- Мы могли бы купить, например, скотину, чтобы наши дети стали жить лучше, - настаивал Нэтак. - Могли бы разбогатеть. Почему мы должны жить в грязи и нищете?
Фольвед нахмурилась. Оглядела угрюмые лица мужчин и недовольные - женщин. Оглядела рваные, наспех залатанные домотканые одежды, перемазанные в земле и заношенные до лоска, ввалившиеся щеки и голодный блеск в глазах детей. Она знала: любая случайность, любой каприз погоды мог всех погубить. За девять лет на болотах они пережили четыре голодные зимы, да и в прочие годы весной затягивали пояса. А за селом, у самого края топей рос и рос импровизированный погост. Земля там почти сплошь хранила тех, кто не дотянул до лета. Лишь трое умерли от старости. А еще каждое лето в топях тонули неосторожные ребятишки. А еще ослабевших от голода косила болотная лихорадка, которая убивала медленно, но верно. А еще...
Люди видели много страданий и лишений, и совсем мало счастья - как и весь Сколен с тех пор, как пришли алки. Но почему они не понимают простых вещей - таких, что легко сообразила бы и Эвинна?
- Потому, что охотясь за богатством, вы приманите смерть. Не забыли про Тьерри?
- Да кто узнает-то?!
- Кому нужно - тот узнает, - отрезала Фольвед. - Впрочем, я никого не держу. Но как только желающие вернуться под руку алков уйдут, я тоже уйду куда-нибудь подальше - или с остальными, или только с детьми.
- Да кому мы нужны-то? - притворно вздохнул Нэтак. - И что ты все время командуешь, будто сам Император...
Любопытствующие разошлись, кто по делам, кто просто отдохнуть перед тем, как пойти в поле. Побрел на свою новую мельницу и Нэтак. Урожай в этом году уродился на диво - такие и там, в старой деревне, после Великой Ночи были редкостью. Здесь уже пахло свежими булочками - лучше дочери их пекла только Фольвед, даром, что зимой ей пошел четырнадцатый. Вот тоже проблема: вроде бы радоваться должен, что дочка надежно пристроена, и на нее уже положил глаз старший сын Эгинара, Аргард. Еще год-два - и самый желанный жених в деревне станет его зятем, а там, может, и Фольвед образумится: она ведь души в сыне не чает, ну, а тот замолвит перед матерью словечко. Можно было бы через Фольвед заставить людей больше платить за помол. Родственнику-то она не откажет. Но кто они такие вообще, после Кровавых-то топей? Да по сути - голь перекатная, ни кола, ни двора. Зато если рыцари таки найдут потайное селение, так ведь и его не помилуют - просто потому, что породнился с мятежницей. Опять же, Аргард обещает стать мастером на все руки, но кроме золотых рук ничего от родителей не унаследует.
Мысленно Нэтак снова и снова возвращался в старое село. Вот там было хорошо: сколько хочешь, столько и бери за помол, да еще с самого помещика деньги бери за доносы. Ну, а здесь все почувствовали себя свободными, познали силу взаимовыручки и отъелись на вольных хлебах. Кто согласится идти в кабалу к злобному старцу? Да и Фольвед не допустит. Сбежав от Тьерри, ведьма совсем от рук отбилась... И назад ведь не вернешься: Тьерри не пощадит.
Впрочем, почему нет? Барон наверняка озолотит того, кто скажет, куда ушли беглецы. И уж точно Нэтаку больше не придется выслушивать поучения Эгинаровой вдовы о том, что жить надо по совести, а люди помогут. Мерзавка должна заплатить за все унижения, за смех и презрение остальных. Решившись, Нэтак зашагал к дому. Сейчас, дочь вернется с поля... А точнее, от Аргарда...
Нэтак открыл калитку, хлипкая дверца заскрипела. Можно было бы сделать так, чтобы избавиться от скрипа, но Нэтак слишком боялся воров, чтобы сделать калитку бесшумной. За калиткой располагался небольшой огород, а между аккуратных грядок примостилась небольшая, срубленная, кстати, будущим зятем, изба. Так и есть: из трубы наверху валит дым, а у двери появилась новая вязанка хвороста.
- Отец! - всплеснула руками Ирмина. С каждым годом девчонка все больше напоминает покойную мать - и статью, и нравом. Да, жена была та еще чертовка, путоватая, но в то же время озорная и веселая. Понимала ход жизни и способы обратить ее себе на пользу. И дочка лет через пять будет такой же. "Ох плутовка растет! Такой палец в рот не клади!" Несколько мгновений отец откровенно любовался дочкой. На миг даже всплыло, что нельзя торговать таким сокровищем, что нужно разбиться в лепешку, но сделать так, чтобы ее никогда не коснулась беда. Только на миг. Таким уж был человеком этот Нэтак, что на всех, кто его окружал - на родителей, потом жену, а теперь вот дочь, не говоря уж об остальных селянах - он смотрел как на источник наживы. Надо подумать, что еще можно получить с этого Аргарда, пока сюда, хе-хе, не добрались рыцари.
- Что, опять с мальчишкой своим целовалась? - скрипуче, недовольно осведомился отец. Впрочем, Нэтак был уверен, что да, таки целовалась, и уже не по-детски, одними губками. Вообще-то сейчас такой возраст, что глаз да глаз нужен, как бы чего не вышло. Но если Аргард - будущий зять, особой беды не будет, если даже решат пойти дальше. Наоборот, потом назад не отыграет. А вообще, пора уже, пора: в Сколене выдавали замуж и в двенадцать... - И как он тебе не надоел-то?
- Нет, пап, наоборот, - произнесла Ирмина, вызвав у старика жгучую ревность. Эти гады не только лишили его доходов, так еще и дочь к себе приворожили! - Он меня любит, а чтобы в чем-то попрекнуть - такого никогда не было! И мать его тоже добра ко мне...
- Неважно, - сухо ответил Нэтак. - Собирай вещи, ночью мы уходим.
- Но...
От удивления Ирмина не могла произнести ни слова. Чтобы вот так, не сказавшись, бросить любимого и уйти в неизвестность... И это теперь, когда она, считай, почти готовая невеста? Да что такое с отцом? Почему он хочет уйти? Разве тут плохо? А может, это она чем-то досадила старику? Но зачем же вот так-то бросать семью?
- Куда мы пойдем, отец? Разреши хоть Аргарду сказать...
- Ты ничего ему говорить не будешь, - с нажимом произнес Нэтак. И, чтобы успокоить дочь, соврал: - Мы совсем ненадолго, на пару дней. Потом вернемся. Не волнуйся, я еще успею его предупредить.
- Но куда мы идем? Фольвед ведь говорила не уходить с болот...
- Фольвед дура, - оборвал ее Нэтак. - Кто узнает, что мы из Гремящего Ручья? А у меня скопилось немало муки, которую можно выгодно продать в какой-нибудь деревне. На деньги купим твоему же жениху одежду попристойнее. И инструмент хороший. И тебе, дурище, браслеты. Собирайся давай, а то один пойду, но тогда тебе ничего не достанется.
- Но почему нельзя предупредить Аргарда?
- Потому что он сын Фольвед. Зато потом мы будем героями: саму Эгинарову вдову посрамим!
- А почему нельзя пойти сейчас? - спросила Ирмина.
