— Грифон…
Птицелев медленно обернулся. Из переулков и аллей стекались верлоки. Грифон различил в темноте дюжины три омерзительных тварей, но знал, что их гораздо больше.
Моргис выхватил кинжал и попытался отогнать самого нахального верлока. Существо залаяло так истошно, что Грифон и Моргис похолодели: еще минута — и сюда сбегутся все патрульные Канисаргоса…
Грифон быстро огляделся. Темень, хоть глаз выколи, — ни факела, ни свечи. Обитатели близлежащих домов прекрасно знали, что за любопытство могут поплатиться жизнью. Жители Канисаргоса не совали нос в чужие дела — и сейчас Грифон, пожалуй, был благодарен им за это.
Однако, что делать с верлоками?
Медленно-медленно Грифон и герцог принялись отступать вдоль стены к той самой улице, по которой вышли к свалке. Как ни силился Грифон, он больше ничего не мог вспомнить о верлоках. Он вообще заметил, что самые нужные воспоминания приходят к нему в последний момент, когда решается вопрос жизни и смерти. А если память сработает на долю секунды позже? Впрочем, сокрушаться об этом будет уже некому…
Верлоки, к счастью, не пошли за ними. Обоим, особенно Моргису, претило спасаться бегством от этих тварей, но они понимали, что остаться на месте и сражаться — более чем неразумно. Лучше уж петлять по гигантскому лабиринту под названием Канисаргос…
Знать бы, что задумал Д'Рэк! Или Д'Шай. Оба жаждали столкновения, но каждый — на своих условиях. Д'Рэк хотел использовать птицельва как приманку, это было очевидно. Но…
Тишину пустынных улочек нарушил новый приступ оглушительного лая. На этот раз в нем появились новые, зловещие нотки. Грифон услышал, как Моргис у него за спиной в ужасе зашипел. Птицелев не спросил, в чем дело, — хватило одного взгляда. По причинам, известным одним лишь верлокам, эти твари пустились за ними в погоню. Дюжины две омерзительных силуэтов были уже хорошо различимы во тьме, а из-за угла появлялись все новые и новые.
— Сразимся? Все же какая-никакая, а еда. — Как ни бодрился Моргис, по голосу было ясно, что у него нет ни малейшего желания вступать в бой с растущей на глазах стаей.
— Нет. Уходим.
— Неплохой план.
Они вышли на широкую улицу, где по-прежнему не было ни души, и огляделись. Моргис указал направо:
— Сюда?
— Выбор невелик. — Грифон, в свою очередь, указал налево.
Там тоже были верлоки. Они появлялись отовсюду, со всех сторон. Увидев их в таком количестве, местные жители наверняка в панике бросились бы наутек, не разбирая дороги. Впрочем, птицелев не стал бы осуждать их за это.
Они повернули направо — куда указал Моргис. Другого пути не было. Верлоки молча преследовали их. Задние напирали, но передние, как ни странно, держались на расстоянии.
Моргис свернул в боковую улицу. Верлоки неотступно шли за ними по пятам. Грифон чувствовал: что-то не так, но не мог понять, что именно, — и это терзало его.
— Еще один перекресток! Куда?
— Попробуй снова направо.
Моргис повернул — и отскочил, едва не сбив Грифона с ног. За углом их поджидала новая стая верлоков, еще одна приближалась с противоположной стороны. Оставалось только следовать прежним путем, никуда не сворачивая.
Беглецов охватил панический страх. А верлоки все прибывали, заполняя собой тесные улочки…
Моргис первым произнес это вслух, задыхаясь скорей от страха, нежели от изнеможения:
— Они… нас… ведут!
Именно эта мысль не давала покоя Грифону. Верлоки действовали поразительно логично и четко, направляя беглецов по одной-единственной дороге. А то, что по пути им не встретилось ни одной живой души, было просто немыслимо для такого города, как Канисаргос! Ведь до них доносились звуки ночной жизни. Даже если допустить, что именно эта часть города ночью всегда бывала безлюдной, то где же патруль арамитов, почему он не разыскивает беглецов?
— Что… будем… делать? — прерывисто дыша, спросил Моргис.
— Либо сразимся с ними — либо посмотрим, куда они нас ведут.
— И что ты выбираешь?
— Нам их все равно не одолеть. Будем надеяться, что они не хотят нас просто заморить перед тем, как поужинать.
— Если бы не заклятие старшего Хранителя…
— То вся армия арамитов была бы сейчас здесь, и от нас не осталось бы даже мокрого места. Не забывай: мы в столице волков-рейдеров.
Верлоки продолжали погоню. Эти твари пострашней бегунов, подумал Грифон. С теми, по крайней мере, удалось справиться. А ряды верлоков не поредеют, хоть размахивай мечом с утра до вечера. Именно эта безысходность была ужасней всего.
— Грифон, мы… приближаемся… к дворцу.
Действительно, дворец был близко. Угрожающе близко. Да, Грифон и сам хотел попасть туда — но совсем по-иному. Одно дело — явиться по доброй воле, и совсем другое — беспомощным кроликом, которого загоняет собачья свора. Искушение остановиться и вступить в бой стало непреодолимым. Лучше уж погибнуть с оружием в руках, пусть даже оно будет направлено против зловонных тварей, рыскающих по помойкам. В конце концов, смерть в лапах прислужников Разрушителя ничем не лучше…
Внезапно очередная стая верлоков перерезала им путь. Грифону и Моргису не оставалось ничего другого, как свернуть влево, на дорогу, уводящую от дворца Повелителя Стаи.
— Куда… — только и успел выговорить Моргис, как перед ними возник портал — и поглотил обоих.
— Добро пожаловать. Простите за неудобство. Я очень спешил.
Грифон с сердитым видом поднялся с холодного каменного пола. Когда они с Моргисом вступили в портал, даже не успев осознать этого, под ногами оказалась пустота — и оба, упав, покатились по полу…
— Еще раз извините. Это был отчаянный маневр, но что оставалось делать? Я прекрасно знаю, каково это, когда тебя загоняют верлоки. Уж поверьте мне.
Они узнали этот голос прежде, чем разглядели в тусклом свете того, кому он принадлежал.
— Джерилон Дейн! — с ненавистью прошипел Моргис и потянулся за кинжалом, который он выронил при падении. — Подлец!
— Стой! — Арамит поднял обе руки. — Ты видишь, я не вооружен и к тому же обессилел, открывая портал. Неужели драконы настолько бесчестны, что поднимут руку на безоружного?
Грифон прекрасно помнил, на что способны некоторые драконы — например, герцог Тома, — но решил пока не вмешиваться. Он не испытывал нежных чувств к бывшему волку-рейдеру, но и понапрасну размахивать мечом тоже не любил. Пусть Моргис сам решит, сколь высоко он ценит свою честь и честь своего повелителя. Если же дракон сделает неверный выбор, птицелев успеет остановить его.
Моргис замер в нерешительности, острие его клинка упиралось в грудь Дейна. Затем он пробормотал какое-то драконье проклятие — и с явной неохотой опустил кинжал.
