…А потом опять началось. Внезапно, непонятно и страшно. Как ночная бомбёжка или танковая атака…
— В Дом-на-Холме, — приказал, устраиваясь на заднем сиденье лимузина, Фрегор. — Гони!
— Да, хозяин, — равнодушно ответил Гаор. — В Дом-на-Холме.
И почему-то испытал даже облегчение. Что бы ни было, но хоть что-то будет.
Но вначале ничего нового не было. Ему приказали ждать, и он остался сидеть в лимузине в подземном, как всегда безлюдном и забитом машинами гараже, сумрачном, несмотря на обилие ярких белых ламп. Откинувшись на спинку сиденья, Гаор дремал с открытыми глазами, равнодушно ожидая выхода хозяина. Но ждать пришлось недолго. Всего каких-то два с небольшим периода. И был Фрегор не один, а с Венном. Тут уж держи ухо востро. От этого тихушника одни неприятности. Как и положено на лимузине, Гаор вышел встретить хозяина. Радостно оживлённого и словно помолодевшего.
— Нет, ты подумай, как удачно! — ликовал Фрегор, продолжая явно начатый раньше разговор. — Прямо удача из удач. Представляешь, на празднике меня не будет, и их поганых рож я не увижу — раз! Заявление у меня приняли, и оно теперь потихоньку будет оформляться — два! А меня в Аргате нет, и я тут прямо-таки ни при чём — три! А инспекция убыточной не бывает, сам знаешь, это — четыре! Представляешь?!
Из его возбуждённой болтовни Гаор сразу уловил главное для себя. На праздник они — он не сомневался, что хозяин возьмёт его с собой — из Аргата куда-то уезжают. А значит, праздничные паскудства и безобразия обойдутся без него! В тусклом, бесцветно-белом мареве, затягивавшем все дни мир, проступили цветные пятна и силуэты. Возможно, он не удержал лицо, или глаза блеснули, но Венн, бросив на него быстрый и очень внимательный взгляд, улыбнулся и… и даже подмигнул ему?! Гаор мгновенно насторожился.
Но… обошлось. Фрегор ничего не заметил и сел, наконец, в машину. Гаор захлопнул за ним дверцу и занял своё место.
— Домой, Рыжий, — распорядился Фрегор. — Будем собираться.
— Да, хозяин, — привычно ответил Гаор, мягко трогаясь с места. Против обыкновения, Фрегор молчал всю дорогу, не жалуясь ему на жизнь и не меняя адреса. Это было настолько необычно, а потому подозрительно и даже опасно, что Гаор поневоле насторожился. И подрулив к парадному крыльцу дворца, приготовился выслушать распоряжения. И дождался:
— Так, Рыжий, — Фрегор облизал губы и заговорил вполне трезво и деловито. — Завтра утром пригонят новую машину. Примешь, проверишь, подготовишь к пробной. Пробная… послезавтра, в девять. Сегодня как обычно. Раргу я скажу, чтобы дал тебе жёсткую работу. Мясо тебе подберут. Чтоб увечить мог всерьёз.
— Да, хозяин, — и Гаор чётко по пунктам повторил приказ.
Последняя фраза о мясе для тренировки ему совсем не понравилась, и он её попросту опустил, сказав только о приёме машины, пробной поездке и тренировке. Разумеется, Фрегор внимания на его слова не обратил, а может, даже и не услышал, так как вылез из машины, не дожидаясь конца доклада.
Дежурный механик принял у него лимузин, время было уже обеденное, и Гаор сразу побежал в казарму, надеясь успеть на общий обед, чтоб хоть за столом со своими посидеть.
Но на общий обед он опоздал, а пока переодевался и ел в столовой для первой спальни, времени только на отдых перед тренировкой осталось. Он привычно разделся и лёг поверх покрывала. Закрыл глаза. Итак… новая машина и болтовня о поездке на все праздники. Послезавтра пробная, там ещё сутки самое малое на сборы и… и что? Хуже не будет. Ох, нет, хуже всегда возможно. Мужайтесь, худшее впереди. Но на праздники его в "Орлином Гнезде" не будет. Что уже, безусловно, хорошо. А что за поездка, куда и зачем… что этот псих сказал? Что инспекция убыточной не бывает. Значит, опять… стоять за плечом и на паскудства господские смотреть. Но смотреть — не участвовать. Уже легче.
— Дамхарец, — негромко и как-то… неуверенно позвал его голос Милка.
— Чего тебе? — ответил, не открывая глаз Гаор.
— Поговорить надо, — после паузы ответил Милок.
— Кому? — по-прежнему неласково, но без особой злобы спросил Гаор.
— Что кому? — не понял Милок.
— Кому надо? — Гаор говорил, лёжа неподвижно с закрытыми глазами, будто спал и говорил во сне. — Если мне, то отвали, говорить мне с тобой не о чем. А если тебе, то валяй.
Рядом негромко, но очень искренне хихикнул Вьюнок.
— Исчезни! — сразу и очень властно приказал Милок.
При этом он, видимо, замахнулся, потому что Гаор не так услышал, как ощутил, что Вьюнок забился под кровать. А это уже требовало немедленных действий от Гаора. Что бы ни было, но Вьюнка он этому выродку в обиду не даст.
— Сейчас ты исчезнешь, — пообещал Гаор и рывком вскочил на ноги, открыв глаза и сразу точно ухватив Милка за рубашку на груди. — Я тебя звал? — уже угрожая, спросил он.
— Дамхарец, пусти, ты что, — быстро и даже заискивающе забормотал Милок, — я же ничего…
— А ничего, так вали отсюда, и чтоб я тебя больше не видел, — нехотя разжал пальцы Гаор.
Вьюнок мгновенно вылез из-под кровати и встал рядом с ним, сжав кулачки и очень отважно глядя на Милка. Над боковыми шкафами-перегородками уже торчали головы мальчишек, в отсеке напротив как сами по себе собрались полуодетые парни и мужчины, многие явно как лежали, так и повскакали, не желая пропустить зрелище. Ведь когда ещё такое увидишь? Что Милка уже давно отлучили от хозяйского ложа и пороли, все знали, но Дамхарца-то тогда не было, и потом не похоже, что он об этом знает, а с Милком он ещё и раньше не считался. Но сейчас у Милка заступников нет, и быть не может, заступаться за Милка — это против Второго Старого идти, а самоубийц нету. Так что Дамхарец может Милка валтузить и уродовать, как хочет, и такое проспать… поищите в другом месте дураков.
Ни о каких изменениях в судьбе Милка Гаор не знал и просто ощущал жадное любопытство мгновенно собравшихся зрителей, что было противно само по себе, драка в казарме нигде не похвальна, вернее, везде наказуема, схлопотать от Старшего по спальне не хотелось и подставлять того под порку тоже, в принципе к местному Старшему Гаор претензий не имел. Поэтому он ограничился угрожающим:
— Сам свалишь или помочь?
Милок затравленно оглянулся на засмеявшихся зрителей и… и не посмел ни замахнуться ни на кого, ни даже прикрикнуть чтоб убирались. И по его беспомощности Гаор догадался, что Милок теперь… на совсем другом месте в казарме. Интересно, но его не касается.
— Дамхарец, — Милок судорожно сглотнул и постарался улыбнуться если не дружески, то обаятельно. — Мне велено в тренажёрный зал идти. С тобой. Не знаешь, зачем?
