3
Схватка получалась классической. Как в Двадцатилетнюю, когда чисто конные корпуса были делом обычным. Что-то похожее делал, охотясь за Пеллотом, Рене Эпинэ, только он никого не выручал, да и Талиг тогда уже оправился. Войну переломили в другом месте. В нескольких местах.
— Баваар. Нужно проскочить к марагонцам. Тащите сюда кого-нибудь потолковей из офицеров.
— Слушаюсь.
Странно у них выходит. Объединенные силы Маллэ и гарнизона Ойленфурта должны быть гораздо больше. Авангард? Тогда остальные там, где пушки, а дриксенский генерал рехнулся и раздробил силы, желая поспеть всюду? Рехнувшийся дрикс, ха... Скорее уж наоборот, раздроблены ойленфуртцы, и теперь их добивают по частям.
— Жермон, вы разрешали Савиньяку остаться у Придда?
— Я велел ему доложить о результатах.
— Вы понимаете, что он пошел в бой?
— Само собой, Гэвин. Парень — торский офицер, я не собираюсь таскать его в ольстре.
— Но разве его перевод в адъютанты не означает, что...
— Означает. Арно — Савиньяк, хоть пока и мелкий. Пусть посмотрит на войну и снизу, и сверху. И на своего однокорытника заодно. Да успокойтесь вы. Ничего с обалдуем не случится. С ним — нет...
4
«Выбили из седла!» Мысль еще доходила до сознания, а тело уже действовало: перекатиться подальше, встать, оглядеться. И тут же вновь нырнуть вниз — синий «гусь», похоже, тот самый, что ссадил теньента с седла, вознамерился довести дело до конца. Тяжелый мушкетный приклад пронесся над самой макушкой, удержись на голове шляпа, точно б снесло. Времени для нового замаха Арно противнику не оставил: не вставая на ноги, лишь опершись свободной рукой о землю, теньент бросил тело в низкий длинный выпад. Проткнув мундирное сукно, клинок почти без сопротивления вошел в живот, и смертельно раненный мушкетер повалился на своего убийцу.
Где-то совсем близко лязгала сталь, в несколько голосов что-то проорали. Всё потом... Сейчас вот этот... «синий». Арно выскользнул из-под умирающего, не дав придавить себя к земле, и торопливо завертел головой. Ура, пикинеры теперь перли не прямо на него, а куда-то влево, к лощине на краю леса. Справа конники Придда, объединившись с пехотой, разгоняли изрядную «гусиную» компанию, в самой гуще мелькнул и скрылся знакомый серый мориск. Далековато... Зато совсем рядом обнаружились капрал-кавалерист, тоже спешенный, и пара вражеских трупов. Трупы молчали, капрал ругался за троих — его палаш не пережил схватки. Незадачливому рубаке осталось плеваться и прикидывать, сойдет ли трофейный мушкет за дубину. Арно завертел головой, отчаянно боясь увидеть лежащего Кана. Затошнило, по щеке наискось помчался муравьиный табун, но мертвого или умирающего жеребца нигде не было. Ускакал, кляча несусветная... Ничего, отыщется!
Приходить в себя было некогда. Новая волна рукопашной, захлестнув с десяток оторвавшихся от своих марагонцев, докатилась до них с капралом. Свои и чужие вперемежку вывалились из проутюженной лощины, и Арно придвинулся к соседу, ловя момент для атаки. Двух верзил, намертво вцепившихся друг в друга, теньент предоставил самим себе, но в паре шагов слева оседал, зажимая руками рассеченное лицо, черно-белый марагонец. Арно бросился на победителя.
5
«Гуси» проиграли. Уцелевшие кто разбегался по округе, кто отступал, сохраняя подобие порядка — Жермон видел, как один батальон прорвался под огнем драгун самым краем рощи, — а те, кому не посчастливилось... Больше в Марагоне они воевать не будут, и это хорошо.
— Дальше, капитан. Генерала вы потеряли ночью?
— Утром. «Гуси» нас вроде бы отпустили, но живо опомнились... Быстрее, чем нам бы хотелось. Мы, честно говоря, не ждали от них столь усердного преследования. Город они осаждали без особого рвения, мы рассчитывали, что и тут поосторожничают. Ошиблись.
...Марагонцы шли в арьергарде, им все шишки и достались. Легкоконные вместе с драгунами висели на плечах, а стоило чуть остановиться, подтягивалась пехота.
— До вечера дотянули бы. — Усталый капитан не храбрился, говорил как думал. — Дотянули бы точно, но людей бы полегло... Да и овраг этот... Хотели обойти — не пустили, стервецы, пришлось напрямую. А батальон, который с «Дубовым» остался... Их, считай, похоронили.
— С «Дубовым»?
— Прошу простить... Капитан Ластерхавт-увер-Никш заменил раненого полковника Генца. Остался прикрывать наш отход, с ним человек шестьсот было.
— На севере, артиллерия, — это они?
— Больше некому.
Опять «Дубовый Хорст», вот ведь встреча! Несладко ему сейчас приходится... А уж тем, кто при нем!
— Придда, Гирке, Лецке — ко мне. И Баваара.
6
Последний противник Арно, получивший удар в грудь лейтенант-пехотинец, уже затих. Костлявое лицо казалось маской, рука сжимала рукоять бесполезной шпаги. Хозяину она не помогла, а пистолета у дрикса не оказалось. С Фельсенбургом так легко управиться не получилось бы. И вообще стало бы жалко... потом. А так если кому и придется жалеть, то Вальдесу.
— Ваша лошадь, Савиньяк.
Валентин. Закопченный, встрепанный, мундир располосован. Все как у человека, кроме физиономии. С такой только Арамоне врать или... дознавателям в Багерлее?
— Спасибо. Один «крашеный» меня таки ссадил.
— Полагаю, эта ошибка стала для него роковой.
— Да, — подтвердил Арно. — Что мне доложить генералу?
— Атака, как вы видите, оказалась успешной. Потери небольшие. Точно подсчитаем чуть позже. Марагонцы быстро разобрались, что к чему, и помогли нам, ударив навстречу. Если вас не затруднит, доставьте к генералу двоих пленных. Капитан и лейтенант, больше офицеров взять не удалось. В ожидании приказа мы соберем эскадроны и будем готовы к дальнейшим действиям. Надеемся уложиться в полчаса. Вам помочь?
— Нет, — отрезал Арно и вдруг добавил: — Я, конечно, расшибся, но сесть на лошадь в состоянии.
После падения немного кружилась голова, а бок явно не радовался знакомству с дриксенским прикладом, так что вскочить в седло, едва коснувшись стремени, не вышло. А, ладно, влез и влез. К седлу был аккуратно приторочен плащ, и если бы только он. К плащу прилагалась шляпа! Вот ведь... Зар-раза. Арно немедленно нахлобучил возвращенную собственность.
— Удачи, господин полковник. — Теньент в достойном самого плюмажного из маршалов жесте поднес руку к шляпе. — Я доложу генералу, что вы сделали все, что было в ваших силах.
— Благодарю вас, теньент. — Перецеремонить Придда если кому и удастся, то уж точно не Савиньяку! — Счастливого пути.
А вот развернуть Кана с тем блеском, которого пол-лета добивался Эмиль, Арно удалось. Шляпа... Что значит шляпа в сравнении с первой приличной победой кампании?! И с тем, что... ошибки могут быть лучше правоты, если правота эта подлая.
