черную рубаху, подвернувшуюся под руку.
Юноша подошел к девушке и заметил, что она до сих пор пунцовая от смущения. Она протянула ему рубаху, и он неосмотрительно дотронулся до ее пальцев. От нахлынувшей неловкости, Ивэну захотелось выбежать из комнаты. Одно лишь короткое прикосновение ошеломило его.
— Я… — он запнулся, подыскивая верные слова. — Я должен быть благодарен ему также сильно, как и тебе?
— Благодарность ему станет лучшей похвалой для меня, — любезно ответила Анна. — Он слишком часто забывает, что одарен щедрее многих.
— Я могу рассчитывать на знакомство с ним? — спросил юноша и протиснулся в ворот рубахи, показавшейся ему узкой в плечах.
Чувственные губы девушки, как видно доставшиеся от матери, сложились в кроткую улыбку. Она была, определенно, столь же очаровательна, как и Лив, но довольно скромна.
— Как часто ты бываешь в замке?
Ивэну хотелось увидеть ее вновь, но по тому, как испуганно распахнулись глаза Анны, он понял, что его вопрос был грубостью.
— Когда мне нужно помолиться, я прихожу в королевскую часовню, — растерянно ответила она, на ходу оправляя складки платья.
Девушка, сдерживаемая лишь воспитанием, предполагающим учтивость, едва не бежала прочь из комнаты. Молодой Бранд сокрушенно заключил, что спугнул ее, и пошел за ней следом в полном молчании, увлеченный блеском золота волос.
«Неотесанный болван, — ругал себя он. — Пустая твоя голова!»
В зале с вышитыми гобеленами на стенах Анна ускользнула поближе к отцу, стоящему у стола, уставленного сыром, вином и свежеиспеченным ароматным хлебом.
«Хочешь прожить дольше — не прикасайся к тому, что излишне красиво», — юноша вспомнил слова, произнесенные Морганом в усыпальнице Стражей, и снова признал его правоту.
— Каждый раз, покидая город, Райс угрожает выкрасть тебя и увезти с собой в Тирон. И я все еще не теряю надежды, что однажды ты согласишься, — громко смеялась Лив, держа Мириам за руки.
— Он не написал мне ни одного письма. Если он и замышляет выкрасть меня, то лишь для того, чтобы продать на рабовладельческом рынке, — нарочито обижено ответила девушка.
Стейн, отбросив всю серьезность, рассмеялся столь же громко, как и его жена. Улыбнулась даже напуганная Анна, ведь рабыню сквернее Мириам было бы непросто сыскать во всех Изведанных землях и за их пределами. Ивэн же, после невольно подслушанных слов, не ждал от встречи с капитаном «Неопалимого» ничего хорошего.
Когда двое мужчин, один еще совсем молодой, другой слишком взрослый и не похожий на Локхартов, чтобы приходиться им родным сыном, ворвались в залу, Ивэн с первого взгляда понял кто они.
Капитан «Неопалимого» Райс имел устрашающий вид. Кряжистый, загорелый, с огромными крепкими ручищами и хмурым лицом, сиял своей на удивление белой улыбкой. Он ломанулся навстречу матери и, казалось, снес бы всё встретившееся на его пути. С Лив началась череда объятий, прервавшаяся лишь на Мириам, решившую напустить на себя отстраненный вид. Однако капитан бесцеремонно сгреб ее в охапку и оторвал от пола, словно она была не тяжелее перышка. Девушка тут же разгневанно застучала кулаками по его широкой спине.
— Райс! — Стейн несколько укоризненно окликнул сына, и тот, наконец, обратил внимание на молодого Бранда.
— Чтоб меня! — капитан не смог сдержать удивления.
Ивэн понял, что и он поддался его обаянию, оценив неприкрытую условностями искренность, которую даже можно было назвать бесцеремонностью.
— Это твой будущий король, — Стейн изо всех сил старался сохранить серьезный тон.
— Не бледнейте леди Лив, — попросил Ивэн заметив, как она изменилась в лице после слов сына. — Я знаю, как легко спутать меня с прошлым.
Капитан, разобравшись что к чему, расхохотался, а юноша заметил, что тот наделен яркими разномастными глазами — один был зелен как сочная майская листва, по радужке другого будто бы рассыпалась золотая пыль.
Другой мужчина на вид был ровесником Ивэна, но из-за очевидно излишней серьезности, не смеялся вместе со всеми. Он, Роллэн Локхарт, был примечателен не меньше, чем старший брат во многом из-за рыжих, прямо-таки темно-красных, словно глина, волос. Эта была не теплая медь буйных прядей Мириам — в них было куда больше темноты. По лицу юноши, даже по его пухлым губам, были рассыпаны веснушки. Из-за этого сходство с сестрой не бросалось в глаза, но становилось очевидным, как только они оказывались рядом.
— Дом моей семьи — твой дом, юный волк, — проговорил Райс, раскрывая Ивэну свои объятия.
Глава 12. Первые искры
Городская таверна. Дагмер
Ивэн никогда раньше не бывал в таком месте, но капитан «Неопалимого» настоял, что мед из таверны у Восточных ворот следует попробовать раньше, чем увенчать голову короной. Он говорил, что иначе Дагмер и его люди никогда не откроются чужаку. Внутри было жарко и шумно, но это пришлось Ивэну по нраву.
Между столов непрерывно сновала дочка хозяина таверны с огромным кувшином, то и дело хлопающая по рукам моряков, норовящих ущипнуть ее. Они, большей частью команда галеона Райса, уже успели упиться вусмерть и от того горланили похабные песни все громче. Сам же капитан только смеялся над ними и отпускал безобидные колкости, расправляясь с внушительным каплуном.
Они пили мед такой крепкий, что с каждым глотком у Ивэна все сильнее слезились глаза. Он всякий раз, поднимая чашу, косился на Роллэна и видел, что ему также непросто справляться с ним — юноша морщился и набрасывался на лук, пытаясь затушить огонь, разливающийся по телу. Старший брат хохотал над ним задорнее, чем над своей командой, лохматил его красные волосы и обещал забрать с собой в Тирон, чтобы научить пить. Ивэн заметил, что Роллэн смог улыбнуться только осушив пару чаш и, наконец, перестал вести себя так, будто успел проглотить пару жердей.
— Вздумал проучить! Меня! За взбучку сыну! — Стейн, перегнувшись через стол, в который раз пересказывал Райсу подробности их сражения, и Ивэн не переставал посмеиваться над ним, слушая этот цветастый рассказ.
— Клянусь, если ты расскажешь эту историю еще раз, барды сложат об этом песнь, скрасив ее прекрасной принцессой и злым отступником, — громогласно пообещал капитан.
Ивэн, чувствуя, что его скамья, стол и вся таверна разом начала медленно раскачиваться, откинулся назад и вцепился взглядом в чучела оленей, развешанные под потолком. Тени от их рогов жутковато ложились на балки под крышей и заняли ненадолго все его внимание. Немного придя в себя, юноша вновь принялся разглядывать Мириам, сидящую по ту сторону стола рядом со Стейном.
«Бесстыжие глаза. Я никогда раньше не видел столь бесстыжих глаз», — думал он, захмелевший и напрочь забывший о девушке с янтарными волосами и красивым вырезом платья.
Мириам почти не притронулась ни к меду, ни
