- Самимынездешниеипроклятыеапроклятьесмертноеэонсаммнеподкаблукподвернулсячестноеслово! - скороговоркой выпалила я, и всем своим видом изъявляя глубочайшее раскаяние, готовность загладить, искупить и прочая, прочая, прочая.
Бесцветные буркала наконец-то сфокусировались на мне. Сразу стало ясно, что возле рыччаршевой туши, опершись на косу, стоит Смерть и с интересом на нас поглядывает.
- Каблук, - задумчиво произнесла лесничиха. - О. Как. Покорежило. Тебя.
Кевантериус, мерзкий коллаборационист, закивал так энергично, что голова у него не отвалилась только чудом. Лесничиха взяла мою безвольную руку, посмотрела на кольцо, посмотрела на совершенно ошалевшего крысёнка и снова обратила свой пронзительный взор на охотника.
- Скажи-ка. Мужик, - неожиданно дружелюбно поинтересовалась она. - Ты ведь. Не охотиться. В мой лес. Ходишь?
Крысенок сдавленно пискнул, прикрывая передними лапами мордочку. Кевантериус скривился, словно у него внезапно разболелись зубы. Шутки я не знала; но, видимо, она была из разряда той похабени, что рассказывают только в тесном мужском кругу. А лесничиха с удовлетворенным видом погладила бороду, одним движением оторвала у рыччарша правую заднюю лапу, закинула на плечо и удалилась твердым шагом боевого мамонта.
Кевантериус облегченно перевел дух и под моим укоризненным взглядом виновато поковырял ботинком землю с элегантностью, отработанной стократным повторением. Честность его глаз уже выходила за рамки приличия.
- Да, друг мой Марг, ты тот еще талисманчик… - как ни в чем не бывало проговорил он. - Даже стыдно процент с тебя сдирать, парень ты хороший, я даже не знал, что такие хорошие парни есть еще, думал, их всех либо в Сияние уволокли, либо на кол посадили… А ладно, на кой ляд мне тот рыччарш, не обеднею! Подумаешь, семнадцать… сотен золотых… и еще столько же… ради друга чего только не сделаешь! Знаешь, телегу я все-таки подгоню, голову погрузим сразу, и лапы с хвостом я отрежу, а остальное "морозилкой" обернем, и еще "неуловимкой" сверху открою, а то есть же люди такие, до чужого добра жадные, что хоть совсем в лес не ходи!…
Он вдохновенно трепал языком еще пару минут. Я выжидала, внушая ему чувство ложной безопасности, а затем, улучив момент, быстро спросила:
- Так к кому тот мужик в лес ходит?
Кевантериус, покраснев, хватанул ртом воздух - и девичий голос, лениво растягивая слова, произнес:
- Известно, к кому - к медведю. Чтоб тот ему…
- Уна! - возмутился другой голос, тоже девичий.
- …тумака дал, - безмятежно закончил первый.
- По нижнему мозгу, - добавил третий.
Что-то негромко зашуршало, затрещало, в кустах наметилось некое шевеление, а потом ветки раздвинулись, и на поляну одна за другой выбрались три молоденькие блондинки в одинаковых светлых платьицах с фартучками. С аккуратными корзинками в руках и постно-невинным выражением смазливых мордашек.
Усугубив сходство со смольненскими институтками, девицы дружно присели в реверансе, и та, что стояла в середине, церемонно произнесла:
- Великодушнейше просим извинить за опоздание. Мы выбрали в качестве наблюдательного пункта кудрявый дуб, и нам потребовалось некоторое время, дабы спуститься и привести себя в надлежащий вид. Уна.
- Нена, - представилась та, что стояла слева.
- Вина, - пискнула стоящая справа, обмахиваясь маленьким веером. - Ничего себе…
- Вина! - возмутилась Нена. - Извольте блюсти приличия и излагать свои мысли, как то подобает воспитанной… - она проследила за взглядом подруги, и ее глаза слегка округлились. - Ох, ни фига себе!
- Какой мужчина! - промурлыкала Уна, часто-часто хлопая ресницами.
Я невольно оглянулась, но позади были только кусты и деревья, и по всему выходило, что завлекающе-восторженный взгляд был адресован… мне?!
Ишко ткнулся мокрым носом в мое ухо и что-то сочувственно пропищал.
Понимание никогда не приходит ко мне медленно, осторожно и постепенно. Нет, оно всегда бесцеремонно вкатывается, как допотопный паровоз, грохоча тяжеленными колесами и плюясь во все стороны паром. Без исключений.
По счастью, для безумного ужаса в эмоциональной палитре оставалось совсем немного места.
"Нет, этого не может быть, - твердо сказало ЭГО, заглушая тоненькое попискивание ИТ, которое как всегда первым ощутило приближение ВХ-момента ("Все, хана"). - Мы просто сильно изменились за лето. Да, просто изменились. Мы бы почувствовали. Мы бы знали. Как можно не заметить, отсутствия своих родных округлостей и присутствия посторонних… постороннего… Ох, Господи, пусть земля разверзнется и поглотит меня, дай мне умереть прямо сейчас, пусть эта планета врежется в сооооолнце…"
- Учись, браконьер, один удар - один зверь, - задумчиво изрекла Нена, наматывая на палец светлый локон. - У вас подвиг стоит в распорядке дня, прекрасный незнакомец, или мы - приятное исключение?
- Ясно, значит, ни дня без подвига… - пропела Вина, продолжая обмахиваться веером. - Это хорошо. Это очень хорошо. Нам герои нужны.
- Сначала героя надо приодеть, - Уна выпятила грудь значительно сильнее, чем это позволяли приличия. - Некоторые - короли даже в лохмотьях, но без них ты выглядел бы гораздо…
"Добрый дедушка Лардозиан Гнилозубович, забери меня отсюда…"
- УНА! - хором возмутились ее подружки, даже не пытаясь покраснеть.
Забытый всеми Кевантериус обиженно заворчал.
- Конечно, конечно, - мрачно пробормотал он, комкая в руках многострадальную шапку, - кому-то избушку на краю леса и отсутствие всяческих перспектив, а кому-то демарш со свадьбы, полные карманы волшебных колец и девок три штуки в одни руки, даже если им это до амбуки… Где, спрашивается, справедливость?
- А ну иди сюда! - скомандовала я, хватая его за шиворот и оттаскивая в сторонку, подальше от обожающе-раздевающих (ой, мама!) взглядов подружек.
- И откуда ты только взялся на мою голову?… - простонал Кев. - Да, я помню, со свадьбы, помню, тебя прокляли, помню, ты несчастен и потерян, как Вечный Бродяга… парень, убери ты от меня это кольцо!!!
Я выпустила его воротник - только для того, чтобы взять за грудки. И хорошенько встряхнуть. А потом - встряхнуть еще раз, так, чтобы лязгнули зубы.
- Давай определимся раз и навсегда. Я - не парень.
- Да мне напвевать!… - невнятно выдавил Кев, не предпринимая никаких попыток освободиться. - Я яжык иж-жа тебя пвикуфив, па… муввык, дядя, деда, да кто хофевь!
- Нет, ты не понял. Я. НЕ. ПАРЕНЬ.
- Да-а-а?… А… хмм… кто?
- Девушка, конечно!
- А-а-а-а… и давно?
- С рождения! - рявкнула я. Ишко согласно взвизгнул. - Ты-то хоть помолчи…
