— Что ж, пожалуй, вы правы, — наконец отозвалась охотница. — День выдался долгим.
Аэлин и вправду устала. Целый день они шли, позволяя себе лишь совсем короткие, неизбежные и необходимые в пути передышки. Запасы еды подходили к концу, нужно было как можно скорее добраться до Коны, чтобы их пополнить. Охотница предложила на следующий день двигаться в том же темпе, что было тяжело, но целесообразно, учитывая три хвоста, что тянулись за беглецами из Прита.
Мальстен отозвался лишь кивком и начал выкладывать небольшое место для костра.
Аэлин нахмурилась. За весь день они с кукольником почти не разговаривали. Мальстен был явно погружен в свои воспоминания, о которых предпочитал не распространяться. В какой-то момент охотнице показалось, что эти воспоминания причиняют ему боль, и она предположила, что кукольник вновь и вновь переживает эпизод, когда узнал о трагической кончине своей семьи — момент, который пробудился в его памяти после того, как он увидел в лесу Бенедикта Колера. Аэлин с трудом подавила в себе желание разговорить Мальстена, хотя была уверена, что ему стало бы легче, если б он поделился с нею своими переживаниями.
Задумавшись об этом, охотница одернула себя, вновь мысленно проговорив, что не стоит лезть не в свое дело: вряд ли Мальстен станет терпеть столь назойливую спутницу.
— Вы ведь помните, что дежурите сегодня первой, леди Аэлин? — обратился Мальстен, вырывая молодую женщину из раздумий. На его лице впервые за день появилась тень улыбки. Охотница встрепенулась и кивнула.
— Разумеется, я помню, — она поджала губы, глядя на место для костра. — Вы думаете, стоит разводить огонь сейчас, когда за нами охотятся?
— Согласен, кострище облегчит задачу следопытам. Но, думаю, не стоит переусердствовать с осторожностью. Ночью в лесу холодно, мы можем замерзнуть и заболеть, а тогда уж точно не сумеем двигаться достаточно быстро на следующий день. Неизвестно, что больше облегчит задачу следопытам, поэтому я голосую за то, чтобы не замерзать. А вы?
Аэлин повела плечами.
— Вы правы. А я, пожалуй, плохо соображаю после дороги, — согласилась она, почувствовав неприятный укол в шею, и прихлопнула на себе очередного комара, коим за день уже потеряла счет. В начале осени эти кровососущие чудовища были особенно злы и прожорливы. Охотница поморщилась и потерла укушенное место.
Кукольник сочувственно посмотрел на нее и чуть улыбнулся. Аэлин прищурилась.
— А на вас эта мошкара совсем не садится? — почти обиженно спросила она.
Мальстен пожал плечами.
Насекомые, как многие другие животные, чувствовали его природу и опасались данталли, избегали его. Отчасти поэтому Мальстен всегда передвигался пешком, а не на лошади. Можно было постоянно управлять животным, однако за этим последовала бы расплата, которая становилась бы тем тяжелее, чем дольше длился бы контроль. Данталли считал это неразумным. Особенно сейчас, когда переживать расплату придется в присутствии охотницы.
— Садится, — солгал он в ответ. — Но в основном не кусает. Похоже, я для насекомых менее лакомый кусочек, чем вы.
— Что ж, хоть кому-то из нас повезло, — хмыкнула охотница. Данталли виновато улыбнулся.
— Когда разведем огонь, дым немного отпугнет мошкару, — пообещал он.
— Ничего, — отмахнулась Аэлин, — мошкара — не монстры. Хотя, надо признать, иногда с монстрами проще. Попробуй, отсеки комару голову парангом!
Молодая женщина усмехнулась, однако Мальстен лишь отвел взгляд и сосредоточился на своем занятии. Не дождавшись никакого ответа, Аэлин решила не продолжать вымучивать из кукольника беседу и принялась раскладывать нужные вещи и припасы. То, что спутник предпочел не отвечать, отчего-то задело молодую женщину, и на то, чтобы изгнать из себя это чувство, ушло немало усилий, однако до конца это сделать так и не удалось — охотница искренне сожалела, что их с попутчиком разговор оборвался так быстро.
* * *
Прит, Гинтара.
Пятнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.
Когда уже на заходе солнца на пороге трактира появились незнакомцы в красных плащах, все помещение погрузилось в тишину — после пожара в доме кузнеца о таинственных пришельцах в красном по деревне поползли разные слухи. Всякий был горазд предполагать, что это были за люди. То, что Грегор Шосс воздерживался от каких-либо комментариев по этому поводу, лишь подстегивало жителей Прита к построению догадок. Кто-то уверял, что то были неизвестные солдаты, и говорил, что даже видел их; кто-то утверждал, что заметил троих людей на лошадях, одетых, как последователи Красного Культа. И вот теперь, похоже, эти самые чужаки были здесь.
Лане Эдлан было безразлично, что за пришельцы явились в их с мужем трактир: она с одинаковой враждебностью относилась ко всем незнакомцам в красном, которые теперь ступали группами на территорию Прита. Донеся кружку эля до стола одного из посетителей, женщина враждебно посмотрела на вошедших и сложила руки на груди. Верн вышел из-за стойки и стал рядом с женой, уперев руки в боки. Обыкновенно он привык приветливо встречать новых посетителей, однако теперь, особенно после убийства Петера Адони (в чем он винил исключительно охотницу, скоропостижно покинувшую Прит) мужчина не собирался любезничать с незнакомцами.
— Боюсь, у нас не хватит столов разместить столько людей, — не дожидаясь приветствия, сказал Верн, хотя мѐста в зале было предостаточно.
Молодой мужчина, стоявший впереди явившейся группы, пригладил аккуратно постриженные усы и приветливо улыбнулся.
— Нет нужды переживать на этот счет, господин… — он сделал паузу, чтобы трактирщик представился.
— Эдлан, — нахмурился Верн.
— Господин Эдлан, — повторил гость. — Мы явились не трапезничать, хотя, признаюсь, у вас здесь весьма аппетитно пахнет. Но у нас дело неотложной важности, и на трапезу нет времени.
— Последние несколько дней в Прите слишком много чужаков с делами неотложной важности. И пока от этих дел лишь горят дома, — прищурилась Лана. В ее глазах пылала бессильная ярость.
Женщине едва удалось успокоить убитую горем Беату после всего, что произошло с ее семьей за последние двое суток. Тяжелые роды, убийство брата, пожар…
Верн с опаской поглядел на жену опасливым предупреждающим взглядом.
— Я и мои люди видели пожарище, госпожа Эдлан. Уверяю вас, мы не имеем к этому печальному событию никакого отношения.
— Кто вы? И что вам здесь нужно? — Верн поспешил перевести тему, чтобы не привлекать больше никакого внимания к семье кузнеца.
Молодой мужчина с усами кивнул.
