Вот только ни одной дельной мысли у него не было.
Раньше он точно знал, зачем живет и какая судьба ему предначертана, но провозглашение наследника — ДРУГОГО наследника — в одночасье стерло все очевидные пути с карты жизни. Эта карта стала белым листом, на котором пятнами крови проступало только клеймо танцора.
Танцора…
Это все что ему оставалось — танцевать. Танцевать так, словно больше в мире нет ничего, только вихрь стремительных движений белого демона Тассу-Теру.
Время от времени Зар ловил на себе взгляды других актеров — удивленные, восхищенные, завистливые… и понимал, что его тело опять превзошло себя в этом единственном для него способе забыться.
И только Шен смотрел на старшего друга с нескрываемой тревогой — он, чуткая душа, прекрасно видел, что причина этой безграничной самоотдачи кроется отнюдь не в желании блистать перед зрителями. Избегая вопросов мальчика, Зар не стал задерживаться в храме после репетиции — он стремительно собрался и ушел в город.
Горький осадок почти улегся на дно души и теперь Зар хотел услышать ответы на свои вопросы. Он хотел узнать, почему его обманули столь жестоко, и когда на самом деле было принято решение о Рин Фэ.
В 'Дикой ласточке Зар привычно прошел в дальнюю комнату для бесед, где всегда встречался с Та Ханом и другими людьми, которых считал своими единомышленниками. Обычно его там уже ждали, но в этот раз он пришел без договоренности и нашел в комнате лишь пустые циновки на полу да холодный чайный стол.
Глупо было рассчитывать, будто выйдет иначе.
Зар устало опустился на одну из циновок и потер виски, прогоняя едва ощутимые зачатки головной боли. Очевидно, он все же простудился в саду…
В дверь постучали.
— Для вас есть послания, господин, но гостей сегодня не будет, — услышал Зар знакомый нежный голос. Та самая девушка, чье имя он так и не спросил. — Изволите нагреть вам стол для чая?
Он отодвинул дверную створку и жестом велел девушке войти.
Оставив за порогом свои туфельки, она согнулась в низком поклоне и протянула ему два конверта.
Зар покрутил их, ища подписи, но не увидел ничего. Очевидно, все важное скрывалось внутри.
Что ж… Он никуда не спешил.
— Да, чай будет кстати.
Когда девушка вышла, Зар вернулся на облюбованную им циновку и вскрыл первый конверт. Внутри лежал плотный лист бумаги, исписанный такими кривыми символами, будто их писал сумасшедший или ребенок.
На самом деле — умирающий.
Это было письмо от Та Хана.
Зар читал его, до дрожи сжимая пальцы на краях листа. Та Хан успел написать ему в последние часы жизни, когда яд уже глубоко проник в его тело, но еще не затронул разум. Это были строки, полные грусти и боли — не столько физической, сколько душевной. Та Хан не меньше десятка раз повторил одно и то же слово…
'Прости'.
Он не успел. Ему не хватило совсем немного времени, чтобы устроить в Совете переворот и обезвредить тех людей, которые преграждали дорогу белому изгою из древнего рода. А теперь было уже поздно: Та Хан понял это раньше других, но слабый и умирающий он уже ничего не мог сделать. Только оставить завещание, в котором большая часть его состояния была дарована человеку по имени Зар-Фа Тадэ…
'Я верю, что твой час еще придет, друг мой. Не опускай руки и не отчаивайся. По меньшей мере, ты имеешь возможность получить место в Совете. По большей — можешь оспорить право Рин Фэ на Золотой венец. Помни это! Помни и не сдавайся!'.
Медленно и осторожно Зар свернул письмо и вложил обратно в конверт. Помимо невероятно большой суммы Та Хан завещал ему дом в старой части города, свой фамильный меч и бесконечный кредит на любого рода услуги в 'Дикой ласточке'.
Последнее заставило Зара улыбнуться.
Хотя на самом деле ему очень хотелось заплакать.
Он так глубоко погрузился в размышления о происходящем, что не сразу заметил чайник на столе возле себя и тарелку с маленькими печеньями. Сама девушка сидела чуть поодаль напротив и тихо перебирала струны изящной маленькой мизеры.
Зар пригубил чай, который она налила в его чашку, и ненадолго задержался взглядом на миловидном лице своей утешительницы. Как и многие представительницы ее профессии, девушка коротко стригла волосы — так что была видна тонкая шея. Только один длинный локон, от основания у затылка и до самого кончика обвязанный сплошным узором из нитей, стекал меж ее лопаток тонкой линией, повторяющей изгибы тела. Зар слышал, что цвета нитей имеют особое значение и по ним многое можно понять, но сам он ничего не знал о них.
— Спасибо за чай, — он поставил чашку обратно на теплый стол, согретый спрятанной внутри жаровней с углями. Хотелось сказать еще что-нибудь, но Зар, прекрасно умеющий излагать свои мысли, совершенно не понимал, как общаться с женщинами. За долгие годы в театре он основательно утратил этот навык. — Может быть, ты тоже хочешь?
Девушка улыбнулась уголками губ, не поднимая на него глаз, и покачала головой.
Что ж… Нет так нет.
Зар взял второй конверт и, взломав тонкую печать, вытряхнул себе на колени длинный тонкий лист, свернутый в несколько раз, как рулон ткани.
С первых же строк он почувствовал, как где-то глубоко внутри него белый дракон с огненными глазами начинает медленно расправлять шипастый гребень на спине.
Второе письмо написал своему дражайшему родичу благородный господин Хео Тадэ.
Дядюшка Хео…
Слова из его послания входили глубоко под кожу и оставляли после себя едкие темные следы. И вглядываясь в размашистый почерк дяди, Зар как наяву снова видел перед собой торжествующую ухмылку глупого красавчика Акаты, который не счел нужным скрывать следы своего злодеяния.
Дядя тоже подумал, что это будет лишним.
Совершенно неприкрыто он напомнил Зару, кто тот есть и кем должен оставаться до конца своей жизни. Разумеется, на благо семьи и государства в целом. А также на благо себя самого, если он хочет жить долго и счастливо. Дядя очень сокрушался, что 'этот неразумный Та Хан' сумел посеять в голове Зара 'ненужные и вредоносные идеи'. И уверял дорогого племянника, что чем быстрее тот их позабудет, тем лучше будет для него самого и для всех остальных. Мол, не стоит всерьез воспринимать наивные амбиции человека, который переоценил свои силы в непростой игре за власть. Да к тому же хотел просто использовать юного и доверчивого Зара в качестве своей куклы на веревочках.
Дядя Хео немало потратил слов, чтобы убедить племянника в недобрых помыслах Та Хана.
Он не знал о предсмертном письме своего соперника в этой и впрямь слишком уж сложной игре.
