— Они выгнали тебя?
— Нет, конечно. Но оставили на правах приживалы. Работать в кузне я больше не могла, вести хозяйство толком не умела, из-за чего не смогла бы найти себе жениха. И в подмастерья меня никто бы не взял, без бороды-то. Так что, мне пришлось бы работать подавальщицей в какой-нибудь занюханной таверне, а дома быть на правах слуги. Но, я — дочь своего отца! А он никогда ничего не боялся и не давал обстоятельствам прогибать себя. Поэтому я прихватила самые ценные инструменты, быстро распродала остальное и покинула наши земли, отправившись в мир людей. Это там внизу, — она топнула ногой, — я недоучка. У вас, наземников, едва ли могущих отличить молот от молотка, я — стоящий кузнец.
— Неудачники притягиваются, да? — протянул я негромко.
— О чём ты? — не поняла она.
— Что ж, теперь выслушай мою историю. И тогда поймёшь, о чём я.
— Ну-ну, не на рынке. Цену не набивай, прикованная светлость. Рассказывай и не выделывайся.
Ирамий — антимагический сплав. Очень дорог и очень сложен в изготовлении.
Глава 35
— Да ты, действительно, неудачник! — расхохоталась Гирго, дослушав до конца мою историю.
— Я так и сказал, — буркнул я.
— И я вместе с тобой, — продолжила она с нотками истерики, — подумать только! Я умудрилась захватить единственного аристократа, который ничего не стоит. Ах-ха-ха!
Глядя на то, как она заходится смехом, я начинал испытывать чувство тревоги. Кажется, она вовсе не такая циничная и холодная мерзавка, какой себя показывала, и сейчас откровенно на взводе. Пристрелить меня в таком состоянии — у неё рука не дрогнет. Потом, может, и пожалеет, да назад будет не отыграть.
— Значит, ничего у меня не выйдет, — отсмеявшись, она плюхнулась на пол и уставилась в пол, — счастливый билет оказался фальшивкой.
Внутренне скривившись от столь лестной оценки, я поинтересовался:
— Расскажи о своей проблеме. Может, я смогу помочь?
— Ты?! Ты абсолютно бесполезный кусок дерьма! — взъярилась она, резко вскакивая. — Даже денег с тебя не получить! Виконт, сын графа, тоже мне. Дешёвка, не стоящая и паршивой тысячи монет. Ещё и ущербный. Правильно тебя и остатков магии лишить хотели, неправильно, что не кастрировать. Таким как ты — не место под Аруном, — размахивала она арбалетом, — только место занимаете, а от самих никакого толку. Аристократы же должны защищать своих людей? А вышло что? Ты и себя-то защитить не можешь! За ножами он пришёл. А меч твой где? Потерял? Или на дороге злые дяди отобрали? — ехидно поинтересовалась она. — Что молчишь? Так всё и было? Или папочка просто тебе его не доверил, чтобы его придурочный сынок случайно не порезался, да? Помочь он хочет, лайсов шут. Сидит тут, прикованный цепями и строит из себя благородного. Хватит! Последние слова? — резко прекратив метаться из стороны в сторону, она направила арбалет мне в сердце.
Слушая её монолог, с каждым словом я убеждался лишь в одном. Моё желание стать магом только что потеряло свой приоритет.
— Начертание рун и построение рунных кругов, — я смежил веки, ожидая отправки в последнее путешествие.
— Что? — переспросила, она спустя пару мгновений.
Я открыл глаза. Гирго всем своим видом требовала ответа.
— Какое слово тебе незнакомо? — поинтересовался я. — И давай побыстрее, я тороплюсь.
— Всё мне знакомо, — вновь вспыхнула она, — я не дура. И куда это ты засобирался?
— Туда, — я возвёл к потолку очи, — невинно убиенные отправляются наверх к богам и в лучшие миры. Так что, давай, не томи. Задавай вопрос и жми на спуск. Мне порядком надоела и ты, и вся эта канитель.
— Я пристрелю тебя.
Ничего не ответив, я принялся размышлять. Интересно, к кому я попаду? Если верить Дуух, то у кого-то имеется ко мне интерес. Конечно, знание о том, кто это, никак мне не поможет ни при каком раскладе, но ведь интересно же. Самое простое — предположить, что это Ашара. Какой-то интерес ко мне был, раз уж я встретил Ашх-Ралинэ. Другое дело — мимолётный, или какой-то конкретный. Второго определённо хотелось бы избежать. Нарушить планы любого божества — отвратительная идея, но испортить, надеюсь, по мелочи, игру той, кто буквально может выбрать тебе судьбу в наказание? В общем, надеюсь не она. Сария? Ну, тогда, в этот момент она определённо смотрит куда-то в более важное для себя место. Кто бы ещё мог быть? Не знаю. Вроде во мне нет ничего особенного, что могло бы привлечь взгляд кого-то из высших сущностей. Ну, разве что, Ноледж, бог мудрости и знаний. Я всегда стремился к ним. Но я такой не один, и вряд ли сумел чем-то выделиться.
— Эй, я с тобой разговариваю!
— Ну чего тебе ещё от меня надо? — устало спросил я.
— Что ты знаешь про руны? Быстро выкладывай! — потребовала она.
— А не то пристрелишь, я помню, — зевнул я. — Ну, я владею основным рунным алфавитом. Знаю несколько редких рун. Мне неплохо знакома теория построения кругов. Мастером меня не назвать, но, например, защитный или маскировочный круг мне вполне по силам. Если это всё, то стреляй, наконец. Видеть тебя не могу.
— Сначала ты мне всё расскажешь!
— Не-а, — я нагло ухмыльнулся, глядя ей в лицо, — ничего ты от меня не услышишь. Советую смириться с этим. Так сильно необходимые тебе знания уплывут прямо у тебя из рук. Прямо как деньги совсем недавно. Понимаю, обидно, — я посмотрел ей в глаза, — но такова жизнь. Кто-то умирает в грязном подвале подобно нищему бродяге, и отправляется на круг перерождения, — для пущей доступности мысли я позвенел цепями, — а кто-то продолжит влачить своё жалкое и унылое существование, без единого шанса изменить свою жизнь.
— Ты научишь меня всему, что знаешь, и я тебя отпущу.
— И ты меня убьёшь, ты хотела сказать, — поправил я, — давай сейчас, не люблю откладывать дела.
Повисло молчание. Гирго ходила туда-сюда, что-то бормоча себе под нос, а я просто смотрел в пустоту. Со стороны могло показаться, что я отчаянно блефовал, но факт в том, что мне действительно было всё равно. На меня снизошло какое-то странное понимание того, что хуже уже не будет. А раз от меня ничего не зависит, то и переживать нечего. Никто не живёт вечно, в конце концов.
— Хорошо, — она остановилась напротив меня, — твоё предложение?
— Нет у меня никаких предложений, — покачал я головой.
— Но, — начав было говорить она замолчала, — но ты в плену. И должен выкупить себя.
Какой лихой выверт, однако.
— Поправка. Я в плену. И я мог бы выкупить себя. Но не буду.
— Ещё скажи, что хочешь умереть!
— Да не хочу, конечно. Но тут от моих желаний мало толку. Да и, к тому же, выход из ситуации не худший, если быть объективным. Между недолгой жизнью в плену, долгой жизнью слуги, если ты меня рискнёшь сдать за сотню, и свободой пусть и в таком виде — выбор очевиден. Никто ничего не получит. Вот и всё.
По-прожигав меня взглядом и убедившись, что это бесполезно, она всё-таки сдалась.
— Хорошо. Чего ты хочешь?
— Ты знаешь. Свободы.
— И как только я тебя отпущу — ты сразу свалишь. Нет, так не пойдёт.
— Я останусь столько, сколько будет необходимо, чтобы научить тебя. Я дам тебе своё слово, что послужит порукой. Если оно для тебя ничего не значит, то альтернатива тебе известна.
— Ладно, но если ты вздумаешь меня об…
— Не смей произносить это! — я гневно на неё уставился.
— О. Точно. Ваши аристократические заморочки, — скривила она мордашку.
— Умение держать слово — основополагающее качество порядочного разумного. И раз мне приходится тебе это объяснять, то, видимо, полагаться на твоё я не могу. Поэтому, если ты хочешь, чтобы я тебя учил, мы заключим с тобой гномий ряд.
— Это ещё зачем? — возмутилась она.
— А затем, чтобы, к концу обучения, тебе не пришло в голову избавиться от меня. Ведь ценности во мне не будет уже никакой. Так что, соблазн тебя не минует. А проведённый по всем правилам ряд — не то, к чему можно относиться наплевательски. Таким образом, мы добавим гарантий. Да и тебе спокойней будет, разве нет? Кара за нарушение одинакова для всех рас, насколько мне известно.
