ног. Я не могла не заметить, как его напор стал сильнее, как прикосновения стали требовательными и на грани безрассудства.
Не было ни одной попытки сопротивления. Я чувствовала себя связанной, покоренной и покорной. Желанной, возможно даже любимой. От чего-то мне казалось, что те внутриутробные звуки, который издавал Александр, не будет издавать мужчина, который просто хочет удовлетворить свои физические потребности. Это было что-то личное. Только между нами и только для меня. И мысли об этом распаляли меня еще сильнее. Замедлившись, он потерся об мою влажную промежность пахом.
Твердость и размер меня немного испугали.
Словно почувствовав мое смятение, его пальцы тут же легли на клитор. Быстрыми движениями он принялся ласкать эту чувствительную точку, бесконечно меняя ритм и давление. Он казался мне таким спокойным, будто все что он хотел это просто наслаждаться моей реакцией на нашу близость, а я пыталась не взорваться от наслаждения раньше времени, но сдержать тебя оказалось слишком сложно.
— Господи… Господи! — закричала сжимаясь. Меня накрыла волна оргазма, как только его пальцы проникли внутрь. Содрогаясь, я попыталась сжать бедра, Александр же не давал мне это сделать.
В его глазах не было слова «стоп», но я просила его остановиться, прекратить эту пытку, потому что сокращения внутри меня были не только приятными, но и болезненными. Мне была не знакома эта боль, но все же слово «стоп» в этом ночном приключении мне не помешало бы.
— Пожалуйста, остановись.
Или продолжи!
Кажется я сейчас растворюсь от происходящего...
Он неспешно убрал свои руки, но от меня не отошел.
Уткнулся своим лбом в мой лоб, как ни странно, но кроме лба в меня еще кое-то утыкалось. Но это уже было не важно. Из нас двоих кто-то же должен был остаться в одежде и этот кто-то явно не я и в этот раз.
— Прошу прощения, Катя. Сложно держать себя в руках, когда рядом такая красивая и отзывчивая девушка. Обещаю, такого больше не повториться, — слова его холоднее ледяной воды с гор Алтая. От болезненного спазма в груди даже затошнило, но оборотень обнял меня. Горячие губы коснулись виска, будто напоминая, что я все еще в его власти. — Дальше все пойдет по плану.
— А у нас есть план? — усмехаюсь и радуюсь одновременно.
— Должен быть. Почему ты меня остановила?
— Испугалась...наверное.
— Не ври, было не похоже, что ты боишься. Ты ведь хотела узнать что-то новое. Ведь хотела? Катерина, нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться.
— Знаете ли, мне понравился этот ликбез по совращению, но…
— Но? Смотрю, ты слегла разочарованна. Мне жаль, что тебя так сильно обидели, что теперь ты не доверяешь другим оборотням, но с другой стороны правильно делаешь, что не доверяешь. Не все такие хорошие как я. Другие могут и воспользоваться ситуацией.
— А вы, стало быть, не воспользовались?
— Но я ведь остановился, но признаюсь честно, мне тяжело сдерживаться. Тебе стоит пойти в комнатку и лечь спать, иначе боюсь, нам придется все же продолжить. Только вот какой смысл заниматься сексом с той, которая этого не хочет, во всяком случае так же сильно как я. Обидел?
Поддел пальцами подбородок. Как у него получается взглядом проникать в меня так глубоко, что я сразу же забываю, на чем основана моя обида или страх?
— Мы обязательно решим твои проблемы с доверием и страхом. Не волнуйся Катя, я не стану просить тебя и уж тем более заставлять делать то, что для тебя сейчас недопустимо. Но есть то, что тебе определенно нравится и ты этого хочешь. В этом нет ничего постыдного. Ты уже взрослая, у тела есть желания.
— Если вашей целью было заставить меня краснеть, то у вас это получилось.
— Я себя странно чувствую, когда ты выкаешь. Тебе вот не странно?
— Мне странно, Александр Михайлович, — я смело смотрю в его глаза, а сама улыбаюсь, совершенно не обращая внимания на то, что я сейчас перед ним голая. — Вы то кричите на меня, то упираетесь в меня своим жезлом предвкушения. Есть предел вашим странностям?
— Мои пределы мы обязательно проверим позже, а сейчас тебе нужно идти спать, — он снова поцеловал меня и как-то по иному, слишком бережно погладил по щеке. — Иначе, моя Катерина, «позже» случится раньше.
— Целую неделю в доме наедине с оборотнем и вы не продвинулись ни на трах?! С ним явно что-то не так.
— Все у него так!
— О-о-о так ты его уже защищаешь? Так, подруга, я не пойму, у вас что-то было или нет?
— А ты хочешь свечку подержать? — улыбаюсь, замазывая тоналкой шрамик на шее.
— Да я не то чтобы подержать, я пойду в церковь и записочки напишу.
— Надеюсь не за упокой?
— Если ты ждешь, пока он состарится, тогда придется за упокой.
— Он не напирает.
— Так ты сама напри! Бери все в свои руки, в прямом смысле! Подходишь к нему, рычишь в его лицо, чем обезоруживаешь и прижав его к стене, хватаешь за яйки и говоришь МОЕ! ВСЁ МОЁ!
— И много раз ты так делала?
— Ни разу, но тебе советую.
— Слушай, ты говорила, твои духи будут отпугивать оборотней от меня. Почему Александр попал в список исключений? Ему я, похоже, даже нравлюсь, — во всяком случае, мне в это хотелось верить, да и то как он вел себя по отношению ко мне мало походило на отношение босса к своей помощнице. Я ему определенно не безразлична.
— Кто ж знает. Вдруг на него не действует сандал? Вообще-то его аромат сильно воротит мужской волчий нюх. Может ему больше гвоздика не нравится или кардамон? А давай я закажу салитёрус грандипахус? Тогда к тебе не то что оборотень не подойдет, даже я из своей квартиры выпишусь.
— Заманчивое предложение!
— А если серьезно, зачем тебе надо, чтобы он нос свой воротил от тебя? Я давненько не видела тебя такой счастливой. Он не обижает тебя, заботится. Разве это плохо?
— Это хорошо, но странно.
— Кать, — Юлька улыбнулась и положила ладони мне на плечи. Взгляд ее скользнул по мне так словно она старшая сестра выдающая младшую замуж. Мне нравилась ее энергетика, она все это время держала меня на плаву реальности с
