. Пришло время поговорить с сестрой. Разговор обещал быть не из лёгких. Мне предстояло многое объяснить.
Тина сидела за столом, обхватив голову руками. Лицо ошеломлённое и какое-то застывшее. Подняв на меня глаза, она глухо спросила:
