Огромный нетопырь, занимающий все мое плечо, возник в воздухе и, вцепившись коготками в ткань плаща, повис вниз головой. Уже привыкший к таким фокусам капитан даже не вздрогнул, только глазами повел в сторону явившегося на мой зов демона.
— Я знаю то же, что и этот бес, — предупредил я стражника. — Так что скажешь ему все, что я должен знать. Сэдрик, общаешься по поводу Чернотопья только с Густавом. Поняли?
Демон пискнул, и тут же сбежал. А вот Густав ожил не сразу.
— Ваша милость, я сделаю все, как вы велите, — начал он негромко. — Но если можно вот так…
Я покачал головой, понимая, куда он клонит.
— Нельзя, Густав. Сейчас не обычный случай, и поэтому я прибегаю к магии, чтобы держать небольшое количество демонов под контролем. Каждый день я расходую много сил только на то, чтобы не узнать ничего нового. И, если говорить прямо, даже мне, обладателю древней крови, такое дается с огромным трудом. Поэтому нам и нужно налаживать службу дома так, чтобы не приходилось колдовать, понимаешь?
Капитан кивнул.
— Я это прекрасно понимаю, ваша милость. Просто…
Я улыбнулся.
— Хотел убедиться, что понимаю я, верно?
Он не стал оправдываться. Густав, пожалуй, единственный человек во всем Эделлоне, кто может за мной присматривать и давать советы. Кто знает, где бы я сейчас был, если бы старый стражник не вернулся на службу баронству после смерти Яна.
— Демоны это хорошее подспорье, Густав, но за людей нашу работу не сделают. Так что пока меня не будет, все Чернотопье в твоих руках.
К этому моменту дружинники уже впрягли лошадей в карету. О чем говорили в это время остальные благородные, я не знал, но примерно догадывался по их подчеркнуто серьезному виду.
Хлопнув Густава по плечу, я принял повод подведенной мне Артуром лошади. Не так много я на них ездил, однако получилось забраться в седло, на мой взгляд, неплохо.
— Я не стану спрашивать, как вы сумели так быстро оказаться дома, барон, — негромко сказал Блэкланд, направив своего коня параллельно моему.
— Но?
— Но мне всегда было интересно, правда ли это, что Шварцмаркты умеют превращаться в воду и тем самым перемещаться вместе с ней, — чуть искривив губы в подобие улыбки, договорил он.
— Первый раз слышу, — честно признался я. — Но, как человек, немного знакомый с магией, могу вас заверить, что это невозможно. Любой чародей, превратившись в воплощение собственной стихии, не сможет вернуться обратно. Так что если мои предки и умели сливаться с водой, то это стало бы последним, что они сделали.
И сам себе чуть язык не прикусил. Ведь начиная с прадеда все мои родственники исчезали. Он так зимой растворился, будто исчез. Так, может быть, пытался совладать с грандиозным волшебством, и опровергнуть законы магии?
— Это не совсем правда, — покачал головой Артур. — Основатель рода Равенов мог воплощаться в чистое пламя, и становиться вновь человеком. Наш предок лично записал этот событие в летописях Крэланда. Если вам интересно, в нашем поместье есть копия.
Это что же, выходит, Шварцмаркты пытались повторить уже известный опыт? Впрочем, каждый сходит с ума по-своему. Быть может, если бы они занимались делом, а не приводили жизнь в праздности, рисковать собственным сознанием им и в голову бы не пришло.
Нет, понятно, что на самом деле ни в какое пламя Равен не превращался, раз смог обратно стать человеком. Это попросту невозможно, и опыт Хибы, ставшего Богом, но утратившего физическое воплощение — это доказывает. Вероятно, Равен использовал некую подмену. В одно мгновение на месте человека оказывается огонь, а затем происходит обратное действо. Земные фокусники в этом плане могут местных чародеев заткнуть за пояс в плане мистерии. Но могли ли в это представление поверить окружающие?
Дружина Блэкландов разделилась. Вперед ускакал один воин, двое заняли место на карете, оставшаяся пара плелась позади. Артур ехал все так же рядом со мной, а Марк с Дией остались внутри, хотя при желании тоже могли двигаться верхом — скакунов, приведенных Блэкландом хватало.
Вокруг расстилались зеленые поля, заросшие густой высокой травой. Свиристели кузнечики в кустах, в небе на высоких нотах пела какая-то птица. Теплый воздух, нагретый солнечным светом, ни одного облачка на горизонте, размеренный стук копыт. Идиллия.
На горизонте проступала полоска темно-зеленого леса, разделенная черной полосой широкой дороги. Я откровенно наслаждался поездкой, разглядывая мир вокруг. Кажется, здесь даже воздух суше, чем в Чернотопье, хотя это скорее всего просто самообман.
Ехали медленно, никуда не спеша. Артур не подгонял коней, а я не видел смысла торопиться.
Все равно прием начнется в назначенное время, а приезжать раньше всех мне тоже не с руки. Как это ни смешно, а гость, который спешит к тебе на праздник, это зависимый, ему явно что-то от тебя нужно, а значит, по местному мировоззрению, ты стоишь выше, чем он.
Однако мы с Аланом равны по положению. Может быть, будь это личная встреча, я бы и мог поторопиться, однако там будут и другие благородные, а это в корне меняет дело.
До леса мы добрались за час с небольшим. Артур успел завести беседу с Марком, пока мы двигались через поля, и вернуться обратно ко мне. Отправленный вперед дружинник вернулся обратно, сменившись с одним из извозчиков.
Стены деревьев надвинулись на нас, сплетенные ветви образовали арку над головами, и лес замолк при нашем приближении. Птицы, до этого голосившие каждая на свой лад, притворились, будто их нет.
Воздух стал чуть прохладнее, повысилась влажность. А еще через несколько минут впереди забрезжил просвет, и я увидел уже обработанные поля, на которых тут и там чернели фигурки крестьян, занятых своими делами.
— У вас прекрасная земля, Артур, — заметил я, когда последний конь сопровождения покинул тень, падающую на землю от деревьев. — И люди кажутся довольными.
Сын Алана улыбнулся так же, как и прежде — чуть дернув уголки губ.
— Они не только кажутся, ваша милость, — отозвался он, но было заметно, что похвала ему приятна. — Они на самом деле довольны. Урожай поддерживается на хорошем уровне, чтобы каждая семья на наших землях была твердо уверена — голодать им не придется. К тому же мы поставляем наше зерно трем другим родам, в том числе в Огонвеж.
Вот так, невзначай, сын барона похвастался семейным доходом. Но это совершенно нормально, и я не видел в этом ничего больше. Блэкланды действительно достаточно богаты, и наличие анклава им для этого не требуется. Баронство совершенно самодостаточное, даже более того, являясь основным поставщиком стратегического ресурса, Алан в некоторой степени может диктовать окружающим свои условия.
— Вашей семье есть чем гордиться, — кивнул я, глядя на приближающуюся черную точку впереди.
До города было еще достаточно далеко, и все это расстояние занимали поля. На сельскохозяйственной работе было задействовано не меньше тысячи человек, и это навскидку.
— В этом году цены на зерно будут расти? — спросил я, обернувшись к своему сопровождающему.
Артур кивнул.
— После мятежа много хорошей земли испорчено. К нам прибыли запросы с западных провинций, похоже, там все очень плохо.
Ну да, после королевского огня о посевах можно и не вспоминать. А с учетом оттока крестьян, часть из которых осела у меня в Лесной, не только еды нет, но и рук, которые ее производят. Так что кто бы ни был новыми владельцами уничтоженных земель, я им не завидую.
— Я знаю, что к вам пришло много беженцев, ваша милость, — произнес Артур. — И работы на вашей земле им хватит на пару поколений вперед. Но людям свойственно есть, и если вы еще не нашли другого поставщика, вам следует поторопиться с покупкой зерна у нас. Отец человек благородный, он снизит цену до той, по которой мы поставляли зерно до мятежа. Второго шанса может не быть, ваша милость. Если так пойдет и дальше, к осени у нас останется только под посев и питание Черноземья.
— Благодарю за совет, Артур, — кивнул я. — Я обязательно им воспользуюсь.
