Колдунья понимающе улыбнулась отцу, надеясь в душе, что улыбка отвлечет его внимание и он не сумеет прочесть в ее глазах, что она лжет. Продолжительные дорожные разговоры с вождем клана убедили ее в том, что предупреждение Раин не было лишено оснований. Несмотря на видимое безразличие, с которым Фенеон принял отказ колдуньи присоединиться к его клану, он действительно дал ей понять, что не хочет ее отпускать. Что же касается ее собственных чувств, то любопытство Садиры относительно отца было полностью удовлетво-рено. С одной стороны, он оказался храбрее, чем она предполагала, с другой стороны – она никогда не встре-чала человека более эгоистичного и корыстолюбивого, чем отец. Поэтому у нее больше не было желания знакомиться с ним еще ближе.
Фенеон кивнул.
– Хорошо, меня это устроит, – с готовностью про-изнес он.
Когда он даже не попытался залезть в один из своих кошельков за монетами, Садира сама протянула руку.
– Ты, случайно, не забыл? – спросила она.– Ты же забрал у меня кошелек со всем моим серебром, после того как я переправила всех твоих людей через пропасть.
– Я ничего не забываю, когда дело касается денег, – ответил Фенеон. Вместо того чтобы снять с пояса ее кошелек, он подозвал своего сына Хайара. О его близ-кородственных отношениях с Садирой говорили лишь такие же, как и у нее, светлые глаза, так как внешне он;
не был похож на эльфа.
– Сынок, дай-ка ей две серебряные монетки, – попросил Фенеон.
– Я бы с удовольствием ей их дал, но ты же забрал все мои деньги, – ответил слегка обескураженный Хайар. Фенеон нахмурил брови.
– Я все-таки надеюсь, что у того, кто собирается занять со временем мое место, хватило ума придержать несколько монеток, – с надеждой сказал вождь, все еще ожидая, что сын передаст ему деньги.
– Я никогда не опозорю свой клан и не стану обманывать отца, – медленно произнес Хайар. Он злоб-но посмотрел на Садиру, не скрывая, что считает именно ее причиной его размолвки с отцом.
Хайар затаил на нее злобу с того момента, когда ей удалось добиться расположения Фенеона. Что бы Садира ни пожелала, Фенеон сразу же обращался к сыну, чтобы он обеспечил ее всем необходимым. Садира подозревала, что на самом деле отец только делает вид, будто любит Хайара. Это помогает ему заставлять доверчивого сына беспрекословно выполнять все его поручения.
Сердито глядя на сына, вождь открыл кошелек, который он позаимствовал у Садиры, и протянул ей две ее же собственные монеты.
– Ты мне их потом вернешь? – спросил он. Садира отрицательно покачала головой.
– Посмотри на это дело с другой стороны. Представь себе, что ты теряешь две серебряные монетки, а эконо-мишь целых три, – предложила она, беря у него две свои собственные монеты и опуская их в карман своей видавшей виды накидки. – Я пойду вперед и заколдую одного из стражей ворот. Думаю, что на это мне потре-буется минут двадцать. После этого вы направляетесь к воротам, но обязательно обращаетесь именно к тому стражнику, с которым перед этим поговорю я.
Фенеон подозрительно посмотрел на нее.
– Пожалуй, мне следовало бы пойти с тобой, – сказал он.
Но Садира предвидела его возможные возражения и заранее приготовила ответ.
– Мне будет легче заколдовать его, если я буду одна, – ответила она. – Буду ждать вас по другую сторону ворот.
Взгляд серых глаз вождя никак не мог оторваться от кармана колдуньи, в который она опустила монеты. Он на мгновение задумался, затем кивнул и отвернулся.
– Две монеты – это не так уж и много, – убеждая себя, пробормотал он.
– Ты выиграешь на этом больше, – ответила Сади-ра, наклонившись, чтобы дать команду канку двигаться вперед.
Ее канк медленно пробирался среди других канков, выходя в голову каравана. Обогнав караван, канк Садиры вскоре провез ее между двумя повозками-крепостями, подогнанными вплотную к городской стене по обеим сторонам дороги. Длинная цепь ниобенэйских носиль-щиков разгружала гигантские повозки, перенося тяжелые сосуды и огромные корзины куда-то в полумрак, царив-ший под портиком. Громадные мекиллоты, которые обычно запрягались в эти повозки, и гороподобные ящерицы, имевшие склонность полакомиться неосто-рожными прохожими, оказавшимися в пределах досяга-емости их мощных челюстей, были развернуты мордами в сторону от дороги.
Садира дала команду канку перейти на шаг и огля-нулась назад. Канки ее отца находились метрах в двухстах сзади, и сыновья и дочери членов клана были заняты тем, чтобы не дать им сойти с дороги и забраться на царские поля. Воины же, как всегда, двигались шумной, неорганизованной толпой.
Садира направила канка в полумрак портала. Там ее встретил полуэльф с резкими чертами лица. На нем была широкая желтая набедренная повязка, а вокруг головы был обмотан длинный пестрый шарф. В руках он держал копье из голубоватой древесины агафари.
– Город Ниобенэй приветствует тебя, – громко обратился он к колдунье.
Два других стража пробились сквозь цепочку носильщиков и загородили ей дорогу, скрестив копья перед ее канком. Колдунья провела рукой над усиками-антеннами канка, давая ему команду остановиться. Сквозь каменный потолок сверху доносилась музыка. Здесь она звучала гораздо громче, эхом отдаваясь от каменных стен и пола. Садире она показалась менее призывной и зажигательной, чем тогда, когда она слышала ее в пустыне.
Садира опустила руку в карман накидки, достала одну из двух серебряных монет, данных ей Фенеоном, и протянула ее полуэльфу со словами:
– Если ты закроешь глаза на то, что находится в багаже следующего за мной клана, то получишь еще девять таких же.
Стражник подставил ладонь и поклонился.
– Если это действительно так, то мои глаза ничего не заметят, – довольно ответил он.
– Прекрасно, ты не пожалеешь, – сказала Садира. Она опустила монету в протянутую ладонь, и он дал знак своим товарищам пропустить колдунью. Въезжая в город, Садира почувствовала уверенность, что ей наконец-то удалось избавиться от эльфов и заняться своими собственными делами. Фенеон скорее удавится, чем заплатит девять серебряных монет в виде взятки, а не получив с него обещанных Садирой денег, стражник не пропустит ни его самого, ни его Бродяг Песков. Если Садире крупно повезет, эльфы вообще не попадут в город. Но в любом случае они задержатся у ворот достаточно долго, и у нее окажется довольно времени, чтобы успеть поместить канка в платный загон. Освободившись от него, она направится на поиски людей из Клана Невидимых. Связавшись с Кланом, она попросит подыскать ей подходящего проводника, знающего дорогу к башне Пристан.
Непосредственно за городскими воротами находился огромный внутренний двор, поразивший колдунью спер-тым воздухом и сильным зловонием. По его сторонам поднимались высокие остроконечные башни и мрачные порталы. Повсюду виднелось множество дверей, ведущих в полуподвальные помещения. Они напоминали входы в древние копи и рудники, как те, что на склонах пиков к западу от Тира. Все свободное пространство стен покрывали огромные барельефы, изображавшие лица, иногда отдаленно напоминавшие человеческие, а иногда смахивавшие на морды каких-то чудовищ.
